Кэтрин Харт - Ослепление Страница 39

– Меня ранили! – прокричал он в ответ, все еще сжимая покалеченную ногу.

– Ох, Боже правый! – воскликнула она с ужасом. – Вы можете идти? Может быть, мне лучше оставить вас здесь, а самой сбегать за доктором? И кому пришло в голову заниматься такими ужасными вещами в толпе?!

– Кажется, моя рана не смертельна, – заверил он ее. – Просто мне было дьявольски больно! Я уверен, что получилось это случайно, но скажите, с чего вам взбрело в голову держать в своем ридикюле такие штуки, что способны насквозь проколоть мне ногу? У меня такое ощущение, что мне в бедро всадили здоровенную булавку!

И, скорее всего, так оно и есть, виновато подумала Андреа, вспомнив о той массе декоративных булавок и брошек, которые она похитила за этот вечер и как попало запихала в сумочку, не заботясь о том, застегнуты они или нет.

– Ах, дорогой! Это могла быть моя шляпная булавка, или застежка от моей камеи, или от сережки, или даже просто зубья моей расчески, – торопливо принялась перечислять она. – О-о-ох! Я знаю, это могли быть те острые щипцы, которыми я угрожала Дугану Макдональду!

– Неудивительно, что он поспешил убраться восвояси! Если бы я мог такое предвидеть, я бы постарался последовать его примеру. И с какой стати вы таскаете повсюду с собой все это барахло?

– Вы же сами предупреждали нас, – не моргнув глазом великолепно вышла из положения Андреа. – И я ни в коем случае не собираюсь теперь оставлять все свои любимые вещицы в комнате, чтобы их украл этот противный вор! Хотя, конечно, они не представляют большой ценности в деньгах, но я так сентиментальна и так привязана ко всем этим мелочам!

– Значит, я вырыл сам себе яму, – криво улыбнулся он. Внезапно он протянул руку, ухватился за ее сумочку и взвесил ее на руке. – Несчастная женщина, вы что же, носите с собою еще и парочку кирпичей? И как вас только не перекосило под такой тяжестью?

Испугавшись, что Бренту взбредет в голову заглянуть в сумочку и поинтересоваться ее содержимым, Андреа судорожно вцепилась в нее, пока Брент не разжал руку.

– Книги! – выпалила она. – Ими можно так же успешно оглушить грабителя или вора, как и кирпичами. Коль скоро мне приходится таскать с собою все свое добро, я не хочу, чтобы его у меня смогли запросто отнять.

– А в итоге вместо карманника вы поразили меня.

– Я так ужасно сожалею! – снова запричитала она. – Вам так плохо?

– Мне кажется, что кровотечение уже остановилось, а это можно считать добрым знаком.

– Наверное, нам надо как можно скорее добраться до отеля и найти кого-нибудь, кто сделал бы вам перевязку, – виновато предложила она.

– По справедливости этим должны заняться вы сами, коль уж вы ранили меня, – заявил он с лукавой ухмылкой.

– Только в ваших мечтах, вы, наглец! – отрезала она, грозя ему пальцем. После чего попыталась сгладить неловкость обезоруживающей улыбкой: – Но я более чем уверена, что за свою долгую жизнь Мэдди успела ознакомиться с искусством сиделки. У нее есть запас чудесных пластырей, приготовленных по ее собственному рецепту. Они жгут, будто адское пламя, но зато обязательно вылечат, если с самого начала не прикончат вас.

Филадельфия пребывала в угаре праздничных торжеств. Парады, речи, банкеты. Почти все дома были разукрашены алыми, белыми и синими полотнищами. На специальной эстраде на территории выставки полыхал Факел свободы, важнейшая деталь Статуи свободы, которая все еще не была завершена, хотя Столетие независимости уже наступило. Начиная с последнего уик-энда и до сегодняшнего дня более ста пятидесяти тысяч туристов прибыли в Филадельфию, чтобы участвовать в праздновании века свободы Четвертого июля, откуда собственно и начиналась независимая Америка. Все отели были переполнены, и даже повсеместно известное гостеприимство Филадельфии в эти дни подверглось серьезному испытанию – хотя, надо отдать должное, город вышел из испытаний с честью.

Дорога от центра города до выставки была запружена до предела, по ней без устали сновали взад-впред конные поезда, не справлявшиеся с огромным количеством желающих попасть на выставку. И хотя протяженность дороги была около трех миль и день обещал быть мучительно жарким, многие туристы все же предпочитали прогуляться пешком.

Брент взглянул на плотную череду экипажей и пешеходов и с удрученным вздохом заметил:

– Хотя мне совсем не улыбается перспектива пропустить все торжества, устроенные специально ради сегодняшнего дня, я все же предпочел бы остаться нынче здесь, в отеле. Видит Бог, я совершенно не желаю, чтобы в толкучке меня снова насадили на дамскую булавку, как цыпленка на вертел.

– Как ваша рана сегодня утром? – заботливо спросила Андреа. – Вам помог пластырь Мэдди?

– Этот образец ведьмовского искусства выдрал всю растительность с моего бедра и оставил после себя здоровенный красный след, – отвечал Брент, подозрительно меряя ее взглядом. – Но я не могу не признать, что боль прошла, также как и небольшая опухоль. Похоже, на сей раз я смогу избежать гангрены.

– Мне бы хотелось, чтобы вы с должной благодарностью отзывались о моем пластыре и не вздумали больше упоминать о каких-то ведьмах, —сказала Мэдди, угрожающе прищурившись и выразительно погрозив зонтиком.

– Полагаю, вы не совсем верно поняли мои слова, – опасливо улыбаясь, заверил ее Брент. – Конечно, пластырь мне очень помог.

– Очень мудро с вашей стороны сообщить нам это, – прокомментировала Андреа.

– И еще мне бы хотелось, чтобы вы просто пошутили насчет того, что оставаться сегодня в отеле, – продолжала Мэдди. – У меня на сегодня запланировано нечто совершенно необычное для вас с Андреа. Кстати, вы умеете ездить верхом?

Молодая парочка воззрилась на нее с нескрываемым любопытством.

– Да, —отвечал молодой человек. – А почему вы спрашиваете?

– Потому что я назвала вас в качестве добровольца, который готов заменить кое-кого в предстоящих сегодня спортивных турнирах. Тот бедняга, который должен был играть роль рыцаря, сломал руку.

Брент был огорошен. Даже Андреа, которая давно уже имела дело с необъяснимыми выходками Мэдди, на время потеряла дар речи. Первым преодолел приступ немоты Брент.

– Вы определенно решили испытать судьбу, не зная даже, могу ли я ездить верхом, – сказал он, все еще не придя в себя. – Будьте же столь добры, просветите меня и далее – если можете, конечно. Скажите хотя бы, что именно мне предстоит проделать на этом вашем турнире?

– Насколько я поняла, вы должны будете скакать верхом на лошади и подцепить на копье, не останавливаясь, этакий маленький обруч. Рыцарь, наиболее успешно выполнивший это упражнение, выиграет турнир.