Ханна Хауэлл - Бесценная награда Страница 41

– Никакой ходьбы. Нам всего лишь нужно несколько повозок. – Бретт посмотрел на Каллума. – Сдается мне, ты знаешь, где их раздобыть.

– Ага. А кони пусть эти повозки тянут, – ответил Каллум, вставая, коротко улыбнулся Эйдану и торопливо пошел добывать повозки, необходимые, чтобы доставить гарнизон домой.

– Вы знаете в Банулте женщину по имени Джоан? – спросил Эйдан.

– Да, видел такую. У нее все хорошо, – ответил Бретт.

– И она все еще ткет лучшие в Шотландии ткани?

– Так утверждает леди Катриона.

Эйдан посмотрел на свое истощенное тело с выпирающими костями.

– Да уж, я вернусь к ней не в лучшем виде, но хорошо уже то, что вообще вернусь.

– Она будет счастлива, что вы живы и вернулись домой. Все остальное поправимо.

– Надеюсь, вы правы, сэр Бретт.

Бретт тоже надеялся, что прав. Люди все страшно ослабли, а те, кого Макфингалы уложили на наспех сооруженные носилки, выглядели так, будто вот-вот умрут. Печальный конец для воинов, покинувших родной дом в надежде продать свое мастерство и заработать денег, чтобы помочь семьям. Кроме того, ему было трудно понять, как один человек мог сотворить подобное с теми, кто не виновен ни в каких преступлениях, кроме желания защитить то, что он жаждал заполучить. Единственное, что Бретт мог сказать в защиту сэра Джона, это то, что он не убил воинов на месте, но его пренебрежение и полное отсутствие интереса к их дальнейшей судьбе почти довели черное дело до конца.

Единственный положительный момент в этой трагедии – это то, что она гарантирует наказание сэру Джону. Бретт не сомневался, что когда сеньор-лэрд Катрионы и сэра Джона услышит об этой истории, он наконец-то перестанет покровительствовать сэру Джону Гранту. В конце концов Катриона получила те надежные доказательства, которых так не хватало, чтобы судить этого человека.

Глава 12

– Миледи! Они вернулись!

Катриона посмотрела на Ангуса, возбужденного так, что буквально подпрыгивал на месте, и попыталась понять, о чем он говорит.

– Кто вернулся, Ангус? Сэр Бретт со своими людьми?

– Вы должны пойти и посмотреть, миледи! Ваш мужчина и все остальные сейчас во дворе. Идемте же со мной!

Ваш мужчина, подумала она, вставая и шагая вслед за Ангусом во двор. Они с сэром Бреттом были любовниками всего-то три ночи, а все ее люди уже называют его «ваш». Бретт не может не знать об этом, но кажется, это его ничуть не беспокоит. С другой стороны, он и не околачивается тут целыми днями, наоборот, ведет себя крайне таинственно, а на все ее расспросы о том, чем занимается, отвечает очень расплывчато. Катриона знала, что решила оставить его в покое, поверив, что он расскажет ей все, когда сможет, но любопытство уже с полдюжины раз подталкивало ее передумать.

Отчасти она немного расстраивалась (совсем немножко) из-за того, как быстро ее люди приняли Бретта. Пусть от нее никогда не требовали, чтобы она нашла себе мужа, никогда не показывали и капли недовольства, что она занимает кресло лэрда, скорость, с которой соединили имя Бретта и ее, заставляла задуматься – может, на самом деле все давно хотели, чтобы она вышла замуж, но по доброте своей помалкивали? А теперь они смотрели на Бретта так же часто, как на нее. Катриона вздохнула и сказала себе, что ведет себя как дурочка, но все равно это слегка уязвляло.

Нужно напомнить ему, что лэрд здесь – я, сердито подумала она, но тотчас же решительно прогнала прочь обиду по такому мелкому поводу, вернувшись мыслями к главному. Что же он все-таки от нее скрывает? Нет, он не сожалеет, что они стали любовниками, этого Катриона не боялась. Его страсть к ней по-прежнему пылала жарко, и это не переставало удивлять. И все же он что-то скрывал, и ей ужасно хотелось узнать, что именно. Уверенность в том, что ее догадка верна, вдруг пошатнулась.

Катриона вышла из дома, кинула единственный взгляд на то, что происходит во дворе, и сразу получила все ответы. Бретт разыскивал ее людей. Он говорил, что займется этим, даже отправлял Аркура с Каллумом разузнать все, что можно, но Катриона не особенно раздумывала о том, как проходят поиски, потому что все равно ничем не могла помочь, только молиться. Зато теперь она знает, что у него все получилось. Ее мужчина вернул гарнизон домой!

Если они и вправду были во Франции, то им там здорово досталось, думала Катриона, медленно спускаясь по ступеням. Выглядят измученными, грязными и голодными, настолько слабы, что их пришлось нести на носилках. Оружия и коней, бывших при них, когда уезжали, тоже нет. Утрата дорогостоящая, вряд ли ей удастся возместить ее скоро. И все-таки гарнизон дома, думала Катриона, и пусть они слабы и измучены, это уже не так важно. Значение имеет только одно – они вернулись, обо всем прочем она подумает потом.

С большим трудом Катриона все же преодолела замешательство и потрясение, пригвоздившие ее к месту. Во дворе царил настоящий хаос – семьи вернувшихся воинов столпились вокруг, искали своих сыновей, отцов и братьев. О воинах следовало немедленно позаботиться. Расправив плечи, Катриона шагнула в толпу и властным голосом начала отдавать распоряжения. Задать вопросы она успеет позже.

Бретт спешился и передал поводья мальчику, стоявшему с широко распахнутыми глазами. Он наблюдал за тем, как Катриона несколькими резкими словами превращает хаос в порядок. Она даже успела успокоить тех, кто обнаружил, что их любимые уже никогда не вернутся домой. Чудо, что умерших так мало, всего четверо, хотя некоторые из тех, кого принесли на носилках, тоже в любую минуту могут умереть.

Катриона торопливо подошла к человеку, стоявшему в окружении остальных, и уделила ему особое внимание, и Бретт ощутил острый укол ревности. Невзирая на лохмотья, грязь и изможденное голодом тело, этот высокий мужчина был дьявольски хорош собой. И только когда Катриона повернулась, подпрыгнула и замахала своей подруге Джоан, вбежавшей в ворота, Бретт сообразил, что красивый дьявол – это Эйдан. Его ревность угасла мгновенно, едва он увидел, какими взглядами обменялись Джоан и ее муж перед тем, как обнялись. Облегчение, охватившее Бретта, когда он понял, что забота и внимание Катрионы предназначались мужу подруги, а не тайному возлюбленному, подсказывало, что он хочет быть для Катрионы больше, чем просто любовником.

– Сэр Джон должен умереть, – жестко и холодно произнес Аркур.

– Да, – согласился Бретт. – Причем так же, медленно как по его воле медленно гнили заживо все эти люди.

– Было бы куда милосерднее убить их в тот день, когда он заманил их в ловушку. Представить не могу, каково это – столько месяцев просидеть в темноте с урчащим от голода животом, вдыхая собственную вонь.