Касси Эдвардс - Горячая зола Страница 4

Он был полон решимости вернуть деньги и отомстить Маргарет Джун. Никого он еще так сильно не ненавидел, как эту проклятую воровку.

Заметив впереди небольшую хижину, из трубы которой спиралькой выходил дым, Фрэнк криво усмехнулся и повернул туда свою лошадь. Когда он приблизился, то увидел, что на крыльцо вышли мужчина и женщина, поджидая его.

Никогда не зная, кто может оказаться другом, а кто врагом, правая рука Фрэнка всегда инстинктивно покоилась рядом с шестизарядным пистолетом, который находился у него в кобуре на поясе. Он ехал верхом на плотной первоклассной гнедой лошади, сидя в богато украшенном серебром седле, и казался высоким и широким в плечах. Серебряные шпоры звякнули, когда он подъехал к двум осторожным незнакомцам, неторопливо его рассматривавшим. Он знал, что великолепно выглядит в плотно облегающих кожаных брюках, ловко сидящих сапогах, аккуратных перчатках и в широкой черной касторовой шляпе. Он достаточно часто любовался собой в зеркале и знал, что у него четко вырисованные черты лица с узкими, близко посаженными, проницательными голубыми глазами. Он был не очень доволен своими впалыми щеками и длинным носом и знал, что его лицо выглядело жестоким и суровым, когда он не улыбался, свидетельствуя об отнюдь не сильном характере. Поэтому он заставил себя великодушно улыбнуться джентльмену и леди, слегка дотронувшись до своей шляпы.

– Доброе утро, мэм, – сказал он намеренно спокойным голосом. – Доброе утро, сэр.

Пара ничего не ответила, все еще с подозрением рассматривая нового человека. Затем мужчина протянул Фрэнку свою мозолистую, без перчатки руку.

– Доброе утро, – ответил мужчина с кентуккским акцентом. – Что привело вас в эти края?

– Сам Вайоминг. Это совершенно новый штат, – сказал Фрэнк, здороваясь с мужчиной за руку. – Решил его посмотреть.

– Какие у вас еще дела, кроме как посмотреть? – спросил мужчина, высвободив свою руку после пожатия, и с видом собственника обнял жену за талию.

– Ничего особенного, – сказал Фрэнк, беспечно пожав плечами. – Я думаю, что идти новыми путями – это у меня в крови. Просто не могу обосноваться на одном месте.

– Дни, проведенные на лошади, тянутся долго, – вежливо сказала женщина. – Почему бы вам не зайти и не посидеть немного? Выпьете чашечку кофе с нами?

– У меня не так уж много времени, – сказал Фрэнк, и его лицо помрачнело. Он глянул через плечо, обшаривая глазами местность. – Какие-нибудь близкие соседи у вас есть?

– Никаких, – сказал мужчина, беспокойно шаркая ногой. – Почему вы спрашиваете?

– Когда-то я знал одну молодую леди. У меня была к ней сердечная привязанность. И вот однажды она взяла и сбежала от меня, – сказал Фрэнк. – Может быть, вы когда-нибудь слышали, что в разговорах упоминалось ее имя во время ваших поездок в местные фактории? Маргарет Джун Хилл. Так ее зовут. Слышали что-нибудь о ней?

– Нет, не могу вам ничего сказать, – ответил мужчина.

– Вы в этом уверены? – спросил Фрэнк, сжимая пальцами рукоятку своего шестизарядного пистолета.

– Маргарет Джун. Это очень красивое имя, – сказала женщина, одарив Фрэнка улыбкой. – Я бы его не забыла, если бы когда-нибудь услышала.

Мужчина крепче прижал к себе жену.

Вы так и не назвали нам своего имени, – осторожно сказал он.

– Вы у меня и не спрашивали, – ответил Фрэнк с кривой усмешкой.

– Из каких, сказали вы, мест? – подстрекал его мужчина.

– Я не сказал, – ответил Фрэнк и пришпорил своего копя. Он потратил достаточно времени, расспрашивая этих поселенцев. Они оказались бесполезными.

Он постоянно пришпоривал своего коня, одержимый желанием найти Маргарет Джун. И неважно, сколько времени у него займет и скольких людей ему придется расспрашивать!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Слезы покатились из глаз Мэгги. В последний раз скорбно посмотрев на Мелвина, она осторожно положила его голову на украшенный тесьмой коврик, с любовью сделанный ею самой для их хижины и, упираясь в изгиб бедра, медленно начала вставать с пола. Ум ее бешено работал, соображая, что она должна сделать.

Она отошла на шаг от Мелвина и посмотрела вокруг себя, сознавая, что ей не остается ничего, как только покинуть этот дом, имевший для нее такое значение. Это было ее убежище от всего дьявольского в этом мире. Покинуть его означало отказаться от безопасности. И, тем не менее, она должна это сделать. Ее ребенок скоро должен родиться, и она не хотела в такую минуту быть одной. Она должна добраться до фактории.

Они с Мелвином вели торговлю на двух постах: один был к северу, а другой к югу. Пост, находящийся южнее от ее ранчо, недавно сгорел. Она вынуждена была отправиться на север. Это означало два дня пути в фургоне по землям резерваций Арапахо и Шошоне. Если ей повезет, и не встретятся враждебные индейцы. Она молила, чтобы там, на посту, кто-нибудь знал о неподалеку живущем докторе или о ком-нибудь, кто мог бы ей помочь при родах.

Но даже эта мысль печалила ее. Она научилась доверять всему, что делал Мелвин. Но могла ли она довериться совершенно незнакомому человеку? Человеку с грубыми руками, для которого ничего не значили ни она, ни ребенок, который должен был родиться?

– Мне не надо сосредотачиваться только на отрицательных моментах, – шептала Мэгги сама себе. – Я найду кого-нибудь, кто мне поможет. Я знаю, что найду!

Как в тумане от слез, она подошла к кровати и взяла с него шерстяное одеяло. С любовью она накрыла им Мелвина. До глубины души она переживала, что из-за беременности у нее нет сил, чтобы выкопать могилу для мужа, пусть даже неглубокую. Кроме всего прочего, она думала и о благополучии своего ребенка. Она не могла рисковать: из-за отсутствия дождя земля стала твердой, словно скала.

– Дорогой муж, Господь добр, и он позаботится о тебе, если я не могу это сделать, – прошептала она, прикрывая его лицо.

Рыдая, она снова встала на ноги. Все казалось таким нереальным, когда она ходила туда-сюда в полусознательном состоянии, готовясь к отъезду. В одном она не сомневалась – она знала, что на этой забытой богом земле, где не хватало женщин, лучше было ей переодеться мужчиной. Она быстро схватила длинное до пят пончо Мелвина и накинула его себе на плечи. Пончо было свободное и позволяло тем самым скрыть, что она беременная женщина, путешествующая одна, на случай, если ей на пути встретятся вероотступники из индейцев или бандиты. За время беременности она прибавила и весе только на пятнадцать фунтов, следовательно, не каждый сразу мог заметить, что она ждала ребенка. А теперь, когда на ней было одето свободное платье и пончо, беременность и вовсе не была видна.

Она взяла широкополую фетровую шляпу мужа, одела ее на голову, спрятав под ней волосы. Взглянув на себя в большое зеркало, Мэгги одобрительно кивнула.