Кара Эллиот - Не в силах устоять Страница 4

— Боюсь, что вы правы.

Элиза очень надеялась, что ее щеки не пылали от того безумия, которое она только что себе позволила. Ей надо было срочно на что-то отвлечься.

— О! — Ее взгляд упал на золотую раму, лежащую лицом вверх на серванте. — По-моему, это акварель Редуте?

Она улыбнулась, погладив золоченую раму, и у него почти остановилось дыхание.

Это было похоже на то, будто из-за туч вышло солнце.

Ее глаза засветились, а когда она подняла ресницы, он увидел, что ее глаза были не просто карие. В них играли золотистые искорки. Свет из окна освещал ее немного загоревшие щеки, подчеркивая высокие скулы. Увидев на носу россыпь веснушек, он решил, что она, должно быть, проводит много времени на свежем воздухе.

Это лицо было запоминающимся. Оно не было хорошеньким, скорее необычным. Нестандартным. Не похожим на лица лондонских красавиц, которые выглядели так, будто были вырезаны из одного и того же куска картона.

— Как вы считаете, мисс Хокинс не будет возражать, если я чуть-чуть подвину стекло? Мне очень хочется увидеть, какую он использует бумагу, и рассмотреть мазки.

— Не стесняйтесь. — Леди, знакомая с работами Редуте? — Я уверен, что у Сары не будет возражений.

Элиза стала расстегивать пуговицы перчаток.

— Позвольте мне помочь. — Гриф взял ее руку и, расстегнув крошечные пуговички, начал стягивать — палец за пальцем — лайковые перчатки.

— А теперь давайте другую руку, — потребовал он, прежде чем она успела возразить. — Предметы женского туалета подчас сложно снимать. Но как видите, у меня имеется кое-какой опыт.

Ее лицо залила краска, и оно стало почти таким же пунцовым, как розы на картине, которую совсем недавно раскритиковал Гриф.

Почти отвернув кожу второй перчатки, он остановился. Он оказался лицом к лицу с бедой в форме небольшого кусочка ее запястья. Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь тонким ароматом лаванды и жимолости. Этот запах притягивал его, и Гриф наклонялся все ниже и ниже…

— С-сэр! — Она выдернула руку, но он успел почувствовать мягкость ее кожи.

— Простите. С моей стороны это было не по-джентльменски, — сказал он, наблюдая, как она, сняв перчатку, наклонилась над рамой. Неужели ее шепот был лишь плодом его воспаленного воображения?

— Можете ударить меня, если… если я нарушил правила приличия. Поддался…

Появление Сары не дало ему возможности закончить фразу.

— Простите, что я задержалась, леди Брентфорд. — Она сделала паузу и взглянула на них вопросительно, прежде чем добавить: — Я попросила вашего брата подождать в одной из свободных гостиных в конце коридора. Портье проводит вас.

— Простите меня, но я немного подвинула стекло на вашей картине, — запинаясь, сказала Элиза. — Мне никогда раньше не приходилось видеть оригинал художника Редуте, поэтому мне захотелось поближе рассмотреть технику его письма.

— Что? — спросила Сара. Она явно что-то пропустила.

— Я говорю о художнике. Это Пьер-Жозеф Редуте. Он служил придворным живописцем у Марии Антуанетты.

— А позже он работал под покровительством императрицы Жозефины, — добавил Гриф.

Элиза посмотрела на него с удивлением:

— Вы знакомы с его творчеством?

Он на самом деле был большим поклонником таланта этого французского художника, но решил не говорить об этом, а просто пожал плечами. Только его приятели-церберы Коннор Линсли и Кэмерон Дэггетт знали о его тайных пристрастиях, и он предпочел, чтобы так оно и оставалось.

— Возможно, я и повеса, но все же не полный дикарь, леди Брентфорд. — Повернувшись к Саре, он сказал: — Редуте известен своими натюрмортами. Он особенно любил розы и лилии.

— А эта картина — выдающийся экземпляр. — Элиза помолчала и добавила со вздохом: — Я ни в коем случае не хочу вас обидеть, мисс Хокинс, но я не могу не сказать, что она могла бы украсить стены совсем другого заведения.

Сара энергично закивала.

— Да. — Его взгляд упал на картину, и ему вдруг показалось, что лепестки розы затрепетали, посылая ему тайный сигнал. — А это я возьму с собой. Запишите ее на мой счет вместе с бутылкой виски.

— Вы хотите сбежать с Редуте? — со смешком спросила Сара. — Погодите, милорд. Вы не боитесь, что шепот этой розы вскружит вам голову?

— Мою голову? Мне жаль вас разочаровывать, моя дорогая. Причина, по которой я хочу взять эту картину, чисто практическая и не имеет никакого отношения к любви.

— Вы имеете в виду тайный язык цветов?

— Да. Красная роза символизирует страстную любовь. — Элиза провела пальцем по линиям лепестков. Ее губы скривились в скептической усмешке. — Не думаю, что это чувство здесь в чести.

— Очевидно, мне придется продать картину, — с сожалением сказала Сара. — А на вырученные деньги купить побольше картин с изображением голых женщин и мужчин.

— Я бы купила у вас эту картину, если бы у меня были деньги. Но у меня их нет, — сказала Элиза, бросив последний взгляд на картину.

Гриф молча наблюдал за тем, как она натянула перчатки и потрясла руками, как профессиональный спортсмен, готовящийся выйти на боксерский ринг.

— Я ценю вашу доброту, мисс Хокинс, — продолжала Элиза. — Надеюсь, что мне больше никогда не придется злоупотреблять вашим гостеприимством.

Не взглянув на Грифа, она поспешила выйти в коридор.

— Леди с характером, — пробормотала Сара, когда за Элизой закрылась дверь. — Желаю ей удачи с мужчинами, которые встретятся на ее пути. Помоги ей Бог.

Гриф нашел свой стакан с виски и отпил глоток. Но алкоголь странно диссонировал с воспоминанием о мимолетном прикосновении к ее руке. Черт побери, ночь окажется не такой, как он замышлял. Возможно, книги будут для него лучшей компанией, чем…

— Спасибо за виски, Сара, — сказал он и поставил на стол недопитый стакан. — Пожалуй, я пойду.

— Уже уходите?

Глава 1

— Черт возьми, прекрати пилить меня, Элиза. — Гарри, лорд Лит, скорчил гримасу и с силой поставил бутылку на полированный стол. — Лит-Эбби — мое поместье, и я буду управлять им как хочу.

— К сожалению, это правда, — стараясь сдерживать раздражение, заметила Элиза. Брат был на четыре года ее моложе и всегда был внимательным и добрым мальчиком, но все резко изменилось, когда он поступил в университет. Когда он уезжал, он был энергичным, обаятельным молодым человеком, а вернулся высокомерным, эгоистичным балбесом.

То, что он этого не понимал, только усугубляло проблему. И сейчас это было совершенно очевидно.

— Я рад, что мы понимаем друг друга. — Его самодовольная улыбка свидетельствовала о том, что сарказм прошел мимо его ушей. — Как я уже сказал, я пригласил некоторых из своих друзей погостить у нас пару-другую недель. Я надеюсь, ты позаботишься о том, чтобы все прошло гладко. Чтобы меню обедов было разнообразным, и все такое. Побольше бифштексов. Баранья нога. Йоркская ветчина. А Бушнелл, кстати, обожает фазанов, так что позаботься, чтобы в запасе их было в достаточном количестве.