Лия Флеминг - Последняя жемчужина Страница 4

В детстве он любил читать сказку о том, как морская жемчужница раз в год поднималась к поверхности воды, чтобы поймать каплю лунной росы. Умом он понимал, что это чепуха, противоречащая научным фактам, но в глубине сердца желал, чтобы это было правдой. Из столь неприглядной скорлупы являлся миру дар, подобный божественной слезе. В его глазах жемчужина была королевой драгоценностей, напоминающей ему о матери, и поэтому еще в первые годы своей жизни он стремился как можно больше узнать об истории жемчуга.

Эбен умел ремонтировать часы, запаивать звенья золотой цепочки, мог оценить изумительный цейлонский сапфир, бирманский рубин или великолепно ограненный африканский алмаз, но лишь один драгоценный камень волновал его до глубины души. Сейчас он погрузился в свою привычную стихию, готовый к охоте.

Он улыбнулся, думая о том, что в потайных складках его старого пальто спрятан замшевый мешочек с горстью жемчуга, до которого не доберется никакой вор-карманник, если только не перережет ему горло.

Вид преуспевающего торговца делу только вредит. Да еще и его английский выговор вызывал настороженность у подозрительных шотландцев. Он был все еще достаточно молод, чтобы сойти за обычного конторского парня, который решил попытать счастья на быстрых речках Пертшира. Он намеревался остаться в этих местах и после окончания сезона, побыть здесь подольше, чтобы побродить по усадьбам в зимние месяцы, когда скупка пойдет живее. Хозяйкам нужна будет обувь и теплая одежда для их потомства, полагал он. Продажа пары-тройки хороших жемчужин – самый легкий способ пополнить семейный бюджет. Вот тогда и настанет время для выгодных приобретений.

Свою совесть он успокаивал мыслью, что не делает ничего такого, чего не делают все остальные в этом бизнесе. С его стороны это всего лишь практичность. С ним трудно торговаться, но его цены вполне честные. Однако горе тому глупцу, который вздумал бы всучить ему фальшивку – гипсовую бусину, покрытую пастой из чешуи лосося. Он мог определить тот тусклый жемчуг, что годился только для малоценных украшений или приготовления используемых в восточной медицине порошков от желтухи и укусов змей. Мог он распознать и настоящее сокровище, и не его вина, если продавец не понимал истинной ценности того, что держал в руке, и не умел обращаться с жемчугом подобающим образом. Невежество равносильно глупости. Если кто-то весь день ищет речные раковины и при этом относится к ним без должного почтения, то Эбен не собирался учить таких уму-разуму.

Как могут люди обращаться с прекрасным жемчугом с такой легкомысленной небрежностью, царапая их поверхность, ссыпав кучей в жестяную банку? Он слышал, что одна из крупнейших жемчужин среди когда-либо найденных была необратимо испорчена – ее испекли вместе с пищей и обнаружили только во время еды. Как же страстно Эбен желал найти экземпляр столь редкостный и прекрасный, чтобы весь мир явился к нему на поклон: короли, магараджи, императрицы – все пришли бы увидеть его сокровище и приобрести что-либо в его магазине.

Он знал с детства, что никакие драгоценности не способны согреть холодное сердце и наполнить любовью равнодушные объятия, никакие жемчуга не могли излечить безумие его матери или остановить покидающего их отца. И все же спокойная красота хорошего жемчуга вселяла в его сердце радость и сулила богатство и почет. Сейчас вся его жизнь была посвящена поиску сокровища.

В его глазах жемчуг был символом любви и совершенства, чистоты и мудрости. Об этом даже в Библии написано, и где-то он читал, что наиболее удачливы в жизни те, кто родился в июне, месяце жемчуга. Эбен вздохнул, надеясь, что так оно и есть, ведь он тоже был рожден в июне. Очнувшись, он снова обратил свое внимание на берег реки. Сидя на одном месте и мечтая, богатым не станешь, так что он вытер свои опухшие ноги, подхватил сумку и пальто и отправился на поиски ближайшего постоялого двора. Он улыбнулся, зная, что искатели жемчуга из палаток на берегу, хлебнув крепкого эля и жаждая выпить еще, всегда нуждаются в серебряной монете и продадут свой дневной улов, не сильно торгуясь.

3

Лето подошло к концу, начала по-осеннему золотиться листва, а кашель Сэма Бейли все усугублялся, и никакое домашнее врачевание Джин не уменьшали мокроту и озноб. Джем боялся за своего отца. Они никому не рассказали о своей богатой находке, и Сэм как одержимый снова и снова возвращался на то же место в надежде, что там отыщется еще одна драгоценная жемчужина, но весь его улов составляла мелочь, не идущая ни в какое сравнение с той красавицей, которую Джем нашел много недель назад. Над рекой свистел ветер, делая воду мутной от поднявшегося со дна ила. В конце концов Сэм слег, и Джем опасался, что до следующего лета отец не дотянет.

В зарослях уже палили помещичьи ружья, и Джем сбегал из школы помогать охотникам, чем немало огорчал школьного учителя. Тот приходил к ним домой за объяснениями.

– Джеймсу следует не таскаться по лесу, а сидеть за школьной партой, чтобы поступить в колледж в Данди или Эдинбурге. Тогда он сможет обеспечивать вашу семью, миссис Бейли.

– Я сделаю все, что в моих силах, – шепотом пообещала Джин, ясно осознавая, что ее муж не переживет зиму и у них совсем не останется средств на книги и образование.

Она заботливо укрыла мужа, но его от этого знобило не меньше.

– Пошли за доктором, – попросил Джем.

– Он не поедет в такую даль, чтобы его осмотреть. Надо везти его в город.

Но оба они понимали, что Сэм слишком слаб, чтобы везти его на телеге.

Когда мать вышла из комнаты, Джем сел возле узкой койки и прошептал:

– Пришло время продать эту жемчужину. Нужно купить тебе лекарства. Тогда следующим летом ты снова выйдешь на реку, и я буду доставать для тебя ракушки.

– Я свое уже отходил, сынок. Хватит и того, что мы нашли эту королеву реки. Можно всю жизнь искать, но так и не дождаться такой удачи.

Сэм улыбнулся, глядя на озабоченное лицо сына стеклянными от лихорадки глазами.

– Мне осталась только одна дорога – в Тир на Ног[4], нездешний край. Ты должен будешь приглядывать за Королевой, она будет твоей, когда меня не станет.

– Не нужно об этом, – начал было возражать ему Джем, хотя и видел, что отец тает на глазах.

– Заботься о матери как следует, а потом поезжай и посмотри мир. Путешествуй и найди Королеве подружек. Ты везучий парень, Джем. Она принадлежит тебе по праву. Ты нашел ее, и она принесет тебе удачу.

– Да прекрати ты! Какой толк держать ее в мошне, когда можно купить за нее лекарства?

– Сам знаешь, об этом уже поздно говорить. Я хочу, чтобы ты выучился, чтобы никто не смог тебя облапошить. Там, в моем сундуке, есть еще несколько хороших жемчужин. Обещай мне, что получишь образование. Никогда не знаешь, где оно сослужит тебе добрую службу.

– Что он там городит, Джемми? – спросила мать, которая теперь была недалеко от них.

– Ему что-то мерещится. У него бред, боюсь я за него.

В ту ночь Джем с матерью по очереди сидели у постели Сэма, укрывая его пледами и одеялами, всем, что у них было, чтобы лихорадка выходила из него с потом. Они давали ему пить отвар пижмы, такой горький, что он сразу же его выплевывал. Мать массировала ему ноги, холодные как лед, и качала головой. Джем сидел у его кровати после полуночи, борясь со сном, а когда он проснулся на рассвете, рука отца уже была холодной. Мать плакала.

– Теперь нас осталось только двое! – воскликнула она сквозь слезы. – Что же с нами будет?

Джем держал ее за руку, понимая, что забота о ней – его долг.

– Там, в комоде, есть немного жемчуга. Не пропадем. Я пойду работать к помещику, буду обрубать ветки, обдирать кору с бревен, делать мостки, по которым их катят. С голоду мы не умрем.

– А как же быть с твоей учебой?

– С этим покончено.

Он облегченно вздохнул: теперь он мог взяться за отцовскую работу. Но вместе с тем это его печалило, ведь возможность путешествовать и увидеть дальние края для него была потеряна. Он должен ждать, заботясь о благополучии и безопасности своей матери. Когда она вышла из комнаты, Джем принялся искать в комоде маленькую жестяную банку с жемчугом, но там ее не оказалось. Должно быть, отец переложил ее в свой старый дорожный сундук, на котором висел замок. В куртке папы он нашел только несколько монет и глиняную трубку. Он потрогал ее, зная, что в ней уже никогда не задымит табак у походного костра. Джем заплакал от тяжести утраты, он очень любил отца и считал его замечательным человеком. Горе накрыло его словно одеялом, к тому же в свои шестнадцать он остался единственным мужчиной в доме.

4

Йорк, 1879 год

Однажды Сэйди Костелло нашла пару носков мистера Абрамса, оброненных у медного бойлера в прачечной.

– Грета, будь добра, отнеси их ему. Я заштопала дырку на пятке. Посмотри, как он там. Думаю, старик в такую холодную погоду не следит за собой как должно.