Кэтрин Коултер - Невеста-наследница Страница 41

Он старался сделать ее путешествие приятным, надо отдать ему должное, но сейчас это было ей все равно, потому что боль от тряски на лошади была слишком сильной.

— А до этого постоялого двора еще далеко?

— Две мили или около того.

Две мили! Да она не знает, как одолеет следующие два фута. Дорога была хорошо утоптанная, широкая, по обе ее стороны возвышались пологие холмы, густо поросшие соснами и лиственницами. Между холмами виднелись фермы, тщательно ухоженные поля и пасущийся скот — это напомнило ей Англию. Они ехали на север по полуострову Файф — земле, лежащей между заливами Ферт-оф-Файф и Ферт-оф-Тэй. Колин как-то говорил ей, что с севера этот край хорошо защищен от воинственных горцев, а с юга — от вторжений англичан, и потому именно отсюда распространялись по стране порядок и религия. Синджен отметила про себя, что окружающая местность красива, но ей было не до красот.

— Вон там, дальше, ты увидишь холмы странного, необычного вида — они состоят из базальта, то есть застывшей лавы, выброшенной древними вулканами. Скоро они будут попадаться на каждом шагу, и ты увидишь, какие они высокие. Между ними даже есть озера, в которых можно наловить немало рыбы. Сегодня у нас нет времени, но скоро мы непременно съездим на побережье. Оно сильно изрезанное, скалистое, и Северное море обрушивается на него как разъяренный великан. По побережью разбросаны крохотные рыбачьи деревушки, среди которых есть много весьма живописных. Мы с тобой вместе взберемся на вершину Уэст-Ломонда — это здесь самая высокая гора. Формой она напоминает колокол, и с ее вершины открывается потрясающий вид.

— Твои лекции очень поучительны, Колин. Но мне было бы интереснее услышать что-нибудь о замке Вир, где ты собираешься меня покинуть.

— Уэст-Ломонд находится немного юго-западнее Октер-мачги.

Синджен зевнула. Колин сжал зубы.

— Я пытаюсь развлечь тебя, Джоан, рассказать тебе о стране, где ты будешь жить. И твой упорный сарказм мне не по душе. Не заставляй меня пожалеть о нашем союзе.

Она повернулась в седле и вперила в него взгляд.

— А почему бы и нет? Ведь ты же заставил меня пожалеть о нем.

Она увидела в его глазах разрастающийся гнев и почувствовала, что гнев охватывает и ее. Она пришпорила лошадь и пустила ее в галоп, чтобы оказаться подальше от него. Ей пришлось тут же пожалеть о своем порыве, потому что при галопе тряска сделалась еще более мучительной. Боль пронзила все ее тело. Она закусила губу, чувствуя, что в глазах защипало от слез, но так и не замедлила скачку.

«Ощипанный гусь» — право же, странное название для гостиницы — располагался в небольшой деревушке, лежащей у подножия одного из этих проклятых базальтовых холмов с крутыми склонами, о которых распространялся Колин. На большой, недавно измалеванной вывеске, подвешенной на раскачиваемых ветром цепях, был изображен жирный гусь с маленькой головкой, длинной шеей и полностью ощипанными перьями. Гостиница была новая, с иголочки, что весьма удивило Синджен, которая полагала, что все придорожные гостиницы Англии и Шотландии были построены самое позднее во времена царствования Елизаветы I. Двор был чисто подметен. Из всех окон и раскрытой двери слышалась шотландская речь, но выговор здешних жителей был иной, чем в Эдинбурге, и, подумав об этом, Синджен, несмотря на все свои мучения, улыбнулась.

Она остановила свою лошадь и какое-то время неподвижно сидела в седле, ожидая, пока боль утихнет. Обернувшись, она увидела Колина — он стоял рядом, вытянув руки, чтобы помочь ей соскочить с лошади. В другое время она бы просто засмеялась и соскочила сама. Но только не сегодня. Сегодня ей пришлось принять его помощь. Он медленно опустил ее на землю, прижимая к своему телу. А когда она наконец встала на ноги, сказал:

— Мне не хватало тебя. — И наклонился, чтобы поцеловать.

Он почувствовал, как она напряглась, и отпустил ее. В конце концов, они находились во дворе гостиницы, и вокруг было полно любопытных глаз.

Жена хозяина гостиницы, которую звали Герта, встретила Колина так, словно он был ее любимым племянником, которого она не видела много лет. Ах, какой он стал худой, восклицала она, и какая прелестная у него жена! А какие славные, холеные у них лошадки, несмотря на то, что это не собственные их лошади, а всего лишь наемные. И надо же, глазки у молодой графини такие же синие, как ее амазонка! Все это жена хозяина гостиницы выпалила подряд, не переводя дыхания.

В пивном зале было темно и прохладно и приятно пахло пивом и элем. Около дюжины местных жителей, сидевших за столиками, продолжали прихлебывать из своих кружек и тихо разговаривать, не обращая на графа с графиней ни малейшего внимания. Колин велел принести им овсяно-имбирное печенье и стал наблюдать, как жена пробует его. Печенье оказалось восхитительным, и Синджен одобрительно кивнула жене хозяина гостиницы, которая стояла у их стола, почтительно ожидая дальнейших указаний.

— А теперь, — сказал Колин, — мы с тобой попробуем хэггис.

— Колин, я знаю, из чего состоит это блюдо. Я спрашивала Эгнес. По-моему, оно не очень-то аппетитное.

— Со временем ты к нему привыкнешь, ведь все вокруг будут его часто есть и нахваливать. На нем будут вскормлены наши с тобой дети. Так что советую тебе попробовать его уже сейчас.

Их дети! Она воззрилась на него, приоткрыв рот. Дети! О Господи, да ведь они женаты меньше недели.

Колин улыбнулся ей; он догадывался, о чем она думает.

— Прошлой ночью я потребовал от тебя слишком многого, это я признаю, но вместе с тем я трижды излил в тебя свое семя, Джоан. Вполне возможно, что ты уже носишь моего ребенка.

— Нет, — твердо сказала Синджен. — Нет, для этого я еще слишком молода. К тому же я вовсе не уверена, что мне уже сейчас хочется забеременеть. Когда Аликс была беременна, ее все время тошнило, во всяком случае, вначале. Она внезапно белела, а потом ее рвало. Холлис, наш дворецкий, велел тогда поставить по тазу в каждой комнате Нортклифф-Холла.

При этих воспоминаниях лицо Синджен приняло страдальческое выражение, и она отрицательно затрясла головой.

— Нет, я не хочу. Еще рано.

— Боюсь, что у тебя нет выбора. Когда муж с женой занимаются любовью, от этого, как правило, родятся дети.

Синджен тут же ощетинилась. Она уронила вилку на тарелку и в упор посмотрела на мужа.

— Занимаются любовью? Какое странное название для того, что ты делал со мной. Наверняка существуют и другие, более подходящие выражения. Такие, как «спариваться», или то гадкое словечко из твоего лексикона — «поиметь».

— Да, есть немало слов, обозначающих половой акт, — ответил он менторским тоном, делая вид, что не замечает ее сарказма. — Однако, насколько мне известно, дамы предпочитают поэзию и иносказания, поэтому чаще всего говорят «заниматься любовью». И извольте говорить тише, мадам. Быть может, вы этого не заметили, но вокруг нас есть люди, и хотя в ваших аристократических английских глазах они, вероятно, не более чем дикари, они мои земляки и соседи и вовсе не страдают глухотой.