Лори Хэндленд - Пожар любви Страница 40

Чарли встал, нарушив мечты Анжелины, и привычно направился проведать лошадей. Вернувшись, он присел на свою походную постель и снова стал смотреть на огонь, совершенно не обращая на Анжелину никакого внимания так же, как он делал каждый вечер.

Анжелина думала о том, как бы ей начать разговор, но в предыдущие вечера все ее попытки наталкивались на угрюмые, если не открыто грубые ответы. Близость, когда-то существовавшая между ними, ушла в прошлое, и поэтому Анжелина пребывала в недоумении, как это исправить. Ее откровение по поводу своей миссии вывело его из себя и сделало холодным и безразличным к ней. А поскольку взять свои слова обратно она не могла, то что ей оставалось делать? Как же теперь помочь ему, если он не позволяет ей этого?

Эти мучительные вопросы вертелись у Анжелины в голове, когда она лежала в своей походной постели, неотрывно глядя на точеный профиль Чарли. Наконец веки сомкнулись, и сон одолел ее.

Когда Анжелина снова открыла глаза, на горизонте уже забрезжил рассвет. Чарли не было. Путешествуя с ним, она уже знала о его привычке обходить лагерь в разное время в течение ночи, и поэтому особенно не взволновалась. Она встала и потянулась, чтобы размять затекшие мышцы. Из сумки со скудным выбором туалетных принадлежностей она вынула маленький обмылок и расческу, которую дала ей Луанна, и направилась к ручью, скрытому со стороны их лагеря несколькими камнями высотой по плечо.

Проходя мимо одного из этих камней, Анжелина остановилась как вкопанная при виде, открывшемся перед нею. Сама того не сознавая, она отступила на несколько шагов, пока не скрылась за камнями. Понимая, что должна вернуться на их стоянку и забыть о том, что увидела, Анжелина, тем не менее, не удержалась, чтобы не выглянуть из-за камня еще разок.

Чарли лежал в мелком ручье; его длинные золотые волосы свободно струились по воде. Он плавал, лежа на спине, повернув лицо навстречу восходящему солнцу. Розоватый свет нарождающегося дня косыми лучами падал на его грудь, отбрасывая на бронзовую кожу тени оттенка зрелого персика.

Анжелина затаила дыхание, словно прикованная на месте. Очарование запретного притягивало ее. И она вдруг обнаружила, что не может перестать глядеть на него, хотя ее рассудок взывал прислушаться к здравому смыслу. Она выдохнула, не в силах больше сдерживать дыхание. «Отчего мне вдруг стало так жарко, ведь солнце пока не встало, и ночная прохлада все еще охватывает землю?»– подумала она. Ей часто доводилось наблюдать за плавающими братьями. Но она видела в братьях только мальчиков, да они и до сих пор оставались мальчишками, – теперь она это поняла. «А Чарли – мужчина. Мужчина во всем своем великолепии – сильный, мужественный». И она слишком хорошо понимала, что он – мужчина.

Внезапно Чарли встал и, убрав с лица и пригладив влажные волосы ладонями, направился к берегу. Широко раскрытые глаза Анжелины округлялись по мере того, как Чарли Колтрейн выходил из воды. Если она не ошибалась, он был совершенно раздет. Она могла часами наблюдать, как плавали ее братья, но они никогда не купались без какой-либо прикрывавшей бедра одежды. Ее любопытство боролось с рассудком, пока не победило смущение. Анжелина отвела глаза в тот момент, когда Чарли достиг мелководья.

«Теперь, искупавшись, он скоро вернется в лагерь...»Анжелина собиралась уйти из своего укрытия так же тихонько, как и пряталась. Тогда бы Чарли так и не узнал, что она за ним подсматривала. Он и без того сердит на нее. И хотя ей действительно хотелось знать, рассердился бы он еще больше, если б узнал об этом, она все же в нем сомневалась. Когда дело касалось мирских вещей, она не понимала ничего вообще.

Перед тем как уйти, Анжелина не удержалась от того, чтобы не взглянуть на него в последний раз. Чарли стоял к ней спиной и застегивал джинсы. У Анжелины не оставалось времени, чтобы возблагодарить Господа за то, что Чарли почти оделся. Ее взгляд был прикован к его спине. Если грудь Чарли была гладкой и загорелой, то спину покрывало множество шрамов, морщинистых, белых, исчезавших под поясом джинсов.

Анжелина повернулась и побежала назад, к лагерю. Она упала на постель, заткнув кулаком рот, чтобы подавить рыдания. Ей приходилось одинаково ухаживать за мужчинами и женщинами, за молодыми и старыми, и на ранчо отца, и во время пребывания в женском монастыре. Она видела бесчисленные увечья и лечила их все. Но вид шрамов на спине Чарли вызвал внутри нее острую вспышку боли. Ей хотелось побежать к нему и пальцами дотронуться до каждого шрама; ей хотелось успокоить давнюю боль и прошептать, что она сделает так, чтобы ему стало лучше. Но такие слова были бы обманом. Что бы ни случилось с Чарли, этого уже не исправить – ни теперь, ни когда-либо в будущем. Он кое-что рассказал ей о своем прошлом, но, очевидно, не все. Анжелина не имела ни малейшего представления о том, как велики были его страдания, да и не смогла бы устранить их последствия. А она еще совсем недавно вела себя так самодовольно и так гордилась миссией, данной ей Богом. Но до этого момента даже не пыталась осознать, чем может обернуться ее неудача. В эти дни жизнь Чарли и его душа лежали на разных чашах весов.

Бремя ответственности, вдруг обрушившееся на нее, всколыхнуло в ее душе волну ужаса, сравнимую разве что с мукой, преследовавшей ее при воспоминании о рубцах на его спине. Анжелина выдернула из кармана платья четки, упала на колени и начала молиться, отчаянно взывая к Богу.

– Святой Боже, ниспошли мне сил и укрепи меня. Просвети меня. Покажи мне, как помочь ему. Я не достойна той миссии, которую Ты возложил на меня, Господи. Я ничего не знаю о мужчинах, о таких, как он, о таких личных тайнах, как у него, о таких ужасах, которые его мучают. Как же смогу я спасти его? Что станется с ним, если я потерплю неудачу? Помоги мне. Пожалуйста, я должна получить Твою помощь и поддержку...

Слабый звук шаркающих шагов заставил Анжелину поспешно перекреститься и сунуть четки обратно в карман. Ей хотелось начать этот день таким образом, чтобы положить конец молчанию между ними. Независимо от того, что для этого потребуется, она заставит Чарли снять маску отчуждения и заговорить с нею снова. Заставив себя улыбнуться, она встала и повернулась ему навстречу.

От неожиданности ее лицо стало бесцветным и она, зашатавшись, отступила в сторону.

Двое мужчин вели лошадей под уздцы к их лагерю. Пыль проселочных дорог покрывала их с головы до пят. По всей вероятности, они скакали всю ночь. Об этом же говорила и усталость на их лицах. Но глаза смотрели беспокойно и выжидательно. Первый был высок и тонок, но жилист. Он смотрел на нее с такой злостью, что Анжелина от страха судорожно сглотнула. Второй – пониже ростом и поплотнее – держал себя так, будто был готов к любой неожиданности. Анжелине оба не понравились с первого же взгляд.