Мой злодей - Линдсей Джоанна Страница 4

— У Флоры не было причин оставаться, — сказала Ребекка ей в спину, — поскольку сегодня мое присутствие не требуется.

— Очень многое во дворце происходит без предварительного предупреждения, и вам необходимо это усвоить, чтобы быть готовой к любым случайностям.

Весьма похоже на хороший совет. Вот только непонятно, почему эта враждебно настроенная особа захотела давать ей полезные советы.

— Может, вы захотите загладить вину за то, что сделали с моими вещами, без разрешения, учтите, приказав горничной меня причесывать? Я пользовалась услугами камеристки леди Джейн, но она живет в другом крыле дворца.

Следовало бы с самого начала догадаться, что Элизабет никогда не сделает доброго дела без задней мысли.

— Вряд ли Флора согласится выполнять лишнюю работу за те же деньги, — отрезала Ребекка.

Но Элизабет не подумала сдаваться:

— А какое у нее право возражать? Она работает на вас и обязана выполнять ваши приказы.

— Вообще-то она служит в нашей семье. Не хотите ли поговорить об этом с моей матерью?

Элизабет поморщилась:

— Не важно, я справлюсь сама.

Как всегда. Ребекка покачала головой. Сделай Элизабет хотя бы малейшее усилие быть более дружелюбной, Ребекка предоставила бы Флоре решать, хочет ли она причесывать еще одну даму. И скорее всего даже заплатила бы горничной за услуги.

Боясь, что забудет занавесить окно и навлечет на себя град жалоб завтрашним утром, Ребекка выудила самую плотную нижнюю юбку и приладила поверх старой занавески.

— Вы привезли костюм? — неожиданно спросила Элизабет. — Дрина объявила, что сегодня вечером состоится маскарад.

— Дрина?

— Королева, разумеется.

Недоумение Ребекки было вполне простительно. Но она знала, что только члены королевской фамилии называли королеву Викторию детским прозвищем. Неужели ее поместили в одну комнату с особой королевской крови, с которой она обошлась не слишком уважительно?

Впервые в жизни она пожалела, что мать не воспитывала ее в более традиционном и строгом духе, не позволяя никаких вольностей. Если бы отец не умер так рано, ее, вероятно, растили бы, как остальных молодых аристократок того времени.

Добродетельная, невинная… Да, ей едва исполнитесь восемнадцать, и ее ни разу не поцеловал мужчина. Умеющая играть на фортепьяно и петь — да, она хорошо пела и неплохо играла. Но когда дело доходило до других музыкальных инструментов, она была совершенно беспомощна, несмотря на все свои старания, и Лилли выбросила их все до единого. Немного знала два иностранных языка и прекрасно говорила по-французски. Послушная… Да, она была послушной дочерью и, возможно, станет покорной женой. По крайней мере попытается. Слишком легкомысленна, чтобы иметь твердое мнение по всем вопросам — здесь она терпела полную неудачу.

«Нам просто полагается скрывать свой ум, если, конечно, он у нас имеется, — призналась как-то Лилли. — Я предупредила тебя, дорогая, и если придется притвориться дурочкой, делай это с умом. К несчастью, именно этого ожидает заурядный аристократ от жены, но, может, тебе повезет выйти за человека незаурядного? Может, твоему мужу захочется вести с женой содержательные беседы, а не ограничиваться унылыми разговорами о прислуге и хозяйстве, ведь многие мужья искренне считают, что с женами больше просто не о чем толковать. Но если тебе не повезет, нужно быть достаточно сообразительной, чтобы казаться глупой.

Правда, если бы Лилли вырастила дочь в строго традиционной манере, та, возможно, сбежала бы в слезах от несносной Элизабет. Но жизнь с матерью дала ей внутреннюю опору и способность постоять за себя. Научила, что быть женщиной — значит не обязательно поступать так, как ожидают мужчины. Жизнь с Лилли подготовила ее ко многим неожиданностям, кроме таких, как оскорбление члена королевской семьи.

При этой мысли от ее лица отлила краска.

— Вы родственница королевы?

— Откуда у вас такие мысли? — самодовольно спросила Элизабет.

Ребекка сразу все поняла. Элизабет просто дает ей понять, будто знает о жизни при дворе больше, чем она, Ребекка, и довольна, что заставила поволноваться.

Ребекка, окончательно обозлившись на Элизабет, сухо объяснила:

— Мне никто не сообщил о маскараде.

— Но когда объявляли о маскараде, вас здесь не было, не так ли?

Она права! Но нельзя же явиться на маскарад без приглашения!

Зато Элизабет явно так не считала:

— Фрейлины должны иметь в гардеробе несколько маскарадных костюмов и необходимые аксессуары, чтобы при случае комбинировать детали разных одеяний. Королева обожает всяческие увеселения, особенно костюмированные балы, на которые полагается приходить в соответствующих костюмах. Видите ли, она молода, не намного старше нас с вами. Почему бы ей не любить то же самое, что и нам?

Ребекка снова залилась краской. Они с матерью совершенно не подумали о маскарадных костюмах. У нее даже не было домино и маски!

Элизабет сразу это поняла.

— Плохо. Очень плохо. Не слишком удачное начало, не находите? — Кажется, Ребекка расслышала злорадные нотки в ее голосе. — Я бы одолжила вам один из своих.

Она смерила взглядом высокую стройную фигуру Ребекки:

— О, он, конечно, не подойдет.

— Надеюсь, меня извинят.

— Только в том случае, если вы больны, чего на самом деле нет. От нас требуют посещать все увеселения, тем более что иностранные сановники, которых почтили приглашениями, должны с кем-то танцевать и беседовать. Все это делается в интересах монархии и призвано показать королеву и ее окружение с наилучшей стороны.

Лилли и об этом ее предупреждала. Именно по этой причине двор считался самым вожделенным местом для дебюта. Здесь она встретит завидных женихов и сможет произвести впечатление на знатных мужчин и высокородных аристократов. Нужно немедленно написать матери. Лилли сможет снабдить дочь маскарадными костюмами, сшитыми норфордской модисткой, у которой есть мерки Ребекки, но что делать сегодня? Впрочем, как могут осудить человека за то, что он ни о чем не знал?

— По-моему, мне уже нехорошо.

— Помолчите и дайте подумать, — отрезала Элизабет. — Остальные леди, у которых есть лишние костюмы, почти такого же роста, как я. Вы слишком высоки. Уродились в отца?

— Скорее в мать.

Но Элизабет уже не слушала.

— Дайте подумать… кажется, у меня кое-что найдется, — пробормотала она, подходя к одному из гардеробов. Порывшись в вещах, она нашла треуголку, из тех, что носили несколько веков назад. При этом Элизабет даже улыбнулась! Какая метаморфоза произошла с ее лицом! Оно смягчилось и выглядело дружелюбным, почти красивым. — Это оставила моя последняя соседка. Жаль, что она забрала мундир, без него костюм получается неполный. Но думаю, мы сможем найти вам нечто вроде мундира, а может, даже и лосины. Кстати, здешние лакеи роскошно одеваются.

Ребекка с сомнением покачала головой:

— И кем же я предстану на маскараде?

— Мушкетером, разумеется. Уверена, никто не заметит отсутствия шпаги, которая могла бы придать всему костюму завершающий штрих. Вся изюминка в старомодной треуголке. Просто идеальный костюм для женщины. На мужчине он не будет так хорошо выглядеть. Сними шляпу — и вид совершенно не тот. А вот женщина… для нас это единственная возможность носить мужские штаны! Для нас это костюм, и притом очень броский!

Похоже, Элизабет права. И она была так довольна собой, найдя, как ей казалось, прекрасное решение, что у Ребекки не хватило духу признаться, что лучше бы рискнуть возможным неодобрением ее величества, чем показаться в дурацком, наспех скомбинированном костюме, за который можно заслужить неодобрение иного рода! Порядочная женщина не показывается на людях в мужских штанах.

— Вам придется подобрать волосы под шляпу, — добавила Элизабет, швырнув треуголку Ребекке. — Жаль, что вы отослали горничную до завтрашнего дня.

Вот это уже больше в духе Элизабет! Ехидная реплика и пренебрежительный тон — именно этого Ребекка и ожидала. Напрасно она поверила в желание соседки помочь. Та просто сделала шаг навстречу, чтобы минутой позже напомнить об отсутствующей горничной.