Лавирль Спенсер - Колибри Страница 38

– Пожалуйста! – заорала мисс Абигейл.

– Пожалуйста! – в ответ проорал Джесси. Их окружила тишина, и на какой-то один момент, когда к ним вернулось сознание, они почувствовали себя чистыми идиотами, уставившимися друг на друга.

Он-то получил свои свиные отбивные, но бедная мисс Абигейл! Она радовалась только, что завтра воскресенье. Ей определенно требовалась помощь божественного провидения после всех прегрешений, которые она совершила за последнее время – гнев, ненависть, месть, ложь, даже распущенность. Да, она признавала, что то, что произошло во время того поцелуя, являлось неопровержимой распущенностью. Что ж, в любом случае это позади. Йо если она была виновна во всем этом, то подумать только, за сколько грехов должен просить прощения Джесси – если только он вообще мог просить прощения. Ведь кроме своих собственных грехов он был еще и причиной каждого греха мисс Абигейл.

Мочевой пузырь таинственно исчез. Она не стала спрашивать, куда Джесси его дел. Судя по тому, какой он козел, подумала она, он вполне мог его съесть да еще и насладиться им!

– Я принесла вам некоторые постельные принадлежности моего отца. Оденьте их и оставьте себе. Мне тошно смотреть на ваши волосатые ноги и грудь. Они мне надоели.

– Вот как вы заговорили.

Джесси в ответ выпятил грудь и почесал ее с довольным видом. Мисс Абигейл не стала обращать внимание на его самолюбование и собралась уйти, но заметила, что в тазике для мытья плавает мочевой пузырь. Она нагнулась, чтобы двумя пальцами взять эту гадость и унести прочь, но Джесси приказал:

– Оставьте его.

– Что?!

– Я сказал, оставьте.

– Но он воняет! – Она брезгливо взглянула на отвратительные внутренности, которые оставляли на поверхности воды пенистый след.

– Оставьте! – повторил Джесси. – Давайте пижаму и убирайтесь.

Мисс Абигейл бросила потроха обратно в грязную воду и с облегчением вышла.

Была суббота, и она убирала дом к воскресенью, как делала всю свою жизнь. Она прибралась везде, кроме спальни, и подойдя к двери в нее сперва спросила:

– Вы в приличном виде, мистер Камерон?

– Жди от козла молока, – последовал ответ. Мисс Абигейл схватилась за щеки, чтобы удержаться от смеха. Как этому бесчеловечному созданию удавалось так легко ее рассмешить, хотя она питала к нему отвращение? – Я весь укутан, если вы спрашиваете об этом, но я, надеюсь, никогда не буду в приличном виде.

Она лишь раз взглянула на него и начала усердно работать, чтобы вновь не улыбнуться. Джесси выглядел очень смешно. Штанины пижамы достигали только половины его волосатых икр.

– Эй, над чем это вы посмеиваетесь? – пробурчал он.

– Ни над чем.

– Черта с два я поверил. Попридержите-ка свои смешки, или я сниму эти идиотские вещи. Я чувствую себя в них, как проклятый кули... по крайней мере, чувствовал бы, если штаны были в пору. Старик, наверно, был лилипутом!

– Да, они могли были бы быть подлиннее, но других нет.

Несмотря на все свои усилия, мисс Абигейл открыто улыбалась, глядя на эти густо покрытые волосами икры и голые ступни.

– Хорошо! Занимайтесь уборкой, если вы пришли сюда, а будете ухмыляться, я сниму эти вещи к чертовой бабушке!

– У вас такая грубая речь, меня так и подмывает снова «починить» ее с помощью рогоза.

– А ну кончайте меня изводить.

Их постоянные пререкания проходили по одной и той же схеме. Когда они сердились, то быстро и точно находили слова, которыми они редко пользовались. А когда заходили слишком далеко, возвращались к сарказму и поддразниваниям, устраивая словесные перепалки, которые начинали даже нравиться мисс Абигейл. Пока она убирала комнату, она все время чувствовала на себе взгляд Джесси. На время, когда она меняла его простыни и вытирала пыль под кроватью, он перебрался на сиденье под окном. Встав на колени, она увидела его ботинки, задвинутые далеко под кровать, и какой-то комок, похожий на рубашку, обернутую вокруг револьвера и заткнутую между матрасом и пружинами. Они могли попасть сюда только одним путем: их принес доктор Догерти, но мисс Абигейл не могла допустить, что он мог совершить такой идиотский поступок. Она не стала вновь упоминать о револьвере, а вела себя так, словно не видела его, потом она принялась повсюду смахивать пыль и наконец протерла стол, на котором стояли кувшин и миска.

– Могу я спросить, для каких целей вы собираетесь использовать эту грязную вещь?

Она с отвращением посмотрела на мочевой пузырь.

– Неважно, – вот и все, что Джесси сказал в ответ, – оставим это.

Ужин прошел без всяких происшествий, за исключением того, что Джесси сообщил мисс Абигейл, как он ненавидит эту кроваво-красную свеклу.

Мочевой пузырь по-прежнему лежал в тазике для мытья. И в голове мисс Абигейл зародился план.

Наступил вечер, и Джесси все больше утомлялся и терял внимание. Забавно, но он привык к ее приходам и уходам. В те минуты, когда она уходила и воцарялась тишина, он почти желал, чтобы она вернулась, хотя бы для того, чтобы поспорить с ним. Как ребенок, он не хотел оставаться один и предпочитал, чтобы она была рядом, пусть раздраженная. Он услышал, как мисс Абигейл громко плещется водой, встал на костыли и увидел, что она моет голову, наклонившись на ступеньке у задней двери. Он открыл входную дверь и легонько, дразня, стукнул мисс Абигейл по голове:

– Здесь до черта места, где можно помыть голову, а вы стоите прямо на дороге между спальней и уборной.

– Уберите дверь от моей головы! – воскликнула мисс Абигейл из-под намыленных волос. – Я буду мыться там, где захочу. Я всегда мою их здесь, потому что мне тут удобнее, чем на кухне.

Он смотрел на нее сверху вниз, стоявшую на коленях, наклонив голову над тазом. В углублении на затылке мисс Абигейл скопилась мыльная пена. Джесси не мог оторвать от нее глаз. Он открыл входную дверь, чтобы выйти, и мисс Абигейл пришлось отодвинуться в сторону. Она злилась, зная, что он стоит над ней и рассматривает ее.

Он стоял так, что легко вытянул правую ногу и коснулся большим пальцем впадинки на шее, в которой скопилась пена.

– Отмываетесь от всех отвратительных зловоний,чтобы завтра, надраенной и начищенной, пойти в церковь? – поддел ее Джесси, используя вычурное слово, которое когда-то применила она.

Мисс Абигейл хотела наугад ударить его по ноге, но Джесси выпрыгнул во двор. Одетый в одни штаны от пижамы, он бросил через плечо:

– За искупление чьих грехов вы собираетесь молиться, мисс Абигейл, своих или моих?

Находившийся на соседнем дворе Роб Нельсон слышал и видел это все и бросился в дом, вопя:

– Ма! Ма! Угадай, что я только что видел!