Карен Хокинс - Опоздавшая невеста Страница 38

Она долго молчала, потом подняла глаза на него:

– Я хочу знать правду, Люсьен. Что ты делал в пустоши в ту ночь? Зачем ты вернулся?

В какой-то момент он был готов все рассказать. Но пока он не узнает, каким образом она связана с контрабандистами, он не вправе доверить ей информацию, которая может поставить под удар не только его собственные планы.

– Как только смогу, я расскажу тебе. Даю слово.

– Какой от него прок?

Эти слова больно задели Люсьена. Он молча наблюдал, как она закрывает бухгалтерскую книгу, складывает свои бумаги и идет к двери. Там она обернулась и посмотрела на него:

– Я узнаю причину твоей задержки в Роузмонте и с удовольствием расскажу семье о твоих истинных намерениях. Больше они никогда не будут тебе доверять.

Взмахнув синей юбкой, она ушла.

Глава 14

Сэр Дэвид Лоутон выпрыгнул из седла.

– Проклятие, – пробормотал он себе под нос, ударившись пяткой о землю.

– Опять беспокоит подагра, сэр? – спросил Уилсон.

– Отвратительная штука чувствовать, что стареешь. – Барон сам не мог понять, что заставляет его приезжать в Роузмонт, да еще в такую погоду. С возрастом он стал мягче и мог действовать, поддавшись порыву.

Уилсон схватился за шею:

– Каждый раз, когда дует ветер, мышцы в шее тянет так, будто в нее вонзил зуб сам сатана. Наша кухарка говорит, что все пройдет, если перед сном под подушку положить мешочек с чесноком, но я лучше умру ужасной смертью, чем стану спать с чесноком у себя под носом.

– Ха! Тут я с тобой согласен. Мой врач говорит, что от спиртного подагра разыгрывается сильнее. Но я скорее смирюсь с болью, чем откажусь от своего портера. – Он передал вожжи конюху. – Скажи-ка, не остался ли у вас еще тот коньяк, который ты привозил в прошлом месяце?

Он был превосходен. – Барон положил монету в подставленную Уилсоном руку. – Привези мне бочку, а если сможешь, две.

Монета исчезла в складках выцветшей ливреи конюха.

– Как только прибудет следующая партия. Нед сегодня занимается доставкой. Может быть, он сможет найти одну – две бочки для вас.

– Отлично, Уилсон! – Он стянул перчатки и сунул их в карман плаща. – А как себя чувствуют дамы в это чудное утро?

– Весьма активны, сэр. Весьма активны.

Барон кивнул. Они с Уилсоном были в некотором роде единомышленниками, назначившими сами себя защитниками нескольких самых упрямых на земле женщин.

– Полагаю, они все еще наслаждаются обществом своего благородного гостя?

Лицо Уилсона сморщилось.

– Вот уж две недели. Он настоящая напасть для дома. Пойдите наверх, вон к той двери, и сами увидите.

Сэр Лоутон посмотрел на дом, на голые виноградные лозы на фоне розового камня. Может быть, ему следует порасспросить загадочного гостя. В конце концов, с теми деньгами, которые предприимчивая Джейн ему задолжала, он в один прекрасный день станет владельцем Роузмонта.

Эта мысль его рассмешила. Деньги леди Джейн были ему нужны только для того, чтобы заполучить разваливающееся имение. Несмотря на то что в Йоркшире он не был известной личностью, сэр Лоутон был богатый человек. Очень богатый человек, хотя одевался, как обычный помещик, а в доме его имелось всего четыре спальни и приличных размеров гостиная.

Он вступил в наследство в юном возрасте и знал, какое разочарование постигает тех, кем интересуются только из-за их богатства. В свои нежные семнадцать лет он едва не женился на известной охотнице за состоянием, но вовремя опомнился. С тех пор он был осторожен: не позволял кому бы то ни было заподозрить, что он богат, и довольствовался кратковременными интрижками с замужними женщинами.

За все годы, что он провел убежденным холостяком, ни одна женщина не сумела его очаровать так, как Джейн Хадли. Непостижимо, как он мог чувствовать такое сильное влечение к подобной женщине. Она была совсем не в его вкусе: некрасивая и сухопарая, в то время как ему нравились более молодые и пухленькие. К тому же это была чрезмерно самостоятельная, упрямая до невозможности, сводящая его с ума женщина.

Он еще не причислил ко всему ее пристрастие к игре. Печально, что его неджентльменский порыв взял над ним верх и он соблазнил ее поставить на огромную сумму. Печально также, что он усугубил свою ошибку, не позволив ей красиво выйти из игры, когда выяснилось, что она не может заплатить. Но каждый ее вдох был для него вызовом, и он отказался поддаться такому порыву.

Узнав, в какое затруднение ее поставил, он решил освободить ее от уплаты долга.

Да, он решил великодушно простить Джейн ее долг. Она согласится, хотя сухо и без настоящей благодарности, и тогда он сможет покончить с этим общением, которое грозило вылиться в нечто большее, чем следует.

Он нахмурился. Совершая, казалось бы, благородный поступок, он чувствовал, что делает что-то не так. Он взглянул на Уилсона:

– Присмотри пока за моей кобылой, я долго не задержусь.

– Вы уверены?

Сэр Лоутон кивнул, задетый понимающим взглядом конюха.

– Я еду в город, и у меня нет времени засиживаться.

– Но вы немного побудете, чтобы увидеть герцога? Я не доверяю ему с того момента, как его увидел.

– Увивается за мисс Арабеллой?

– Точно. Я всегда знал, что вы проницательны.

Хотя неожиданная похвала его и тронула, барон только кивнул:

– Я взгляну на вашего гостя. И если его порядочность сомнительна, выставлю отсюда вон.

– Если дамы вам позволят, – неожиданно мрачно сказал Уилсон.

– Мисс Арабелла поощряет его ухаживания?

– Не она. Леди Дарем и леди Мелвин. – Уводя лошадь, Уилсон сморщил нос. – В Роузмонте герцога принимают первый раз.

Сэр Лоутон бросил взгляд на дом. Роузмонт однажды принимал герцога под своей крышей с множеством мансард... но это было задолго до приезда Уилсона и задолго до того, как здесь поселились леди Джейн и леди Эмма.

Он подошел к двери и постучал. Спустя довольно долгое время массивная дубовая дверь со скрипом отворилась.

Сэр Лоутон вошел в холл и стал развязывать шарф.

– Здравствуйте, миссис Гинв...

Вместо мрачной экономки перед ним стоял элегантного вида человек, одетый во все черное. Образец совершенства поклонился ровно настолько, чтобы показать неопределенность своего отношения к титулу сэра Лоутона.

– Кто вы такой, черт вас побери? – спросил сэр Лоутон.

Мужчина посмотрел на него вдоль своего длинного тонкого носа, шелковистые ресницы отбросили тени на бледные щеки.

– Я Гастингс, милорд, камердинер герцога Уэксфорда.

– Уэксфорда? Это тот, который... – Он оборвал себя, заметив заинтересованный взгляд слуги. Сэр Лоутон издал короткий смешок. – Если подумать, то все правильно.