Елена Езерская - Бедная Настя. Книга 1. Там, где разбиваются сердца Страница 39

Конечно, Марии Алексеевне приходила в голову мысль о том, что все это могло стать Лизанькиным и после замужества с Владимиром, но зачем продавать дочь за имение, когда его можно получить и так — в уплату долга. Хотя и несуществующего, но… А пусть кто-нибудь попробует это доказать! Едва расписка окажется у нее в руках, Корфу не останется ничего другого, кроме как подчинится. А не захочет по доброй воле — уйдет по суду. Благо, что предводитель уездного дворянства Забалуев к ней благоволит, да и судья всегда на княгиню посматривает с таким вожделением и аппетитом, что Мария Алексеевна, даже будучи характера твердого, иной раз побаивалась столь очевидной плотоядности в его взгляде.

Наконец-то!.. Мария Алексеевна перевела дух — на тропинку из чащи вышел Шуллер. Карл Модестович приближался с опаской, не торопясь, и с усердием прижимал к груди левую руку. Не примял бы и, еще чего доброго, не промочил — мелькнула мысль у Марии Алексеевны, справедливо заподозрившей, что заветный документ управляющий спрятал на груди, под камзолом. Так оно и оказалось. Подойдя к карете, Шуллер достал из внутреннего кармана и протянул княгине свернутую рулоном бумагу. Мария Алексеевна документ взяла и осторожно развернула — она!

— Дмитрий, — княгиня кивнула кучеру, — отдай господину управляющему, что обещано.

Кучер, доверенный порученец княгини, достал из ящика, упрятанного в козлах, небольшую шкатулку и принес ее Шуллеру. Тот, взяв шкатулку, поднял крышку и быстро пересчитал пачки с ассигнациями.

— Еще сто… Еще двести… Еще триста… — Карл Модестович оторвался от счета и с обидой посмотрел на княгиню. — Но здесь не все, здесь только половина!

— Конечно, половина… — ничуть не смутилась Долгорукая. — Остальное получишь, когда имение Корфа станет моим. Официально по бумагам.

— Но мы так не договаривались! — растерялся управляющий. — Я выполнил свои обязательства… Выполнил? Я требую всю сумму!

— Трогай, Дмитрий… — велела княгиня и еще раз, тоном, не допускающим никаких возражений, сказала Шулеру:

— Остальное — потом.

— Н-но! Пошли, родимые! — кучер взнуздал лошадок, и карета плавно тронулась с места, оставив управляющего на дороге — раздосадованного и злого.

Он не мог уже видеть на лице Долгорукой улыбки — довольной, но все же осторожной. Получить документ — это только начало игры, до успеха еще далеко. И Мария Алексеевна прекрасно понимала это. Она была уверена — просто так Корф не сдастся, и ей оставалось уповать на то, что в дело не успеет вмешаться сын барона. Владимир известен своей горячностью и недобрым нравом.

Карета неожиданно остановилась, и Мария Алексеевна вздрогнула — неужели Шуллер все-таки устроил ей ловушку, и ее возьмут с поличным? Княгиня засуетилась прятать расписку в расшитый золотой нитью дамский кошель и почувствовала, как у нее внутри все похолодело. В этот момент дверь кареты открылась, и перед Долгорукой, склонившись в уважительном поклоне, появился Андрей Платонович Забалуев.

— Уфф!.. — выдохнула Мария Алексеевна. — Напугали!

— Смею вас уверить, что разбойники в нашем лесу уже давно не водятся, разве что цыгане, — приторно улыбнулся Забалуев. — А я всего лишь скромный ваш поклонник. Увидел знакомую карету, княгиня, и не выдержал — решил поприветствовать.

— Буду рада, если вы составите мне компанию, — ответно растаяла Долгорукая. — Милости прошу, Андрей Платонович. Я недавно о вас думала.

— Вы мне льстите, княгиня, — довольным тоном сказал Забалуев, садясь в карету напротив нее. — Такая привлекательная женщина — и думает обо мне!

— Да, полно, полно Андрей Платонович, — отмахнулась она от его елейных слов. — Мне не до комплиментов сейчас. Мои мысли заняты делами прозаическими. Барон Корф должен представить доказательства об уплате долга моему покойному мужу. Да все никак не представит.

— В противном случае вам обязательно должны возместить убытки, — Забалуев с интересом посмотрел на княгиню.

— Конечно, нелегко будет заставить Корфа признать это, — грустно посетовала Мария Алексеевна.

— Еще бы, дело непростое, — деловито кивнул Забалуев. — И вам нужна помощь… Вот если бы ваша очаровательная дочь Елизавета Петровна была бы замужем за человеком, облеченным властью, я думаю, это дело решилось бы в несколько недель.

— В несколько недель? — у Долгорукой алчно загорелись глаза.

— Да, и я даже знаю такого уважаемого человека. Он составил бы отличную партию для вашей весьма привлекательной дочери. Скажу сразу… — Забалуев выдержал паузу и самодовольно развалился на сиденье. — Он не красавец и не юнец, но молод душой и телом. Происхождения благородного, хотя и не княжеских кровей, но весьма и весьма надежен.

— О, моей дочери очень бы повезло, если бы она вышла замуж за такого человека, — понимающе промолвила сообразительная Долгорукая.

— А я думаю, ему бы повезло не меньше — иметь в женах такую красавицу, как Елизавета Петровна!..

Княгиня кивнула — Забалуев расцвел. Он восхищался этой женщиной — ох, умна, ох, хитра, а богата! Да, впрочем, и сам Забалуев не простачок. Он прекрасно понимал, что Долгорукая затевает сомнительное дельце, но его собственный авторитет в уезде и состояние тоже не из родника налиты. Вот уже много лет он официально был вдов и бездетен, а амбиций и потребностей — на миллион. К Лизе Долгорукой он давненько присматривался — мила, простодушна, да еще с приданым.

Требовался лишь повод — и вот удача! Княгиня сама подсказала его.

Они поняли друг друга с полуслова — два интригана. И за дорогу успели договориться обо всем. Княгиня была в прекрасном расположении духа, но вдруг на повороте к усадьбе, случайно бросив взгляд за окно, она заметила знакомую фигуру. По лесной тропинке быстрым шагом удалялась от имения Сычиха, местная сумасшедшая — то ли гадалка, то ли повитуха, одним словом — колдунья! Княгиня даже задохнулась от негодования — негодные девчонки пустили на двор эту проклятую, эту еретичку! Ходили слухи, что когда-то Сычиха была монахиней — она ходила с коротко остриженными волосами. Но так же стригли и каторжанок! Мария Алексеевна уверяла всех, что Сычиха — разбойница, а не знахарка. Она называла ее убийцей и ведьмой. И кто-то посмел привести эту чернавку в ее дом?!

«Уж я-то знаю, кто это! Уж они у меня поплачут! Не посмотрю, что дочери, — выпорю, как простых смертных, будут знать, как ересь в дом заводить! Позор-то какой!» — с негодованием думала Мария Алексеевна, все больше и больше распаляясь от своих мыслей. Она не сомневалась — опять Лизка на Корфа гадать затевала. А все эта дура дворовая — Татьяна, так и норовит заморочить голову девочке своими дурацкими сказками и приметами!