Константин Костин - Подрядчик Страница 4

За те полгода, что я не заходил к нему в гости, лаборатория значительно преобразилась. Вместо допотопного оборудования, бывшего, видимо, еще ровесником самого института, появились новые приборы, еще пахнущие заводской краской. Причем явно не отечественного производства. По центру комнаты разместился огромный металлический подиум, заняв большую часть помещения. В воздухе висел запах озона — если бы не испепеляющая жара снаружи, то я бы подумал, что скоро начнется гроза.

Все же, кое-что осталось неизменным. По всей лаборатории, на первый взгляд — в жутком беспорядке — валялись листы бумаги, исписанные корявым подчерком Семенова. Обычно люди, да и я в том числе, пишут по одной букве в клеточке. Некоторые — по букве на полторы клеточки. Но не Саша! Я до сих пор не понимаю, как он умудряется писать по две строчки в одной клеточке! И Бог с ним — писать, как он умудрятся после прочитать, что написано? Хотя, я так подозреваю, что он и не читает, что там написано. В этом нет необходимости. И вот почему.

Башка у парня варит. Вообще, что касается математики и физики, его мозг словно находится в другом измерении. Он высоко над тем, через сколько времени встретятся два поезда, один из которых выехал из пункта А, а другой — навстречу из пункта Б. Пока мы в школе решали подобные бредовые задачки, он уже тогда пытался найти практическое применение не алгебре и геометрии, а высшей математики, причем это применение далеко не ограничивалось тем, чтобы согнуть кусок проволоки в виде интеграла и достать шляпу из лужи — вовсе нет!

Пока мы решали контрольные, он за считанные минуты успевал решить все задачи у себя в голове, не написав на листке ни единого знака. Наша школьная учительница так ему и говорила: «Саша, я понимаю, что эти задачи тебе неинтересны, но ты хотя бы задание мне отдать не забудь. Кроме тебя ведь еще другие дети есть». И это «другие» всегда произносилось с таким стебом.

А на математических олимпиадах, пока, опять же, мы пыхтели над одним заданием, Семенов успевал решить все. Но он никогда не сдавал свою работу. Потому как сдавать было нечего. Подавляющее большинство решалось в голове, а там, где процессор перегревался, на бумаге появлялись несколько закорючин — и ответ готов! Вопрос — ответ, вопрос — ответ. Он не заморачивался над процессом решения, процесс для Саши был не важен. Он получил задачу и вывел ответ — удовлетворил не преподавателя, или организаторов Соросовской олимпиады, а себя. Такой извращенный способ онанизма.

Но еще более удивительно то, что внешность ученого совершенно не вяжется с его мозгами. Кто-то думает, что Семенов — тощий бледный тип с очками на десяток-другой диоптрий? Как бы не так! Невысокий — да, но коренастый, с широкими плечами и шеей, почти такой же толстой, как у меня. В полувоенных ботинках, камуфлированных штанах, футболке и наколки в виде усмехающегося черепа на предплечье, меньше всего Саша был похож на преподавателя высшего учебного заведения, кандидата наук, а в скором будущем — доктора!

Вообще, в начальной школе я считал себя тупым. И то, надо сказать, не потому что я был таким, а в большей степени из-за классного руководителя, которая каждому ребенку на дне по нескольку раз говорила — «ну ты и тупой!». Тоже вопрос — кто ее, такую, детей-то учить пустил? В средних классах я уразумел, что не совсем дурак. В институте же я начал догадываться, что я далеко не дурак. А уже после, когда начал работать и основал свою компанию, понял, что я — едва ли не гений. Обвести вокруг пальца и заставить делать то, что мне выгодно, я мог почти любого. Но рядом с Семеновым мой мозг словно немеет. Тот опыт и те знания, что есть у меня, по сравнению с другом кажутся такими ничтожными…

— Саня, я встрял, — выдохнул я. — Конкретно встрял. Ты понимаешь, что такое — встрял?

— Физика процесса мне неизвестна, — пожал плечами ученый. — Рассказывай.

— А что тут рассказывать?

Я бухнулся в кресло, и кратко, вписавшись всего в пятнадцать минут, поведал историю сегодняшнего дня, начиная сложившимся, как карточный домик цехом, и заканчивая трупом у себя в прихожей.

— Мнда, Леха, — протянул одноклассник. — Мнда, ты в жопе.

— Ну да? А я тебе что сказал?

— И, я так понимаю, ко мне ты приехал отнюдь не за соболезнованиями?

— Вот за что я тебя, Саня, уважаю, так это за твою проницательность. Я приехал чтобы заныкаться. У тебя же остался дом в Хацапетовке?

— Где-где? — не понял Семенов.

— Ну избушка тебе от прабабки осталась. Мы еще туда на шашлыки ездили… Ну, ё-мое… ночью еще по горам плутали — помнишь?

— Хацапетовка! — усмехнулся ученый. — Деревня Ключи Ашинского района Челябинской области.

— Ты еще широту и долготу назови, — съязвил я. — Мне до апельсина. Главное — там, не то что меня — деревню-то не найдут.

Саша задумчиво пожевал губы. Наверно, это не помогло — физик встал со стула, и медленно подошел к окну. Чего он тянет? То, что ему не жалко — это и не вопрос. Скорее всего, есть другое решение моей проблемы. Хотя… мне в голову приходило только два — отстроить цех заново, или подставить голову под топор. Первый вариант не подходил, потому как таких денег у меня не было, а второй… думаю, этого объяснять не надо.

— Мой дорогой друг, — повернулся, наконец-то, Семенов. — А если я тебе скажу, что есть еще один способ решить твою проблему? Предупреждаю — он не совсем… традиционный, что ли?

— Не совсем традиционный? — переспросил я. — Это типа как пол поменять, что ли?

— Круче, — покачал головой одноклассник. — В миллион раз круче.

— И?

— Я не знаю, как тебе сказать, чтобы ты сразу не побежал сдавать меня в дурку… в общем, что ты думаешь о путешествии во времени?

— О, дружище! — рассмеялся я. — Да у тебя процессор накрылся. Мать сгорела. Хард полетел. ЦПУ нае…

И тут я запнулся. Семенов в упор смотрел на меня своими жутковато спокойными серыми глазами. И было в них что-то такое, что я понял — он не стебался надо мной и не сошел с ума. Стоит заметить, что Саша — едва ли не единственный человек, который скажет, что утром видел марсианина, или что только что побывал в преисподней — и я ему поверю! Потому как чувство юмора физика работает в той плоскости, в которой прикалываться так тупо даже в голову не придет, а уж если он сказал — в морг, значит в морг.

К тому же, если у кандидата есть доступ к таким технологиям — это многое объясняет. Да какой — многое? Это объясняет все! И почему он не пошел на дискотеку с классом, когда директриса всех попалила, что водку пили. И почему он не купил совершенно замечательный Крузак по бросовой цене — оказалось, ворованный. И почему он скинул рубли летом девяносто восьмого. Наконец, дом во Франции и яхта. Как легко зарабатывать деньги, если знаешь, где, что и когда стрельнет. Знать заранее, и постелить соломку. А Саша — я только сейчас понял — на самом деле многое знал заранее. И, если подумать — не припомню, чтобы он совершил какую-нибудь более-менее серьезную ошибку.