Розалинда Лейкер - Сахарный павильон Страница 41

– Да, ваше высочество, это было в «Старом Корабле», когда я несла поднос с солонками.

– Я помню. Вы прекрасно пробежали дистанцию, мадемуазель. Ну кто бы мог подумать, что повариха будет первой?! Позвольте мне вручить вам справедливо заслуженную вами награду.

И он протянул ей тугой кошелек.

– Что до новых туфель, то можете выбрать любые у башмачника на Грейт-стрит.

Софи сделала изящный реверанс.

– Благодарю вас, сир.

С весьма озабоченным видом вперед вышла миссис Фицхерберт.

– Ваша нога сильно кровоточит, мадемуазель. Вам необходимо срочно оказать помощь. Следуйте за мной, сейчас мы вашу ножку промоем и сделаем перевязку.

Осознав, что эта благородная дама намеревается увести ее в Морской Павильон, Софи в нерешительности остановилась. Бросив взгляд на свою ногу, она поняла, что кровотечение нешуточное.

– Я вам все ковры залью, мадам.

– Ну что ж поделаешь.

Миссис Фицхерберт обратилась к одному из конюхов принца, спешно вызвавшему из Морского Павильона двух лакеев. Один из них намотал чистое полотенце на ногу Софи, которая вдруг очень сильно разболелась. Сделав из своих рук нечто вроде носилок, они пронесли ее через стеклянную дверь в небольшую комнату с яркими голландскими натюрмортами на фоне обитых шелком цвета слоновой кости стен. Девушку опустили в кресло, и уже ожидавшая ее экономка поставила застеленную полотенцем табуретку под поврежденную ногу Софи.

Вскоре горничная принесла корзину с бинтами и всем необходимым, в руках появившейся вслед за ней служанки был тазик с теплой водой.

– Что, сильно порезалась? – спросила миссис Фицхерберт у экономки.

Женщина внимательно осмотрела ступни Софи, заметив при этом:

– Довольно глубоко, мэм. Я бы сказала, что она напоролась на стекло, но, слава Богу, никаких осколков в ране не видно.

– Вот и хорошо, – миссис Фицхерберт села, чтобы понаблюдать за тем, как будет оказываться помощь. – Не помните, как это произошло? – спросила она, мило улыбнувшись.

– Понятия не имею, – ответила Софи, стараясь не дергаться, когда экономка промывала ей рану. – Единственное, о чем я думала, так это о том, чтобы победить в гонках.

– Неужели они так много для вас значили?

Софи кивнула.

– На моем попечении находится осиротевший племянник, и он заслуживает того, чтобы я ни в чем ему не отказывала.

– Мадемуазель, поскольку я уже слышала, что вы француженка, то смею предположить, что за тем, что этот мальчик оказался в Англии вместе с вами, скрывается какая-то трагедия. Принц и я глубоко скорбим по поводу судьбы наших многочисленных французских друзей. Лично у меня во Франции было немало друзей детства, так как я обучалась при монастыре Фабурж Сент Антуан в Париже. Там провела я самые счастливые дни своей жизни. Я не раз проходила мимо этого монастыря, но с тех пор как нынешний национальный конвент упразднил христианство во Франции, боюсь, что его уже нет. – Миссис Фицхерберт огорченно вздохнула. – А где вы проживали в Париже?

И они разговорились, незаметно перейдя на французский. Софи рассказала о своем отце и обо всем, что случилось с ней в Париже, ни словом более не обмолвившись об Антуане. Миссис Фицхерберт от дальнейших расспросов по этому поводу воздержалась. Нога Софи была аккуратнейшим образом перевязана, и девушка уже была готова идти.

– Благодарю за оказанную помощь, мадам.

Как никогда она хотела раскрыть этой добросердечной женщине истинное происхождение Антуана. Однако те привилегии, которые мальчик получил бы в результате покровительства принца, могли оказаться для него не менее опасны, чем приставленный к горлу кинжал. С тех пор как Рори рассказал ей об осквернении могилы маркиза, ее очень заботила безопасность мальчика. Но в крайнем случае, поняла Софи, на миссис Фицхерберт всегда можно было рассчитывать.

– Уверена, что нога моя скоро заживет.

– Не торопитесь, на все нужно время. Отдыхайте, в противном случае рана откроется вновь и может воспалиться. Домой вы поедете в моем экипаже.

Из окна Софи успела заметить, что хотя толпа и рассеялась, Рори все еще стоял у ограды. Мальчиков по близости видно не было, и она решила, что они уже ушли с Кларой.

– Премного благодарна, но меня ждет друг. Вон он стоит у ограды.

Миссис Фицхерберт посмотрела в ту сторону, куда указывала Софи, после чего она подозвала лакея, и уже через пару минут Рори был препровожден к ним в комнату. Он церемонно поклонился миссис Фицхерберт, а та, в свою очередь ответив на его приветствие, поинтересовалась ходом расследования. Ответ его был довольно оптимистичен, и Софи заметила, насколько он впечатлен не только красотой жены принца, но и ее добрым расположением. Потом он взял Софи на руки и вынес через парадный вход к ожидавшему экипажу.

Когда Клара увидела, как к воротам ее усадьбы подъехала элегантная карета, она поспешила на улицу. Она подошла к ней в тот момент, когда Рори помогал Софи спуститься с подножек.

– Когда вы проводите Софи в дом, останьтесь выпить чашечку чая, – предложила Клара. Несмотря на всю ее нелюбовь к полицейским, ей вдруг очень понравился Рори.

Прежде чем он ушел, Софи попросила у него совета насчет банкиров, которым она могла бы доверить свои призовые деньги. Рори дал ей необходимые фамилии и посоветовал хранить деньги в безопасном месте до тех пор, пока она не будет в состоянии посетить город.

– Помни, что ты только навредишь себе, если не будешь держать свою ногу в покое, – сказал он.

Клара заверила его:

– Уж я-то постараюсь за этим проследить.

Поначалу нога Софи болела так, что она совсем не могла ходить. Но уже через неделю боль начала проходить, и Софи не могла пребывать в бездействии. Она попросила соседа, мистера Помфрета, взять ее на пляж в повозке, запряженной ослом. Он согласился, попросив пенни за услуги. Кое-как ей удалось доковылять до повозки, оставленной у ворот дома. Сосед помог ей как следует устроиться на сиденье и быстро доставил прямо на пляж к купальным машинам. Так бывало несколько раз. После проведенного на пляже дня, сосед отвозил ее домой. Усевшись на перевернутый ялик, Софи наблюдала за играющими вблизи Антуаном и Билли и помогала Кларе и другим ныряльщицам собирать деньги с тех, кто пришел искупаться. Ее перебинтованная нога покоилась в огромном сапоге, принадлежавшем мужу Клары.

Смотрелось со стороны это довольно комично, и Софи сама смеялась над добродушными шутками купальщиц и тем, как дразнили ее мальчишки, когда она, прихрамывая, ковыляла по пляжу. Софи была как никогда счастлива благодаря этому неожиданному отпуску. Она прослышала, что на ее место в «Старом Корабле» уже взяли на время ее болезни престарелого повара-пенсионера, так что особой нужды на кухне в ней не было.