Карен Хокинс - Ты лишила меня сна Страница 4

Триона пересекла комнату и подошла к небольшому письменному столу, ощущая ломоту в ногах и спине. Они мчались в Лондон, лишь ненадолго останавливаясь в почтовых гостиницах, и спали на кроватях с бугристыми матрасами. Путешествие заняло более двух дней. Они с Нянюшкой подпрыгивали вместе с каретой на каждом ухабе, при каждом толчке на скверной дороге. Они были вымотаны до предела. А здесь их ждал такой сюрприз. И это еще слабо сказано!

Среди наваленных горой визиток и пригласительных билетов Триона увидела сложенную в несколько раз бумажку и что-то написанное на ней знакомым почерком.

«Дражайшая тетя, — гласила записка Кейтлин, написанная, судя по всему, в большом волнении, — прости меня, но ко времени, когда ты будешь читать это послание, меня здесь не будет. Ничего не могу объяснить, кроме того, что когда я вернусь, вы все будете очень рады меня видеть и мы вместе посмеемся над этим приключением».

Сердце Трионы упало. Похоже, что побег Кейтлин был всего-навсего проказой. Неужели она совсем потеряла здравый смысл и забыла о правилах приличия?

«Можешь не сомневаться, что, когда я вернусь, все будет хорошо».

Кейтлин с такой силой подчеркнула слово «хорошо», что перо прорвало в этом месте бумагу.

«А пока что остаюсь вашей и т. д. Мисс Кейтлин Херст».

Слово «мисс» тоже было подчеркнуто. Означало ли это, что по возвращении она уже станет «миссис»?

Триона передала записку Нянюшке, которая просмотрела ее и сказала кислым тоном:

— Здесь не сказано, где она, но не говорится также и где ее нет.

Тетя Лавиния издала стон и принялась махать перед носом ароматическими солями.

— Мы приехали слишком поздно, — добавила Нянюшка. — Мисс Кейтлин уехала и наверняка опозорила себя…

— Не говори так!

При этой мысли в животе у Трионы забурлило.

— Мы должны ее найти, пока не случилось непоправимое. Где дядя Бедфорд? Он скажет, что нам теперь делать.

Тетя Лавиния шумно захлюпала носом:

— Он в «Уайтсе». Я отправила ему послание, но готова поклясться, что привратники не обращают внимания на записки жен мужьям, которые там развлекаются и просаживают деньги…

— Отлично. Начнем розыски сами. Сколько времени прошло с момента исчезновения Кейтлин?

Пожилая дама бросила взгляд на маленькие позолоченные бронзовые часики:

— Два часа.

— Только два часа? — приободрилась Триона.

— У нас был поздний ленч и приятный разговор: мы обсуждали ее ближайшие планы до того, как она отправилась наверх вздремнуть.

— Планы?

— О да. И я убеждала ее, что все зависит от счастливого случая. Тут и без слов ясно.

Триона опустилась на диван и сжала пухлую ручку тетки обеими руками. Ей потребовалась изрядная доля выдержки, чтобы не сдавить эту руку.

— Тетя Лавиния, если мы хотим найти Кейтлин, ты должна рассказать нам об этом плане. Что она собиралась сделать?

— О, конечно же, женить на себе Александра Маклейна!

Триона раскрыла рот, но тут же закрыла, так и не произнеся ни слова.

Тетя Лавиния кивнула, и ее мягкие каштановые кудряшки заплясали под кружевным чепчиком.

— Когда она впервые сказала мне об этом, я была так же потрясена, как ты теперь. Но позже она объяснила, что Маклейн заключил пари, что никогда не предложит ей брак — ни при каких обстоятельствах.

— И все это только ради спора, ради пари?

— Как тебе известно, она не любит проигрывать. Тетя Лавиния испустила тяжкий вздох.

— Признаюсь, что терпеть в гостях твою сестру было настоящим испытанием. В доме никогда не наступало покоя, визитеры приходили и уходили. Не говоря уже о ворохах цветов. И колокольчик не переставал звонить, и все это пагубно сказалось на моих нервах! И…

— Тетя Лавиния, так как насчет этого пари?

— Я как раз и подхожу к этому.

Тетя Лавиния бросила взгляд на открытую дверь, потом подалась вперед и сказала громким шепотом:

— Твоя сестра хотела узнать, когда Маклейн уезжает из города, чтобы спрятаться в сундуке под сиденьем его кареты.

— Что?

— Именно то, что я говорю. Как только карета тронется, она выскочит из сундука, и это станет для него сюрпризом. Если бы она скрывалась там достаточно долго и они отъехали бы настолько далеко, что он не смог бы вернуться до ночи, ее репутация была бы погублена и Маклейну пришлось бы сделать ей предложение. Тогда она выиграла бы пари.

Триона сидела с раскрытым ртом:

— Тетя Лавиния, умоляю тебя сказать мне, что ты призывала ее не совершать ничего столь скандального!

Тетя Лавиния бросила на нее смущенный взгляд, прежде чем произнести следующую тираду:

— Конечно, призывала. Хотя должна признать, что если бы план сработал, то это было бы удачей. — Внезапно она захихикала: — Можешь себе представить изумление Александра Маклейна, когда он обнаружил бы Кейтлин под сиденьем кареты? О Боже! Мы так веселились, обсуждая, как потрясен бы он был. Он ведь такой гордец, что…

— Господи, спаси нас от всех дураков, обитающих на этой земле! — взорвалась Нянюшка.

Тетя Лавиния вспыхнула:

— Я и помыслить не могла, что она и в самом деле способна на такое!

Нянюшка повернулась к Трионе:

— Твоя сестра несносна с самой колыбели. Только не пойму, с чего она вообразила, что ее дурацкий план сработает? Маклейн просто отправит ее в Лондон с почтовой каретой и продолжит свой путь.

— О нет! — возразила тетя Лавиния уверенно. — Уж если есть что хорошее в Маклейнах, так это то, что они люди чести. Но… Кейтлин вовсе не собиралась принимать его предложение. Она просто хотела выиграть пари.

— Но ведь она погубит себя!

— Я и пыталась ее убедить в этом, но Кейтлин возразила, что все пройдет тихо и гладко. Я предупреждала ее, что иначе и быть не должно, потому что она приглашена на раут к Девонширам, этакими приглашениями нельзя пренебрегать.

— И все-таки это безумие!

Триона была согласна. Это было проявлением не только пагубного пренебрежения светскими условностями. Похоже, Кейтлин не до конца продумала свой план. К тому же воображать, что ей удастся сохранить в тайне свою безумную затею, означало не считаться с фактами. Даже принимая во внимание, что в некоторых каретах имелось место под сиденьями для одеял, подушек и грелок, в большинстве роскошных карет это место было слишком тесным для человека. Триона содрогнулась, представив себя пойманной в подобную ловушку.

Нянюшка покачала головой:

— Кейтлин на этот раз загнала себя в угол и плохо кончит. Помяните мое слово. Нельзя играть с огнем и не обжечься.

Пухлое лицо тети Лавинии сморщилось и выразило неодобрение: