Маргерит Кэй - Скандальные признания Страница 41

Они проехали городские дома и двинулись на запад, к шумному Клеркенвеллу. Дебора донимала Эллиота вопросами и что-то царапала серебряным карандашом в книжечке, извлеченной из кармана платья.

После Мурфилдса, где стартовал воздушный шар синьора Линарди, Дебору лишь ненадолго отвлек внушительный фасад бедламской больницы, и она снова вернулась к своим расспросам. Эллиот с удивлением заметил, что вопросы записаны в книжечку, и она ставит рядом с ними отметки.

— Вы ничего не упускаете, — сказал он. — Такая обстоятельность впечатлила бы и сыщиков с Боу-стрит.

— Я просто хочу проработать все как можно лучше. Вы надо мной смеетесь?

— Нет, на самом деле. Я очень впечатлен.

— Я знаю, как это важно.

— Для нас обоих, — добавил Эллиот.

Они миновали каретную стоянку Бишопсгейт и уже приближались к Спиталфилдсу. Коляска была скорее изящной, чем модной, а лошади хотя и хорошо подобранные, но не самые лучшие, тем не менее их появление вызывало живейший интерес прохожих.

— Этот город и главенствует по производству шелка, но основная часть работы идет в предместьях. Там можно найти работников подешевле и большее пространство для станков. Вы не поверите, какая здесь была разруха. Правда, процветают они совсем недавно.

Дебора словно попала в другой мир. На них таращились грязные, бедно одетые дети, до такой степени исхудавшие, что глаза на личиках казались неестественно огромными. Вонючие сточные канавы, где искали себе пропитание собаки, кошки и поистине громадные крысы. Сквозь открытую дверь хлопковой фабрики слышались чьи-то хриплые вопли. На дороге изредка попадались лошади, но гораздо больше ручных тележек. Кланявшиеся им мужчины были одеты не лучше и не чище детей. От самого Бишопсгейта исходило такое зловоние, что разъедало глаза. В воздухе висела густая вонючая взвесь. Улицы, дома и люди выглядели посеревшими, лишенными всех красок, словно погруженными в свою несчастную жизнь. Потрясенная, но ни капельки не испуганная Дебора убрала книжечку и подвинулась поближе к Эллиоту. Они обогнули самые ужасные кварталы.

— Мало кому из ткачей удается отсюда вырваться, — сказал Эллиот, когда они проезжали мимо Дорсет-стрит. — Очень многие солдаты в итоге оказались в таких местах. Если повезет, они спят в комнатах, где кишат крысы, если нет — под открытым небом. Здесь еще не так плохо, как рядом с Христовой церковью. По крайней мере вода чистая, но при этом часто свирепствуют тиф с холерой. — Эллиот остановился перед огромным домом, который выглядел получше остальных. — Он принадлежит торговцу шелком, что позажиточней.

Пока Эллиот торговался с предприимчивым мальчишкой насчет охраны экипажа, Дебора получше оглядела здание. Приятный глазу, но простой дом из красного кирпича с восемью окнами на первом этаже и девятью на втором. Точно посредине входная дверь. В пологой крыше цепочка слуховых окон. Невысокие полукруглые ступени ведут к простой черной двери, обрамленной двумя дорическими колоннами. Над ними нависает фронтон с головой лебедя и девизом.

— Nil desperandum, — прочитала она. — «Никогда не отчаивайся».

Она посмотрела на блестящие окна, до блеска натертые медные ручки и девственно белые ступени — абсолютный контраст с тем, что она только недавно видела на улицах.

— Здесь все сияет от чистоты, что это за место?

Эллиот постучал в дверь.

— Во время войны здесь помещался военный госпиталь. После Ватерлоо его закрыли, хотя многие пациенты еще нуждались во врачебной помощи — чтобы раны после ампутации зажили правильно, нужны месяцы лечения, а иногда и больше, если есть пролежни. После Испании и Португалии многие солдаты страдали от повторяющихся лихорадок, а некоторые… война — жестокая штука, Дебора. Некоторым война повредила разум. И эти бедняги закончили в Бедламе и подобных ему больницах.

Дверь открыл человек средних лет в простой черной ливрее. Часть левой ноги ему заменял протез, но держался он очень прямо. При виде Эллиота он тут же вытянулся по струнке и отдал честь:

— Майор Марчмонт.

— Рад вас видеть, сержант Лайл. А это…

— Миссис Нэпьер, — поспешно представилась Дебора. — Здравствуйте.

— Миссис Нэпьер интересно посмотреть, чем вы занимаетесь, Лайл. Я хочу провести для нее небольшую экскурсию.

— Конечно, сэр. Если я чем-то смогу помочь, вы только позовите. И я прослежу за вашим экипажем, — пообещал старый солдат и многозначительно посмотрел на мальчишку, что держал поводья.

— Лайл провел в армии двадцать лет. Он служил под моим началом в Испании. И он тоже знал Генри, так что вы можете с ним поговорить, если захотите, — пояснил Эллиот и вместе с Деборой двинулся в глубину холла.

Он толкнул тяжелую, обитую зеленым сукном дверь, и на них тут же обрушилась лавина звуков. Дебора в изумлении замерла на пороге. Они оказались в огромной комнате, почти во всю длину дома. Яркий утренний свет бил в окна с трех сторон и освещал грохочущий цех.

— Большинство этих людей хочет работать, как бы пресса ни старалась убедить нас в обратном. — Эллиот повысил голос, перекрикивая какофонию. — Потерявшим руку или ногу почти невозможно найти работу, у них нет возможности купить протезы или инвалидные кресла. Для тех, кому они больше всего нужны, это баснословно дорого.

— И вы устроили здесь мастерскую, чтобы обеспечить бывших солдат всем необходимым, — догадалась Дебора, с благоговением оглядываясь вокруг. — А кто лучше других сможет делать вещи, как не те, кому они необходимы? — добавила она, заметив то, на что сначала не обратила внимание. У всех рабочих недоставало руки или ноги. — Можно мне подойти поближе?

— Конечно, но я предоставлю капитану Симингтону вам все показать, раз уж он на вахте. Как живете, Джордж?

Симингтон усмехнулся и стукнул Эллиота кулаком по плечу.

— А я все думал, чего это мы уже давненько не видели вашу постную рожу, — сказал он и посмотрел на Дебору.

— Это миссис Нэпьер. Она интересуется вашей работой, — сурово сказал Эллиот.

— Как поживаете, мэм? — Старый вояка отвесил поклон.

— Приятно познакомиться, капитан Симингтон, — произнесла Дебора и неуверенно замерла, не понимая, надо ли протягивать ему руку, — правый его рукав болтался пустой. Однако тот заметил ее неловкость и естественным движением протянул левую.

— Вы можете предоставить миссис Нэпьер мне, — сообщил капитан Эллиоту. — У нас не часто бывают такие очаровательные гостьи, а уж от вас так вообще впервые. Идите, оставьте нас одних, и это приказ. А я могу вам приказывать, если помните. Я не ниже вас по званию.