Мэри Кэттон - Искушение добродетели Страница 4

Она не знала, сколько прошло времени, и уже начала засыпать, убаюканная мерным шумом дождя, как вдруг услышала какой-то шорох. Приоткрыв глаза, она увидела в дверном проеме огромную, закутанную в плащ фигуру. Это был мужчина.

Глава 2

Вивьен замерла, надеясь, что незнакомец не заметит ее в темноте. Но он направился прямо к ней, грубо схватил ее за плечи и, вытащив из сарая, втолкнул в стоящую на улице карету. Вивьен рвалась из жестких тисков что было сил, но тщетно, и секунду спустя карета уже покатила по улице. Девушка забилась в самый угол, пытаясь отодвинуться как можно дальше от своего похитителя.

— Пустите меня! Вы не имеете права!

— Я имею все права, — услышала она спокойный голос. — Я просто обязан увезти вас подальше от этих отвратительных улиц. Сидите спокойно, я не причиню вам зла.

Эти слова немного успокоили Вивьен, и она с интересом взглянула на своего похитителя. Это был пожилой мужчина, одетый как джентльмен. Он серьезно и с жалостью посмотрел на нее, потом достал из-под сиденья одеяло, протянул ей.

— Вот, завернитесь. Вы совсем промокли. Скоро мы доберемся до места, где вы сможете расположиться с большим комфортом.

Его заботливость несколько смутила Вивьен. Она подозрительно покосилась на одеяло, но решив, что ничего опасного в нем нет, быстро завернулась в теплую ткань.

— Куда вы меня везете? — спросила она, медленно согреваясь и приходя в себя.

— Милое дитя, — ответил незнакомец, — я везу вас в безопасное место, где они не смогут до вас добраться. Не нужно меня бояться, — мягко добавил он. — Я не позволю им забрать вас, если вы того не захотите.

«Что это значит? — недоумевала Вивьен. — Неужели Арабелла хочет вернуть меня таким изощренным способом?»

— Значит, вы знаете мою мать?

— О, так это твоя мать продала тебя в столь низменное сословие? — Мужчина устало потер глаза. — Я знаю тысячи таких матерей, девочка. Твоя история слишком банальна.

Карета остановилась, прежде чем до Вивьен дошел смысл его слов. Спаситель галантно распахнул перед ней дверцу и помог выйти, потом крепко взял под локоть и повел по узкой аллее к дому. Они вошли в просторную кухню, и мужчина запер за собой дверь.

— Садись сюда, дитя мое, — проговорил незнакомец, подводя ее к обеденному столу, стоящему возле очага. — Тебе необходимо согреться.

— Где мы находимся? — спросила Вивьен, оглядываясь. Она была удивлена, но не испугана. Этот человек ничуть не походил на старого развратника, а его благородные седины и темные усталые глаза внушали доверие.

— Это мой дом, девочка, и привез я тебя сюда, чтобы дать возможность подумать о том печальном и безнравственном образе жизни, который ты ведешь. Я хочу помочь тебе увидеть порочность данного пути.

— Но я не сделала ничего дурного, — насупилась Вивьен.

Мужчина печально взглянул на нее и снова покачал головой, давая понять, что не верит ее словам.

— Не надо лгать, девочка, — тихо сказал он. — Твоя одежда и тот факт, что ты в такую ночь гуляешь по улицам совершенно одна, ясно указывает на твое ремесло. Покайся и сделай первый шаг к спасению. Тебе ведь уже не меньше восемнадцати, и ни один человек в здравом уме не поверит, что ты добропорядочная девушка, которая просто заблудилась.

— Но это действительно так! — чуть не плача, воскликнула Вивьен. — Как вы смеете оскорблять меня?

— Смею, потому что забочусь о твоей безопасности, дитя мое. — Он обошел вокруг стола и остановился напротив Вивьен: — Сегодня на улицах полно констеблей, готовится большая облава, и если тебя поймают, ты будешь сразу же осуждена за проституцию.

Проституция! Это слово заставило Вивьен вздрогнуть. Она обессиленно опустилась на скамью и прошептала:

— Вы ошибаетесь, я не отношусь к числу женщин, торгующих собственным телом. — Но поняла, что он не верит ни единому ее слову.

— Большинство уличных женщин не считают себя проститутками, — с горечью в голосе сказал мужчина. — Они думают, что таким образом помогают своей семье, но все это лишь отговорки, дитя мое. Пойми, девочка, внимание джентльменов так недолговечно! Месяцы сольются в годы, и твое очарование померкнет. Подумай, что у тебя останется? Подорванное здоровье и иссушенная душа — вот, к сожалению, и все.

Его слова ранили Вивьен в самое сердце. Ее новый знакомый совершенно прав! Разве есть хоть какая-нибудь разница между женщинами, из которых одна продает свое тело за пять фунтов, а другая — за красивый дом на Итон-сквер? Мать пыталась внушить ей мысль, что жизнь содержанки полна любви и романтики, но на самом деле романтики в ней не больше, чем в грязном притоне.

Приход дворецкого оторвал Вивьен от тягостных раздумий. Слуга поставил на стол чайник, чашки, вазочку с печеньем и удалился. Хозяин дома сам налил ей какао.

Вивьен закусила губу, с трудом сдерживая улыбку. Подумать только, из всех падших женщин, нуждающихся в нравственном исправлении, этот непрошеный спаситель выбрал именно ее — девственницу. Впервые за последние два часа девушка облегченно вздохнула. Как знать, может быть, он действительно сумеет ей помочь.

Вивьен глотнула горячего ароматного напитка.

— Я не та, за которую вы меня принимаете. Я порядочная девушка и всего три месяца назад вышла из пансиона. Видите ли, моя мать куртизанка и хочет, чтобы я тоже пошла на содержание к какому-нибудь богатому, титулованному дворянину. А я… я этого не хочу. Вот и сбежала из дому…

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, затем мужчина выпрямился, всплеснул руками и возмущенно заговорил:

— Навязывать развратную жизнь своему собственному ребенку — что может быть отвратительней и предосудительней этого? Этот так называемый полусвет — по сути, та же унизительная проституция, только обернутая блестящей фольгой. Назови мне имя своей матери, — внезапно потребовал он. — Я позабочусь о том, чтобы ее призвали к ответу и подвергли всеобщему презрению и осуждению.

Вивьен вздрогнула и закрыла лицо руками. Ее мать будет арестована за торговлю телом и привлечена к суду? Но это невозможно! Ведь тоща тайна ее рождения будет раскрыта, и даже самый последний простолюдин не захочет жениться на ней. Девушку охватила паника. Не зная, что ответить, она умоляюще смотрела на своего покровителя, но тут, на ее счастье, дверь кухни распахнулась, и на пороге возникла изящная женщина в черном шелковом платье.

— Уильям? — дрожащим голосом спросила она. — Что происходит, и кто эта юная леди?

— Кэтрин? — Хозяин дома бросился к женщине и поспешно вывел ее в коридор. Вивьен осталась на кухне одна.