Эммуска Орчи - Аз воздам Страница 4

– А вы?

– Постараюсь удержать толпу, или она ворвется в дом.

Девушка повиновалась. Она поднялась наверх и, поспешно толкнув указанную дверь, вошла в комнату.

Все последовавшее затем показалось ей сном. Она слушала ласковые, успокаивающие слова старушки, которая что-то говорила о Деруледе, об Анне Ми, о конвенте, но более всего о Деруледе. Голова у нее сильно кружилась, в глазах стоял туман, и наконец она потеряла сознание.

Когда молодая девушка проснулась после долгого и спокойного сна, на душе у нее было как-то особенно хорошо. Она не сразу сообразила, что находится под кровлей Деруледе и что он спас ей жизнь.

ГЛАВА II

ГРАЖДАНИН ДЕПУТАТ

Так Джульетта де Марни очутилась в доме человека, отомстить которому она десять лет тому назад поклялась перед Богом и стариком отцом. Лежа на мягкой постели в уютной комнате гостеприимного дома, она вспоминала свою жизнь, начиная со смерти старого герцога, пережившего своего сына лишь на четыре года.

Какой одинокой чувствовала она себя, когда в восемнадцать лет вступила в монастырь! О своей клятве она никогда никому не говорила, кроме своего духовника, который, несмотря на всю свою ученость, был плохо осведомлен об условиях мирской жизни и совершенно растерялся, не зная, что посоветовать духовной дочери. Пришлось обратиться к архиепископу – он один мог освободить Джульетту от страшной клятвы. Архиепископ обещал всесторонне рассмотреть это «дело совести». Мадемуазель де Марни была богата, и щедрый дар на добрые дела, по его мнению, мог быть угоднее Богу, чем выполнение подобной клятвы, притом вынужденной. Джульетта с нетерпением ожидала решения архиепископа, но тот не торопился, а в это время во Франции вспыхнула революция. Тут уже архиепископу было не до Джульетты; ему пришлось поддерживать развенчанного короля и напутствовать его перед смертью, а затем и самому готовиться к ней. Во время террора монастырь урсулинок был разрушен. Сентябрьские убийства 1792 года ознаменовались казнью тридцати четырех монахинь, представительниц самых родовитых фамилий Франции, которые взошли на эшафот, приветствуя свою трагическую судьбу.

Джульетта, каким-то чудом избежавшая этой участи, жила в уединении со своей старой кормилицей, верной Петронеллой. Смерть архиепископа она сочла указанием свыше – ничто в мире не может снять с ее души ужасную клятву. Тем временем все ее приданое, все родовые поместья де Марни были захвачены революционным правительством, и ей пришлось жить на скромные сбережения преданной кормилицы.

Слабый, нерешительный король был заключен в тюрьму. Через два года Джульетта с ужасом услышала ликование цареубийц. Затем последовала гибель Марата от руки такой же молодой девушки, как сама Джульетта; это было убийство по убеждению. Со всей страстностью своей пылкой натуры следила Джульетта за судом над Шарлоттой Корде и слышала, как эта бледная, с большими глазами девушка совершенно спокойно созналась в своем преступлении. Здесь, на суде, и увидела Джульетта впервые Деруледе, сидевшего на одном из мест, отведенных гражданам депутатам, принадлежавшим к партии умеренных жирондистов. Он был очень смугл. Его темные, не напудренные волосы были откинуты назад, открывая высокий, красивый лоб, обличавший скорее студента, чем законодателя. Он серьезно следил за каждым словом Шарлотты, и Джульетта уловила в его обыкновенно жестком взгляде выражение глубокого сострадания. В защиту обвиняемой он произнес известную в истории речь. Всякому другому она стоила бы головы. Это была не защитительная речь, а воззвание к той едва тлеющей искре сочувствия, которая все еще теплилась в сердцах этих озверелых людей.

Джульетта слышала, как во время его речи жалкие отбросы человечества, кровожадные мегеры беспрестанно повторяли имя Поля Деруледе, но никто не восставал против него; большая, прекрасно оборудованная детская больница, дар гражданина Деруледе народу, была только что открыта и, без сомнения, давала ему право высказывать свое мнение. Даже суровые мантаньяры – Дантон, Мерлен, Сантерр – только пожимали плечами: ведь это – Поль Деруледе! Пусть себе говорит – сам Марат сказал о нем, что он не опасен!

Прекрасный голос Деруледе властно раздавался в зале суда. Но все его красноречие было напрасным – Шарлотту Корде приговорили к смертной казни.

В сильном возбуждении вернулась Джульетта домой. Боже! Что пришлось ей увидеть и пережить! Нет, скромной, полуобразованной провинциалке Шарлотте Корде далеко до Джульетты де Марни, в числе предков которой насчитывалась не одна сотня герцогов, когда-то созидавших Францию. Надо только дождаться удобного случая. Определенного плана у Джульетты еще не было, но она твердо помнила, что должна исполнить долг, а долг так сильно не вдохновляет, как ненависть или любовь.

Происшествие у дома Деруледе не было плодом заранее обдуманного намерения, но в последний месяц у Джульетты вошло в обычай ежедневно проходить мимо дома врага. Несколько раз она видела, как он выходил из дома. Как-то раз ей даже удалось рассмотреть через открытую дверь одну из комнат, а в комнате молодую девушку в черном платье, прощавшуюся с Деруледе. В другой раз она заметила Деруледе на углу улицы: он поддерживал ту же девушку на скользкой мостовой. Он даже взял из ее руки корзину с провизией и донес до дома. Какой рыцарь! И еще по отношению к горбатой девушке с грустными глазами и бледным, худым лицом!

Этот рыцарский поступок был совершен как раз накануне сцены, происшедшей у дома Деруледе, и побудил Джульетту к решительному шагу, в расчете на вмешательство Деруледе.

И вот она в доме своего врага. Пусть же Господь укажет ей, как поступать дальше!

ГЛАВА III

ВЕРНЫЙ ПЕС

Робкий стук в дверь прервал размышления Джульетты; Анна Ми пришла узнать, как чувствует себя гостья.

– Как вы добры! – прошептала растроганная Джульетта. – Я сейчас встану и выйду поблагодарить всех. Не скажете ли вы мне, где я?

– В доме Поля Деруледе… ой, гражданина депутата Деруледе. Он спас вас от толпы и успокоил ее. У него такой красивый голос, что…

– Вы его любите, мадемуазель? – неожиданно спросила Джульетта, почувствовав на глазах слезы.

– Конечно, люблю, – просто ответила горбунья, и выражение горячей преданности хозяину дома осветило ее лицо. – Он заботится обо мне. Он научил меня всему, что я знаю. Позвольте я помогу вам одеться.

И пока Анна Ми причесывала девушку и пыталась убрать все следы недавнего нападения, Джульетта гадала – какое положение занимает она в доме Деруледе. И, почувствовав легкую фальшь в учтивом обращении Анны Ми, Джульетта окончательно решила, что бедная горбунья влюблена в хозяина.