Аманда Скотт - Легкомысленная невеста Страница 38

— Я еще не узнала того, что хочу узнать, — промолвила она в ответ. — Хотя я начинаю понимать, что и эта жизнь может быть нудной. К тому же дома скоро надо начинать посадки, а я не знаю, хорошо ли знает свое дело управляющий его милости.

— Можешь мне поверить — хорошо, иначе Данвити не стал бы держать его там, — сказал Хью.

— Надеюсь, — пробормотала Дженни.

Они шли вперед, болтая о растениях, посадках и урожае, пока не оказались на вершине холма, где Дженни раньше тренировалась в метании кинжала. Найдя плоский валун, они уселись на него, съели лепешки с бараниной, а затем пометали кинжалы в поваленные ветром деревья.

На обратном пути оба молчали, но это было дружеское молчание. Хью подумал, что даже не помнит, чтобы у него была возможность побеседовать-с женщиной о семенах, всходах и видах на урожай.

Дженни их разговор тоже пришелся по душе. Было понятно, что Хью заботится о Торнхилле точно так же, как она — об Исдейле, и, судя по его словам, размеры поместий были примерно одинаковыми. Он дал ей также еще несколько советов о том, как лучше целиться, и пообещал научить затачивать клинок кинжала.

Вечернее представление прошло хорошо»

Гок и Гилли опять насмехались над сборщиками налогов — к большому удовольствию подавляющего большинства зрителей.

Когда Весельчак закончил свое выступление, публика, с замиранием сердца молча наблюдавшая за его номером и ждавшая продолжения, разразилась аплодисментами, но потом быстро затихла: на сцену вышла Дженни со своей лютней.

После исполнения первых двух песен она сделала знак детям присоединиться к ней. Вскоре вместе с ними запели и все зрители. Так что все были в отличном настроении, когда на сцену вышли актеры, чтобы начать свою пьесу.

Первые два акта прошли очень быстро. Гок в клоунском одеянии, изображавший священника, веселил публику, когда с серьезным видом произносил всяческие нелепости. В конце церемонии венчания Герда схватила Хью за уши и привлекла к себе, чтобы смачно поцеловать в губы. Зрители расхохотались и одобрительно загудели.

В третьем акте публика увидела настоящий парад любовниц трубадура, которых сыграла одна Герла. Она почти не переодевалась, лишь добавляла к платью то шарфик, то шляпку, то фартук, то парик.

Когда в конце спектакля Герда в собственном обличье вывела Хью на сцену на поводке, публика хохотала, свистела, улюлюкала и вообще всеми способами изображала свое огромное одобрение.

После окончания пьесы Хью подошел к Дженни.

— Первой мы споем комическую песню вместо баллады о любви, — прошептала она. — Честно говоря, я бы предпочла, чтобы этим вечером шериф слышал только мой голос.

Дженни улыбнулась и кивнула, глядя на публику, а затем начала перебирать струны лютни. Хью подождал, пока она сыграет вступление, и присоединился к Дженни, когда она запела первый куплет.

Этот вечер закончился так же, как и предыдущий. Правда, шериф бросил на шутов сердитый взгляд, когда они вышли к публике и пустили по рядам корзины для пожертвований.

Но на следующий вечер, во время второго акта, в игре артистов что-то изменилось. Герда хорошо исполняла свою роль и произносила все положенные реплики, но стала какой-то вялой, ее обычный запал куда-то подевался.

После второго акта к Дженни подошел Весельчак. Взяв под руку, он отвел ее в сторонку и сказал:

— Тебе придется исполнять роль Герды до конца пьесы. Герде нехорошо, у бедняжки сильная рвота, она там, за деревьями… Ей никак не становится лучше.

— Но я не знаю пьесы, — возразила Дженни. — Не сомневаюсь, что Кэт тоже могла бы…

— Нет, Кэт слишком стара для этой роли, — перебил ее Весельчак. — Вы с Гердой одного роста, ты наденешь ее фату, а в платье для объема подложим подушечки, так что никто ничего не заметит, пока ты не снимешь фату.

— Но я не знаю слов! — возмутилась Дженни.

— Священник скажет тебе, что говорить, как это делается на настоящих свадьбах, — промолвил Весельчак, как-то странно посмотрев на нее.

— А как насчет конца третьего акта? Что я должна делать?

— Ты снимешь фату и предстанешь перед публикой как милашка Дженни. А потом вы с Хьюго можете спеть балладу о любви, ведь она у вас так хорошо получается. Никто ничего не поймет… Кстати, зрители подумают, что от фарса мы перешли к романтической пьесе. Поверь мне, детка, им это понравится.

Дженни была далеко не в восторге от этой затеи. А уж что подумает о ней Хью, юная леди Исдейл и представить себе не могла.

Глава 11

У артистов, похоже, были костюмы на любой случай, потому что Кэт и еще одна женщина быстро одели Дженни в красное платье, в котором она казалась поплотнее, и в густую вуаль, которая полностью скрывала ее лицо.

Как только Дженни была готова, Весельчак привел ее на сцену, взял за руку и повел к алтарю, появившемуся на сцене, пока она переодевалась.

Священник был еще одним шутом с белым лицом и в колпаке с бубенчиками. Когда Дженни оказалась перед ним, он повернулся к публике и зычно произнес:

— Эй, все вы, посмотрите-ка на этих двоих! Если кто-то из вас знает причину, по которой они не могут вступить в брак, или скажите об этом сейчас, или не говорите уже никогда!

Тишина.

— Что ж, хорошо, — заявил священник. Развернувшись к Хью, он добавил: — Ну, что скажешь, приятель? Берешь ли ты эту девушку в законные жены, чтобы всегда заботиться о ней, быть вместе с ней в горе и в радости…

Когда он закончил произносить знакомые фразы, Хью громко произнес:

— Беру!

Обращаясь к Дженни, шут-священник промолвил:

— Берешь ли ты этого мужчину в законные мужья, чтобы быть кроткой, покорной ему в постели и повсюду с этого мгновения и до тех пор, пока смерть не разлучит вас?

— Беру, — прошептала Дженни!

— Громче! — крикнул шут. — В задних рядах тебя не слышно!

— Да, беру! — громче проговорила Дженни. — Беру всего его!

Она пыталась подражать акценту и манере Герды.

Зрители одобрительно зашумели.

Сквозь плотную фату она почти ничего не видела, однако все же смогла разглядеть, что Хью нахмурился. Дженни поняла, что он лишь сейчас осознал, что перед ним не Герда.

Когда они произнесли брачные обеты, священник проговорил:

— А теперь я объявляю вас мужем и женой. Будьте добры подписать брачное свидетельство, закрепляющее ваш союз, сэр.

— Давайте сюда, я подпишу, — кивнул Хью и, взяв у священника перо, которое тот ему протянул, подписал свидетельство размашистым почерком.

— Ну вот и хорошо, — произнес священник. — Если вам теперь будет угодно повернуться лицом к собравшимся, я представлю им вас как мужа и жену. В этот момент, мадам, — добавил он вполголоса, — подобает откинуть фату.