Сьюзен Виггз - Дороже всех сокровищ Страница 4

— Ради твоего же блага, — сказал Эван, — я не скажу. Единственное, что тебе нужно выучить из испанского, это «да, милорд» и «как будет угодно милорду». Чего нам сейчас не хватает, так это рассердить наместника. Наша задача — договориться на мирных условиях.

По мере того как они приближались к флагману, Эван нервничал все больше и больше. Он надеялся, что его познаний в испанском будет достаточно. Эван родился с хорошими способностями и еще ребенком овладел уэльским наречием своего отца и английским языком своего короля. Говорить по-испански, и довольно бегло, он научился в силу обстоятельств, о которых предпочел бы забыть. Но в настоящий момент Эван глубоко сожалел о том, что знает испанский. Развевающийся на ветру грязный белый флаг парламентеров казался слабой защитой от гнева гордого, уверенного в своей правоте наместника короля. Предприятие представлялось Эвану очень опасным. Не прибавил надежды на благополучный исход дела и оказанный им прием: когда их шлюпка подошла к борту огромного флагмана, дула по меньшей мере дюжины мушкетов были направлены на них.

— О Господи! Ну почему именно я? — пробормотал Эван и ухватился за веревочную лестницу.

— Потому что ты единственный, кто может говорить с этими немытыми дьяволами, — ответил Дрейк. — Весь вопрос в том, почему именно я?

— Потому что ты кузен капитана Хокинза.

Эван легко и грациозно поднимался по лестнице. Месяцы, проведенные в море, укрепили и наполнили силой его мускулы, поджарили кожу до темно-бронзового цвета. Он ухватился за позолоченные поручни и спрыгнул на палубу.

Когда Дрейк присоединился к Эвану, к ним подошел человек в черном костюме. К его бедру была пристегнута шпага, а на туфлях поблескивали серебряные пряжки.

— Я — дон Яго Ороцо, — сообщил он. — Старший секретарь его светлости наместника короля в Новой Испании.

Эван поклонился и ответил по-испански:

— К вашим услугам, сэр. Э-э-э… ваша светлость, меня зовут Эван Кэроу. Я помощник капитана «Юдифи». А это — Фрэнсис Дрейк, капитан этого корабля и кузен капитана всей нашей флотилии Джона Хокинза.

Дон Яго поджал губы, он был явно удивлен тем, как хорошо Эван говорил по-испански.

— Надеюсь, у вас есть какое-то объяснение всему этому, — он кивнул головой в сторону английских кораблей, стоявших на якоре у острова.

— Мы поговорим об этом с наместником, если позволите.

— Не позволю. Изложите дело мне.

Эван толкнул Дрейка в бок локтем и сказал по-английски:

— Он не хочет вести нас к наместнику.

— Скажи ему, что у него нет выбора, — прошептал Дрейк. — Хокинз послал нас сюда не для того… чтобы вести переговоры со всякой мелкой сошкой.

Эван перевел дыхание и продолжал:

— При всем уважении к вам, мой господин, хочу заметить: мы прибыли сюда для того, чтобы встретиться с наместником, а не с вами.

От гнева у дона Яго расширились ноздри, как если бы их оскорбил непристойный запах.

— Дон Мартин Энрикес не общается с простыми лютеранскими корсарами.

Такого оскорбления Эван стерпеть не мог.

— Послушайте…

Но не договорил, увидев подошедшую к дону Яго девушку, поразившую его своей необычной красотой.

Девушка положила на плечо секретаря маленькую изящную руку и, опустив глаза, тихо сказала:

— Прошу вас, милорд, наместник, мой отец и дон Родриго уже ждут. Задерживать этих людей, я думаю, нет никакой нужды.

Стоящие на палубе солдаты нетерпеливо переступали с ноги на ногу. Эвану и Дрейку ничего не оставалось делать, как просто наблюдать за происходящим.

Девушке наверняка было не больше тринадцати лет; лицо ее еще сохранило детское выражение. У нее были светло-серые глаза, гладкая, белая кожа, усыпанный веснушками нос. Самым примечательным в ее внешности были роскошные волосы цвета красного золота, спадавшие на плечи.

— Кто это, черт возьми? — шепотом спросил Дрейк.

— Ангел, — Эван удивленно моргал глазами. — Наверное, они убили нас и мы уже на небесах.

Девушка сильнее сжала плечо дона Яго:

— Милорд, пожалуйста.

— Ну, хватит! — резко сказал секретарь, сбрасывая ее руку с такой силой, что девушка, пошатнувшись, едва не упала на одного из солдат. — Я не буду выслушивать твое жалкое нытье, маленькая бледнолицая сучка.

Эван стремительно подскочил к дону Яго, опрокинул его на палубу и сел на испанца верхом, сжимая его обрамленное крахмальным воротником горло руками. Он даже не успел осознать, что делает.

— Это что, образец испанской чести? — гневно спросил он, видя, как лицо его противника наливается кровью. — Так вот как испанцы обращаются с детьми?

Ответа на свой вопрос Эван не получил, ибо солдаты, оправившись от шока, оттащили его от дона Яго. Секретарь с трудом поднялся на ноги.

— Убейте его! — прохрипел он. — Убейте его немедленно! Этот негодяй напал на меня!

Эван вырвался из рук его пленителей. Весь его гнев быстро улетучился.

— Не волнуйтесь, милорд. Вы будете жить, чтобы оскорблять женщин, но других…

По правде говоря, он был удивлен, даже ошеломлен своим поступком так же, как и все остальные. Эван не понимал, что заставило его совершить столь стремительное и глупое нападение. Но в девушке было столько чистоты и невинности, что молодой человек, имеющий понятие о чести, не мог по-иному отреагировать на оскорбление, нанесенное ей испанцем.

— Они прибыли сюда под флагом перемирия, — сказала девушка, и на лице ее, несмотря на веснушки, бледность стала еще заметней. — И их безопасность для вас — долг чести.

На мгновение в глазах секретаря сверкнула ненависть, но тут же исчезла и сменилась выражением неодобрения.

— Я отведу вас к наместнику, — он не скрывал своего нежелания делать это.

— Пресвятой Господь, — шепотом заговорил Дрейк, когда они вслед за секретарем шли в расположенную в кормовой части судна каюту наместника. — С чего это ты едва не задушил этого ублюдка?

— Мне не понравилось, как он разговаривал с девушкой.

— Ну, знаешь, ты выбрал не совсем подходящий момент для проявления рыцарских чувств.

— Он ведет нас к наместнику. Может быть, я его напугал, и он решил удовлетворить нашу просьбу.

Они вошли в роскошную каюту. Наместник короля в Новой Испании сидел за большим резным столом. Сначала Эван не мог разглядеть его лица, был виден только силуэт его тщательно подстриженной головы, круглый жесткий воротник, да непомерно утрированные из-за костюма плечи. Когда глаза привыкли к тусклому освещению, Эван поклонился. От взгляда черных глаз наместника кровь застыла у него в жилах.

— Значит, — сказал дон Мартин, — вот кого еретики присылают в качестве послов?