Кэтрин Кингсли - Ярчайшая мечта Страница 4

Глава 2

Али заворочалась во сне и вздохнула, полная счастья. Просыпаться ужасно не хотелось. Во сне было тепло и безопасно. Никто не гнался за ней и не подкарауливал в темноте, чтобы убить. Уже давно ей не снились такие приятные сны… А еще во сне потрескивал огонь… и доносился запах пищи.

Кто-то дотронулся до ее щеки. В какой-то момент она с ужасом подумала, что ей так и не удалось сбежать из деревни дяди и что Хаджи отдаст ее в руки туркоманов. Али чуть не закричала, но, в ужасе открыв глаза, тотчас же все вспомнила.

Над ней наклонился тот самый чужеземец – высокий эфенди с черными волосами и странными серо-зелеными глазами. И он протягивал ей чашку.

– Пей, – сказал он. И голос у него был довольно низкий.

Али попыталась приподняться, но ничего не вышло – голова закружилась. Но тут чужеземец подхватил ее, обняв за плечи, и повторил:

– Пей. Это сладкий чай с целебными травами. Тебе станет легче.

Али подчинилась и с удовольствием глотнула горячего питья. А потом вдруг сообразила, что она закутана в плед и что впервые за несколько недель ей было тепло.

Она захлопала глазами, удивляясь такому чуду. Должно быть, эфенди перенес ее к огню и укрыл пледом.

«Хвала Аллаху! – подумала Али. – Он прислал эфенди, чтобы спасти меня. А может, и нет…»

– Я умираю? – тихо спросила она, испытывая какое-то странное ощущение. Что, если Аллах прислал эфенди не для того, чтобы спасти ей жизнь, а для того, чтобы похоронить ее тело? Ведь такое тоже могло быть…

– Нет, я думаю, кризис миновал, – ответил чужеземец. – У тебя упадок сил, но ты выздоровеешь. Сейчас тебе нужен отдых, а также питание. Когда последний раз тебе удалось поесть?

– Много дней назад. – Али опять легла. – Спасибо вам, эфенди, – решила она добавить.

– За что? – спросил он, накладывая в миску еду из котла.

Али подумала, что странно задавать такой вопрос – ведь он старался вылечить ее.

– За то, что спасли меня. За то, что вы такой добрый.

Чужеземец пристально посмотрел на нее и с усмешкой сказал:

– Ты не представляешь, сколько людей подняли бы тебя на смех, если бы услышали твои слова. – Он вернулся к ней, опустился на колени и помог ей сесть, прижимая к себе. – Сейчас попытайся съесть вот это.

Чужеземец окунул кусок хлеба в подливку и протянул ей. Схватив хлеб, Али сунула его в рот и принялась торопливо жевать.

– Медленнее, – сказал он. – Иначе навредишь себе.

Али кивнула и, дожевав, проглотила хлеб. А он налил ей еще одну чашку чая и поддерживал ее, пока она пила. Потом дал еще немного пропитанного подливкой хлеба. Али поразилась тому, что доесть его у нее не хватило сил.

– А теперь спать, – приказал чужеземец.

Через секунду Али заснула.

Два следующих дня она, помимо еды, только этим и занималась. Да еще время от времени, шатаясь из стороны в сторону, тащилась в кусты, чтобы облегчиться, и точно таким же неверным шагом возвращалась и снова засыпала. И она ничуть не сомневалась в том, что чужеземец все это время находился поблизости. Иногда, не просыпаясь окончательно, а скорее в полудреме, она наблюдала за ним. «Хандрей» – так называл его другой. Довольно странное имя, но ей понравилось звучание, когда она попыталась произнести его.

И он очень любил что-то записывать в своей книжке, склонив черноволосую голову и полностью сосредоточившись. Ей нравилась изящная линия его лепных скул над бородой, а также нравился взгляд, когда он в задумчивости прищуривал свои необычно светлые глаза, глядя куда-то в пространство.

И еще ей нравилось смотреть, как он двигался – его сильное тело казалось на удивление гибким. Когда же он дотрагивался до нее, то действовал с необычайной осторожностью. Она не знала, что мужчины, оказывается, могли быть такими ласковыми… А еще было очень приятно, когда он салфеткой протирал ей лицо и руки – словно считал ее маленьким ребенком.

Ей доводилось слышать много кошмарных рассказов о чужеземцах и об их странных обычаях. Хаджи рассказывал, что они занимались разными безбожными делами. Но дядя и сам не являлся образцом добродетели, так что, возможно, все его рассказы были неправдой. Ее чужеземец – добрый человек, она в этом ничуть не сомневалась.

К вечеру третьего дня Али стало намного лучше. В первый раз за минувшую неделю она проснулась с ясной головой. И, приподнявшись, осмотрелась. Чужестранцев поблизости не оказалось, и она, спустившись к ручью, как следует вымылась, наслаждаясь тем, что больше не испытывает слабости.

Вернувшись в лагерь, Али задумалась. Настало время оценить ситуацию, потому что теперь она совершенно точно знала, что выживет. Али опустилась на колени и устремила взгляд в небо, как делала всегда, когда советовалась со Всевышним.

– О, Аллах Всемогущий! – Она наклонилась, коснувшись лбом земли, а потом опять подняла глаза к небу. – По своей божественной мудрости Ты отправил меня к Хандрею, чтобы я не умерла. Ты не стал бы сохранять мою ничтожную жизнь, если бы у Тебя не было на это особой причины. Я должна служить Хандрею, ведь так?

Аллах не откликнулся, но Али на это и не рассчитывала.

– Да, – ответила она за Него. – Я готова посвятить себя служению Хандрею, вот только есть одна сложность. Он принимает меня за мальчишку из-за моей одежды. Но Ты ведь сам сказал мне, что я должна переодеться таким образом, чтобы избежать еще больших опасностей…

Али еще раз обдумала свое положение, потом пробормотала:

– Если я скажу Хандрею правду, после того, как он столько возился со мной, ему наверняка это очень не понравится. Ему захочется нанизать мою голову на пику, а тело бросить на растерзание львам. Он не захочет, чтобы какая-то девчонка прислуживала ему, разве не так?

Вот именно! Высокий и сильный эфенди был настоящим правителем, в этом не было сомнения. Вероятно, он был пашой в своей стране. Здесь он тоже мог бы стать пашой, потому что говорил на прекрасном турецком. Произношение у него было отчетливым и мелодичным – не то что у ее сородичей с их гортанными голосами и кашей во рту.

– Поэтому я пока не могу в этом ему признаться, – со вздохом прошептала Али. – Разве я могу это себе позволить, всемилостивый Аллах? Однако будет трудно скрывать правду…

Али снова задумалась. Было ясно, что долго скрывать правду не получится. Следовало лишь протянуть до того момента, когда она станет незаменимой. И это произойдет очень скоро, если, конечно, именно такую судьбу ей назначил Аллах.

Но была еще одна проблема… Как же ей просветить Хандрея? Ведь чужеземцы – неверные, и Аллах, вне всякого сомнения, желал его обращения.

– Итак, я подчиняюсь, – сказала Али с удовлетворением. – Я подчинюсь любому Твоему желанию. – Она опять коснулась земли лбом, потом выпрямилась, радуясь новой перспективе – несомненно более привлекательной, чем та, которая маячила перед ней еще четыре дня назад.

А теперь следовало стать незаменимой. Али осмотрелась. Ага, вот и котелок для еды! Хандрей кормил ее чем-то таким… После того как она утолила первый голод, эта еда показалась ей просто отвратительной.

Али сняла крышку с котелка и окунула палец в остатки соуса. Попробовав, скривилась и воскликнула:

– О, Аллах, я действительно нужна ему!

Из кучи мешков она выбрала один и заглянула в него. Там оказались книги. Она открыла следующий. Мыло, щетки, банные принадлежности… Зато в третьем было именно то, что она искала.

– Али! Как тебе кажется, чем ты занимаешься?

Она резко обернулась и увидела, что оба эфенди стояли у нее за спиной.

– Я?.. Я ничего… – пролепетала Али.

– Вижу, тебе стало лучше, – сказал Андре. – И вот таким способом ты решил выразить свою благодарность – воровством? – Он скрестил руки на груди.

– Нет, эфенди! – в испуге воскликнула Али. – Я уже говорил, что я не вор. Я ищу пряности. Вы готовите… просто ужасно. – Она вытащила из мешка пакет с пряностями.

– Звучит весьма правдоподобно, – сказал тот, кого звали Жожан.

Он нравился Али. Жожан был высокого роста, но сложен не так крепко, как Хандрей. Глаза же его смотрели с теплотой, и от этого становилось спокойнее. Али была уверена, что Жожан не станет ее убивать. А вот насчет Хандрея такой уверенности не было, особенно в данный момент.

– Я говорю правду, – прошептала она. – Зачем мне обманывать? Вы спасли мне жизнь, и теперь я хочу помочь вам. Да и зачем мне красть приправы, если у меня нет еды, в которую их можно добавить?

Андре кивнул и пробормотал:

– Ладно, Али, я тебе верю. Хотя нельзя рыться в вещах, которые тебе не принадлежат. Лучше бы ты еще отдохнул.

– Мне стало намного лучше, – сказала Али. – Поэтому я и решил, что надо приготовить что-нибудь вкусное.

– Прошу. – Андре указал на котелок. – Если сумеешь, буду очень тебе обязан.

Али тут же занялась приправами, мысленно воздавая хвалу Аллаху за то, что помог ей так быстро добиться своего. А уж готовила-то она отменно! Даже Хаджи, который ненавидел ее, признавал это.