Тереза Медейрос - Его изумительный поцелуй Страница 40

Свою многослойную юбку она сменила на пару экзотических шаровар, какие носили во дворце многие женщины. Они обтягивали ее ягодицы, затем сильно расширялись, скрывая ее длинные ноги, а на лодыжках были присборены. Полупрозрачный шелк шаровар был выкрашен в роскошные оттенки кораллового и сапфирового цветов. Ходить в таких шароварах казалось странным, однако нельзя было отрицать, что это очень удобная одежда.

Дополнением к шароварам служил узкий лиф, сверху открывавший большую часть ее груди, а снизу — узкую полоску ее живота. Кларинда улыбнулась при мысли о том, сколько экипажей попало бы в аварию, если бы ей вздумалось пройтись по улицам Лондона в столь экстравагантном наряде.

Было еще очень рано, поэтому большинство женщин все еще спали на своих кушетках в главном зале. Пробираясь между ними, Кларинда прихватила с подноса несколько свежих фиников и горсть орехов. Она испытала большое облегчение, не увидев среди спящих Поппи. Помня о привычке подруги выбалтывать все, что она услышала, Кларинда решила умолчать о том, что Эш сумел проникнуть в гарем, и не рассказывать ей об их разговоре. Когда придет время бегства, она поделится с Поппи своей тайной. Ну а пока Кларинда вознамерилась держать свои секреты при себе.

Сейчас она собиралась найти Фарука и очаровать его настолько, чтобы тот пригласил ее на ужин. Кларинде казалось, что она не выдержит, если ей еще один вечер придется мерить шагами свой альков, в то время как мужчины решают ее судьбу.

Кларинда с радостью увидела, что одним из евнухов, охранявших главный вход в гарем, оказался Соломон. Когда она объяснила, что хочет поговорить с султаном, он попросту распахнул перед ней дверь.

Кларинда шла по длинному коридору с арочным потолком, из которого с одной стороны открывался вид на сад, как вдруг навстречу ей вышла Ясмин с кучей полотенец в руках. Кларинда едва не застонала от досады, но вместо этого она только чуть вздернула вверх подбородок, не давая презрительному взгляду или ядовитому замечанию испортить свое хорошее настроение.

Ясмин это не разочаровало.

— Вон с дороги, неуклюжая корова! — выкрикнула она, когда они почти поравнялись.

Кларинда уже приоткрыла было рот, чтобы ответить наложнице, но тут заметила, что под прозрачной пурпурной вуалью на лице Ясмин вместо ее обычной презрительной усмешки появилась чарующая улыбка. Волоски на затылке Кларинды от удивления встали дыбом.

— Почему ты так рано встала и почему вышла из гарема? — спросила она. — Обычно евнухам приходится вытаскивать тебя из постели за волосы.

Ясмин оттолкнула ее, даже не замедлив шага.

— Султан приказал мне развлекать англичанина в бане, — заявила она.

Кларинда оцепенела, вспоминая, как Ясмин целиком засовывает в рот большой огурец. Резко повернувшись, она бросилась вслед за Ясмин. Ей пришлось вдвое ускорить шаг, чтобы остановить наложницу султана, прежде чем та успеет войти в баню.

— Боюсь, планы переменились, — сказала она, обгоняя Ясмин и загораживая ей дорогу. — Этим утром я буду ублажать капитана Берка в бане.

Улыбка Ясмин под вуалью исчезла.

— Я тебе не верю, — заявила она. — Если бы все было так, как ты говоришь, Соломон сказал бы мне об этом.

— Соломон этого не знал. — По крайней мере это было правдой. — Это султан решил, что капитану особенно понравится, если за ним поухаживает кто-то с его родины.

Ясмин прищурилась, отчего ее глаза превратились в сверкающие щелки.

— Я тебе не верю, — прошипела она. — Его величество никогда бы не отправил девственницу ухаживать за мужчиной в бане. — Слово «девственница» она произнесла таким тоном, каким женщины обычно произносят слово «шлюха». — Я немедленно попрошу у него аудиенции, и уж тогда мне удастся доказать, что ты всего лишь ничтожная, маленькая лгунья…

— Я бы на твоем месте этого не делала. — Несмотря на то что внутри у нее все дрожало, Кларинда понимала, что если хочет выжить, то у нее нет иного выхода, как использовать все безжалостные приемы и хитрые уловки, которым она обучилась за семь лет пребывания в закрытом английском пансионе. — Ты ведь всего лишь наложница. А я очень скоро стану женой Фарука. И когда мы сыграем свадьбу, я смогу решать, кто из наложниц будет по-прежнему ублажать султана. — Моля про себя Бога о том, чтобы Ясмин не назвала ее слова блефом, Кларинда приблизилась к ней. — А кого навсегда лишат права видеть его.

Ясмин продолжала взглядом метать в нее молнии, но когда ее язычок высунулся изо рта, чтобы облизнуть накрашенные губы, Кларинда поняла, что эту битву она выиграла. Проглотив гортанное арабское ругательство, Ясмин бросила ей полотенца и развернулась, чтобы пойти в сад, где она, несомненно, примется разыскивать ядовитую змею, чтобы подложить ее Кларинде в постель.

Кларинда опустила недоумевающий взор на полотенца, не зная, что с ними делать. Но потом ей вспомнилось, какой самодовольный вид был у Эша, когда она соскочила с кушетки, осознав, что массаж ей делал он, а не Соломон.

На ее губах появилась лукавая улыбка. Капитан Берк оказался так любезен, что сделал ей массаж. Так почему бы ей не вернуть ему эту любезность? Конечно, месть — это блюдо, которое следует подавать холодным, но в данном случае его следует преподнести, пока от него все еще исходит пар.

Приотворив тяжелую бронзовую дверь, Кларинда проскользнула в хамам султана — роскошный вариант общественных бань, которые можно найти в любом большом марокканском городе. В гареме тоже имелся свой хамам, который вечно был полон хихикающих женщин. Каждый раз, когда Кларинда раздевалась перед ними, они смеялись над ней, указывая на нее пальцами, словно она была какой-нибудь обезьяной-альбиносом. Дело кончилось тем, что Кларинда стала мыться только в своем алькове или захаживала в хамам рано утром, когда большинство женщин все еще спали на своих кушетках.

Молясь о том, чтобы Эш оказался единственным посетителем большого помещения с куполообразным потолком, Кларинда бесшумно прошла по влажному полу, выложенному керамической мозаикой.

Во всяком случае, ей казалось, что она двигается беззвучно, пока из клубов ароматного пара, заполнявшего хамам, не раздался завораживающий баритон Эша:

— Я взрослый мужчина, и мне не нужна нянька, которая будет меня купать. Конечно, я ценю гостеприимство твоего хозяина, но ты можешь уйти.

От досады губы Кларинды крепко сжались. Даже в детстве она никогда не могла застать его врасплох. Конечно, в битве такая осторожность служила ему хорошую службу, но приводила в ярость восьмилетнюю девочку, которая пыталась украдкой сунуть ему живого кузнечика под воротник рубашки.