Барбара Картленд - Страсть и цветок Страница 39

Она предприняла отчаянную попытку выдать ее замуж за лорда Марстона, полагая, что если Локита, как когда-то ее мать, станет женой англичанина, она по крайней мере окажется защищенной от посягательств со стороны беспутных людей, которые польстились бы исключительно на ее необыкновенную красоту.

Не предусмотрела же она того, что Локита, по примеру собственной матери, без памяти, до полного самозабвения влюбится с первого же взгляда в человека, предназначенного ей судьбой.

Как же неистово сражалась мисс Андерсон сразу против обоих — Локиты и князя! И вот теперь, когда она подошла к концу своего рассказа и голос ее с каждой минутой становился все слабее и тише, на устах ее заиграла улыбка.

— Теперь, когда вы знаете правду, — спросила она князя, — сможете ли вы устроить судьбу Локиты и свою собственную?

Князь подался вперед и обхватил ее руку:

— Я должен вечно благодарить вас за любовь и заботу, которыми вы окружили Локиту. Я уверен, что государь, услышав этот рассказ, даст нам разрешение на брак. Я всю свою жизнь посвящу ей одной. Мы сегодня же вечером едем в Россию.

Он склонил голову и приник губами к ее руке. На миг ему показалось, что пальцы ее сжали ему руку.

Затем она повернула лицо к Локите, и почти тотчас же из уст ее вырвался вздох, а тело начало оседать на подушки.

Какое-то мгновение даже лорд Марстон не мог уразуметь, что же произошло. Потом Локита издала крик, от которого комната, казалось, зазвенела:

— Энди! Энди!

То был крик ребенка, который заблудился в кромешной тьме. И тогда руки князя подхватили ее, утешили и приласкали.

Глава 7

— Я вспоминаю!.. Да-да, вспоминаю! — восклицала Локита.

Она стояла на палубе яхты, медленно скользящей по водам залива по направлению к одесской гавани. Рядом с Локитой находился лорд Марстон, с восторженной улыбкой на губах.

Гавань и впрямь являла собой чарующее зрелище. Залитая лучами солнца, она открывала панораму города, в которой, помимо зданий оперного театра и университета, угадывались роскошные очертания новых построек, возведенных князем Воронцовым в бытность его губернатором Новороссии и Бессарабии.

В свое время он был направлен царем на освоение новой губернии, и именно тогда с наибольшей полнотой раскрылись его блестящие организаторские способности.

Любому архитектору такой ландшафт казался пределом его мечтаний. По мере постепенного заселения некогда безлюдных степей Причерноморья и ввода пароходной навигации Одесса и прилегающие к ней земли вступали в пору невиданного процветания.

Яхта подходила все ближе к прекрасному городу, а лорд Марстон тем временем рассказывал Локите о том, что князь Иван распорядился завезти сюда с британских островов поголовье крупного скота, а из Франции выписал виноделов, которым вменялось в обязанность присматривать и обеспечивать всем необходимым местные виноградники.

Она с неподдельным интересом слушала рассказ лорда Марстона, потому что мысли ее ни на минуту не могли перекинуться на предмет, который не имел бы отношения к князю.

На всем протяжении пути из Парижа в Одессу лорд Марстон не переставал замечать, как с каждым днем красота Локиты становится все ослепительнее, пока однажды он не спросил себя, возможно ли в этом мире существование женщины прекраснее этой.

Князь сдержал слово, данное им мисс Андерсон, и отправился в Россию сразу же после ее кончины.

Лорд Марстон остался участвовать в похоронах. Он, как мог, утешал не только Локиту, но и Сержа с Мари.

Когда же они воротились домой с крошечного английского кладбища, он решил посвятить Локиту в планы князя:

— Как только вы почувствуете, что готовы к путешествию, мы едем в Марсель, где нас будет ждать яхта.

— И куда мы поплывем? — спросила Локита, и ее потускневшие от слез глаза озарились светом.

— В одно место, в котором дважды в жизни вам уже довелось бывать, хотя я и сомневаюсь в том, что у вас сохранились о нем какие бы то ни было воспоминания, — улыбаясь, ответил лорд Марстон.

— В Одессу?! — на одном выдохе вымолвила Локита.

Лорд Марстон кивнул:

— У князя там есть дворец. Правда, последние несколько лет он в нем не появлялся.

— Одесса! — еле слышно прошептала Локита. Лорд Марстон почувствовал, что Одесса для нее — город, связанный не только с памятью о беззаветно любимом отце, но и с матерью, которой она почти не знала.

Им пришлось еще на небольшой срок задержаться в Париже, с тем чтобы Локита смогла выбрать себе платья в дорогу.

От лица Локиты лорд Марстон обратился к поверенному ее отца и выяснил, что на ее имя была оставлена приличная сумма, а также переведено содержание, которое в дальнейшем должно было выплачиваться ей ежемесячно.

Правда, все это было трудно сравнивать со средствами, отписанными в ее пользу князем, когда он решился на лжеженитьбу.

Впрочем, лорд Марстон счел за благо не упоминать об этом, а просто уведомил Локиту, что та может выписывать чеки на любые суммы, а о платежах он позаботится сам.

Локита отправилась за туалетами к Ворту, ибо во всем Париже не было равных ему в размахе воображения, в способности добиваться в своих моделях того привкуса сказочности, который отличал и танец Локиты.

Первая же встреча Локиты со знаменитым английским кутюрье вдохновила того на увлеченную работу по созданию оправы, достойной столь изысканного совершенства.

Поскольку же в нарядах, которые она подбирала, ей предстояло появиться на глаза любимого человека, она не только с великим тщанием отнеслась к примеркам, но когда те остались позади, придала платьям, которые предпочла, особый налет загадочности, что было бы не под силу другой женщине.

Любуясь теперь этими золотыми волосами, мерцающими в брызжущих потоках света, бледно-зеленым платьем, подобранным в тон ее зеленоватым глазам, лорд Марстон подумал, что при всех исключительных дарованиях его друга Локита — личность не менее незаурядная.

Еще с отроческих лет будучи нежно привязан к князю, он не мог не чувствовать, что в Локите тот нашел не только достойный себя идеал, но и человека, которому под силу пробудить колоссальные, но до сей поры дремавшие в нем возможности.

— Мы можем сойти на берег? — нетерпеливо осведомилась Локита.

— Сначала мы должны дождаться инструкций, — с улыбкой отвечал лорд Марстон.

В каждом порту, в который они заходили на пути к Одессе, им вручались письма от князя вместе с подарками и цветами для Локиты.

Она с таким нетерпением предвкушала появление этих весточек, что в какое бы время суток яхта ни заходила в гавань, она всегда стояла на палубе, ожидая посыльного, неизменно встречавшего яхту у причала.