Люттоли - Павловский вальс Страница 4

На одном из таких судёнышек идущим под парусом примостились не менее тридцати человек. Они сидели на грубо сколоченных лавочках, а иные и вовсе на том, на чём обычно сидят все люди, прямо на палубе, как гордо называл порядком изношенные доски сам капитан судёнышка. Облачённый в некое подобие морского мундира, он стоял на корчме и с важным видом отвечал на вопросы пассажиров. Услышав один из восторженных криков, капитан весомо и обстоятельно начал объяснять:

– Дом с ангелами принадлежит графам Азанчеевым. Лет двадцать как он построен. Чего у них там только нет. Сказывают, они даже кузню поставили, чтобы ковать лошадей. И покупать будете у них. В гостином дворе у них своя часть. Прямиком с ихних же фабрик поставляется.

Ангелы на фасаде уже стали отчётливы видны. И они стали причиной ещё одного восторженного голоса. На сей раз, капитан ничего не сказал. Причина его молчания была до удивления проста – он просто не понял ни слова, поскольку речь звучала на немецком языке.

– Папенька, папенька, вы только взгляните какое чудо?! – говорила молодая девушка, весьма и весьма привлекательной внешности указывая рукой в сторону возвышающегося впереди особняка Азанчеевых. – Как хороши эти ангелы и сколько в них возвышенного чувства! Папенька, позвольте отлучиться ненадолго по прибытию на берег? Он так хорош, что мне не терпеться рассмотреть его как следует.

– Хорошо, хорошо! – раздался в ответ мужской голос.

– И мне бы хотелось, – раздался второй девичий голос, который прозвучал более скромно.

Следом прозвучал третий девичий голос, в котором сквозило откровенное раздражение:

– Ты везде видишь возвышенные чувства!

Кому же принадлежали эти голоса? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо запастись терпением и бросить самый внимательный взгляд на семью из четырёх человек, которые сидели во втором ряду прижавшись друг другу.

С левого края сидел Иоганн Лукас, худощавый мужчина высокого роста с бородой. Рядом с ним сидела его старшая дочь Анна. Именно она просила позволения рассмотреть дом Азанчеевых. Рядом с Анной и третья по счёту от края, сидела средняя дочь Иоганна Лукаса – Мария. Именно ей принадлежал второй голос. И четвёртая, последняя, была Катарина – младшая дочь Иоганна Лукаса. Именно она выразила недовольство старшей сестре Анне.

Семейство Лукас переехала в окрестности Санкт-Петербурга, а именно в город Павловск из небольшого австрийского городка Фельдкирх. Иоганн Лукас, получил предложение от великого князя Константина Николаевича Романова. Ему предлагалось стать врачом военного лазарета в Павловске с окладом в 450 рублей за год. Кроме того, ему дозволялось заниматься частной практикой в свободное время. Коротко обсудив предложение, семья переехала на жительство в Павловск. Это знаменательное событие произошло десять лет назад. Они купили небольшой дом недалеко от Павловского вокзала. Дом состоял из трёх комнат, двух больших и одной маленькой. В одной комнаты разместились все три дочери. Во второй разместились они с супругой. Опочивальня супругов стала так же маленькой аптекой, где Иоганн Штраус изготовлял лекарства. Третья и самая большая с русской печью, стала для них и гостиной и столовой и приёмной для больных.

Через три года после переезда, мать Катарины, не выдержав сурового русского климата скончалась. Иоганн Лукас стал вдовцом с тремя малолетними дочерями на руках. О возвращение домой уже не могло быть и речи. Его любимая супруга лежала на кладбище в русской земле. Он не мог её оставить. Да и дома в Австрии его уже ничего хорошего не ждало. Найти работу врача в родном городе не представлялось возможным, а это означало верный голод. Будь он один, возможно и справился бы, но с дочерями на руках переезд становился невозможным. Тщательно всё взвесив, Иоганн Лукас решил остаться навсегда в России. Денег почти всегда не хватало. Он отказывал себя во всём ради возможности лишний раз порадовать дочерей.

Старшей дочери Анне исполнилось двадцать два года. Она была первенцем. Иоганн Лукас любил и баловал её больше всех. Анна пошла в отца, высокая и стройная, светловолосая с яркими голубыми глазами. Она привлекала взоры мужчин везде, где бы ни появлялась, даже на короткое мгновение. Анна всегда тщательно одевалась и ещё тщательней следила за своей внешностью. Нрав отличался высокомерием и заносчивостью. Эти качества часто проявлялись в спорах с сёстрами. Она не без основания считала себя самой красивой из сестёр и не выносила когда в её присутствии, мужчины обращали внимание на Марию. Анна грезила замужеством и, несмотря на крайнюю бедность семьи Лукас, надеялась подыскать достойную партию. При всех своих недостатках, она любила семью.

Мария исполнился двадцать лет. Она была на два года младше и являлась едва ли копией своей старшей сестры. Но только внешне. Это была девушка с очень ранимой душой. Даже самое незначительное обстоятельство она могла переживать часами и днями.

Третья и самая младшая дочь Катарина не блистала красотой, но обладала несомненной привлекательностью. С длинными чёрными волосами, с карими глазами и смуглой кожей …она немного напоминала цыганку. Обладая невысоким ростом и хрупким сложением, она не имела даже отдалённого сходства со своим отцом и сёстрами.

Катарина отличалась от сестёр, как внешностью, так и характером. Во внешности она, несомненно, уступала сёстрам, но во всё остальном, безусловно, превосходила. Несмотря на юный возраст, а ей только исполнилось семнадцать лет, она превосходно говорила на пяти языках. Русский язык давно стал ей родным. Она владела им так же хорошо как немецким, так и родным, алеманнским диалектом. Кроме того она владела французским, итальянским и английским языками. И в этом имелась несомненная заслуга её покойной матушки. Характер же отличался удивительным упорством и твёрдостью. Катарина прекрасно владела собой и в отличие от сестёр не позволяла себе легкомысленных разговоров и уж тем паче, легкомысленных поступков. Она никогда не жаловалась на тяжёлую жизнь, никогда не показывала свои переживания и никогда не отступала перед трудностями. Первое впечатление о ней всегда оказывалось ошибочным. Катарина мало разговаривала. И это качество зачастую воспринималось незнакомыми людьми как слабость. Они пребывали в заблуждение ровно до того мгновения пока не начинали проявляться сильные черты Катарины. Сёстры и даже её собственный отец были не в состояние повлиять на её решения, если Катарина упорствовала. Как правило, такие решения всегда оказывались верными. И со временем, Иоганн Штраус научился слушать и ценить мнение младшей дочери. Он всегда мог на неё положиться в отличие от старших дочерей.

Все эти качества прекрасно сочетались в Катарине и уходили лишь в те мгновения, когда она позволяла себе немного помечтать. Катарина не придавала значения ни своей внешности, ни своим нарядам. Наверное, от того, на неё почти никто не обращал внимания. Как ни странно, отсутствие внимания радовало её. Ведь только так она могла оставаться наедине с собой.

Нередко по ночам, она устраивалась на подоконнике, ставила перед собой свечу и смотрела через окно на огни Павловского вокзала, где почти каждый день проходили музыкальные вечера. Где выступали знаменитые музыканты и оркестры. Где собиралось высшее общество едва ли не со всей России и уж точно со всего Санкт-Петербурга. Звуки музыки, правда, едва слышно, но всё же доносились до её слуха. Дивная музыка уносила её на площадь Павловского вокзала. Она представляла на площади сотни танцующих пар и… себя. Все смотрели только на неё, а она искала взглядом того единственного, кто станет её кавалером. На этом месте мечта всегда обрывалась. Она никак не могла найти того с кем хотела бы танцевать. Все лица вокруг вызывали у неё разочарование. И тогда Катарина уступала место сёстрам. Анну и Марию она представляла с лёгкостью. Они сразу находили себе кавалеров. Обе сияли от счастья. Итогом её мечтаний всегда становилась одна и та же волнующая картина: Катарина видела, как кавалеры опускаются на колени и в присутствии высшей знати делают предложение сёстрам. Она радовалась и танцевала. А танцевала она всегда одна. Но не только в своих мечтах. Зачастую и только глубокой ночью, в особенности зимой, когда замерзала речка Славянка, Катарина отправлялась туда, дабы, пусть на короткие мгновения и всего лишь отчасти, но осуществить свою мечту. Она скользила по льду и напевала мелодию столь полюбившегося ей Павловского вальса.

Глава 6

Катарина едва сдерживала раздражение. Едва они сошли на берег, как Анна, а вслед за ней Мария и Иоганн Лукас отправились в сторону особняка Азанчеевых. Пришлось и ей отправится за ними. Она только и слышала восторженные слова Анны наподобие этих:

– Вы только взгляните папенька, какие чудные узоры?! И как изящно сочетаются линии переплетающие розу с мечом. Этот герб олицетворяет самые лучшие чувства. Ах, папенька, кабы и мне такой дом с таким гербом…