Нэн Райан - Дарю тебе сердце Страница 40

– Бен, вы забываете, что все ресурсы находятся у северян. Чтобы вести войну и победить в ней, у нас недостаточно продовольствия, одежды, оружия. И еще одно. Конфликт на самом деле разгорается не из-за рабства. Я лично не сторонник рабства и никогда не скрывал своих взглядов от кого бы то ни было. Кстати, сейчас Кроуфорд по моей просьбе как раз работает над документом, по которому рабы в Сан-Суси получат свободу.

– Да, это так, – подтвердил Кроуфорд. – Освобождение всех этих черномазых, которых вы тут видите, всего лишь вопрос времени.

– В таком случае вам придется как следует за ними присматривать. – Бен рассмеялся и сделал большой глоток виски. – Потому что, получив свободу, они тут же намылятся отсюда.

– Я так не думаю, Бен, – возразил Хантер.

– Честное слово, Хантер, иногда вы рассуждаете, как янки.

– Бен! – Бекки потянула мужа за руку. – Кэтлин пригласила нас на день рождения Хантера, а ты оскорбляешь именинника!

Бен высвободил руку и повернулся к жене.

– Бекки, лучше поди присядь, у тебя усталый вид.

– Но, Бен…

– Не волнуйтесь, Бекки, – с улыбкой сказал Хантер, – я не обиделся. Но вам с Кэтлин действительно лучше посидеть в тени.

Когда женщины ушли, Хантер, повернувшись к Бену, сказал:

– Я не хотел говорить при дамах, но я не желаю, чтобы вы водили Скотти в негритянские бараки.

– Хантер, мальчикам было интересно, не вижу в этом никакого вреда.

– Бен, мы знакомы пять лет, и вы прекрасно знаете, как я отношусь к рабству.

– Но здесь, на Юге, рабство – реальность жизни. Настанет день, когда и ваш сын, подобно мне и вам, станет рабовладельцем. Или вы считаете, что владеть рабами – неправильно?

– Нет, я этого не говорил. Я не знаю, правильно это или нет, я только знаю, что не хочу видеть моего сына на аукционе. Своему сыну я объясню, что рабство – это зло, а вы своего можете воспитывать, как считаете нужным.

– Благодарю покорно за разрешение, доктор Александер, я так и сделаю. Вот уж не думал, что вы так болезненно относитесь к этому вопросу. А вы точно южанин? В любом случае дать рабам свободу – просто глупость. Как только вы освободите рабов, плантация Сан-Суси перестанет существовать.

– Бен, я люблю Юг не меньше любого из вас, и я готов отдать жизнь, защищая его. Но как я уже говорил, дело тут не в рабстве. Что же касается рабов, работающих на моей плантации, то я почти уверен, что они останутся и будут продолжать работать, даже получив свободу. Кроуфорд рассказывал, что Доусон Блейкли освободил всех своих рабов много лет назад, однако ни домашние слуги, ни работники на плантации никуда не делись. Наоборот, они стали служить ему еще более преданно и даже не помышляют об уходе.

– Он прав, Бен, – подтвердил Кроуфорд. – Может, не у всех это сработает, но в случае с Блейкли определенно сработало.

– Вероятно, Доусон Блейкли платит им вдвое больше против того, что они на самом деле стоят, – бросил Ремберт Питт, поднося к губам стакан с виски.

Сидя за столиком в нескольких ярдах от мужчин, Кэтлин и Бекки поневоле слышали обрывки разговора и не могли оставаться равнодушными.

– Кэтлин, я переживаю из-за Бена. Он слишком горячится, разговаривает громче всех, боюсь, он оскорбляет Хантера.

– Не волнуйся, Бекки, – с улыбкой сказала Кэтлин, – может, Бен и рассердился, но Хантер спокоен. Я ни разу не видела, чтобы он выходил из себя. У него легкий характер, он никогда не сердится всерьез.

– Да, не хотела бы я оказаться рядом, когда он действительно выйдет из себя. Наверняка в гневе он куда страшнее, чем мой вспыльчивый Бен.

– Говорю же тебе, Бекки, не волнуйся, Хантер и голоса не повысит, – заверила Кэтлин подругу и сменила тему: – Ты заметила, что Калеб с Джулией опять ускользнули, чтобы побыть наедине? Видела ты когда-нибудь таких неразлучных молодоженов?

– Но это же чудесно, – улыбнулась Бекки. Однако молодожены не долго занимали ее мысли, она снова повернулась к кружку мужчин, где Бен заговорил еще громче, возбужденно размахивая руками.

Кэтлин посмотрела в том же направлении, но она видела только Хантера. Выражение его лица с тонкими чертами совсем не изменилось, с губ не сходила улыбка. Женщины замолчали, наблюдая каждая за своим мужем, Кэтлин невольно улыбнулась в предвкушении вечера.

– Скажи, Бекки, ну разве Хантер не замечательно выглядит в день своего тридцатилетия?

Бекки посмотрела на подругу так, словно та лишилась рассудка.

– К твоему сведению, я всегда считала, что Хантер – самый красивый мужчина во всем Натчезе. Ты что, только сейчас это заметила?

– Может быть, – с улыбкой призналась Кэтлин. Она встала. – Прости, Бекки, я хочу спросить этого «самого красивого мужчину», не согласится ли он прогуляться со мной. – Она подошла к группе мужчин. – Джентльмены, мне жаль вас прерывать, но я бы хотела на несколько минут похитить у вас именинника. – С этими словами она взяла мужа под руку.

Все рассмеялись.

– Как раз вовремя, – заметил Кроуфорд Эшворт.

– Прошу меня извинить, джентльмены, – бросил Хантер, уходя с женой.

Солнце клонилось к закату, тени удлинились. Кэтлин и Хантер молча двинулись по длинной дорожке к белой беседке. Приблизившись к небольшому семейному кладбищу, они увидели худощавые фигуры сестер Гамильтон, склонившихся над могилами Луи и Абигайль Борегар. Кэтлин и Хантер подошли ближе.

– Мисс Кэтлин, мы решили поставить над могилой вашего дорогого отца новый флаг штата Миссисипи, если вы не возражаете.

– Конечно, не возражаю, это очень мило с вашей стороны. Я уверена, папа был бы доволен.

– Надеюсь, что так, – сказала Лана. – Ваш отец был благороднейшим человеком. Мы никогда не забудем, как в двадцать пятом Натчез посетил генерал Лафайетт. Ваш отец устроил ему поистине королевский прием, мы тоже были приглашены на торжества. Да, доложу я вам, никто не умел принять почетного гостя лучше, чем ваш отец. Он был воплощением стиля и хорошего вкуса, правда, сестрица?

– Да, верно. Мистер Борегар был истинным джентльменом.

– Благодарю вас, леди, вы очень добры. – Кэтлин улыбнулась сестрам, и женщины двинулись обратно к дому, вспоминая былые времена.

– Они такие милые, правда, Хантер?

– Да, дорогая. – Хантер улыбнулся, глядя вслед удаляющимся женщинам. – Ах, Кэтлин, все это очень грустно, я никогда об этом не упоминал, но ты бы видела их дом. Он буквально разваливается. Почти вся мебель распродана, обои свисают со стен клоками, в полу огромные дыры, двери кое-как сбиты досками, чтобы совсем не рассыпались. – Хантер покачал головой. – Я не раз предлагал им прислать кого-нибудь из своих людей, чтобы провести хотя бы небольшой ремонт, но они и слышать об этом не хотят. Говорят, что у них все в порядке и чтобы я не беспокоился.