Луиза Аллен - Запретная драгоценность Страница 41

— Со столовым серебром проблем у меня быть не должно. — Она пошла к двери вперед него. — Должна же я наконец извлечь пользу из твоих уроков.

Ник видел, что Ануша выбита из колеи. Тщательно скрывает, но чувствует себя неуютно и непривычно, словно вырванное с корнем деревце, сердится на него.

Раздираемый сочувствием и беспокойством, он проследовал за ней в столовую. Во время своего путешествия, каким бы трудным и опасным оно ни было, они играли по правилам мира, где Ануша была племянницей раджи.

А теперь она не знает, кто такая, оказалась в обществе отвергнувшего ее отца и человека, который лгал ей и обманом заманил в Калькутту.

Слуга придвинул для нее стул в конце стола, она села. Выпрямила спину, вскинула подбородок, чинно сложила на коленях руки. Ник занял свое место между ней и сидевшим во главе стола сэром Джорджем. Слуги внесли блюда, типичный англо-индийский ужин.

Сервировка выдержана в чисто индийской манере для всех блюд одновременно. При этом подавали индийские блюда — всевозможные карри с чатни[27] и рисом — и английские — жаркое, супы и овощи.

— Могу я тебе что-нибудь предложить? — спросил Ник. — Немного ягненка или цыпленка?

— Пожалуй, цыпленка. Спасибо.

Ануша посмотрела на овощной гарнир, потом протянула было руку к блюду с рисом, но смущенно отдернула, увидев рядом сервировочную ложку, и воспользовалась ею. Слуга налил ей в бокал вина.

Ник положил ей на тарелку пару кусочков цыпленка.

— Будь добра, положи мне, пожалуйста, овощей.

Она справилась, хотя он видел, чего ей это стоит.

Учитывая то, что они с Джорджем следили за ней, как ястребы. Не следовало недооценивать ее ум, способность учиться и приспосабливаться. Он уже не терзался угрызениями совести из-за своей лжи, зато остро чувствовал, что потерял ее доверие. Возникшая между ними незримая теплота превратилась в настороженность с его стороны и враждебную подозрительность с ее.

— Уверен, тебе понравится леди Хоскинс, дитя мое. — Джордж явно решил игнорировать возникшее напряжение. — И ее дочь Анна, в замужестве миссис Ропер, — восхитительная молодая особа. Николас, ты не передашь мне соль?

Ник потянулся за солью и вздрогнул от боли в незажившем плече. Попытался скрыть свою реакцию, но Ануша заметила.

— Плечо еще причиняет вам боль, майор Хериард? — сладко поинтересовалась она, Ник не сразу осознал, что девушка назвала его очень официально — по рангу и фамилии.

— Плечо? — Джордж резко вскинул голову. — А что случилось?

— На нас напали дакойты, отец, — пояснила Ануша. — Майор получил пулю в плечо перед самым Калпи. — Она томно опустила ресницы. Ник подавил острое желание схватить девушку в охапку и утащить назад в комнату. Она явно что-то задумала. — Нас приютил мистер Роули, агент Компании. Он нашел доктора и оказал майору необходимую помощь. Хотя его жена отнеслась ко мне с неодобрением. — Ее глаза вдруг широко раскрылись. — О, ты не думаешь, что я буду… Как это называется? Скомпрометирована, если она об этом расскажет?

«Хорошая попытка», — подумал Ник и улыбнулся не менее фальшиво, чем она изобразила беспокойство.

— Джордж, не о чем волноваться. Я говорил и с Роули, и с доктором. Стоило мне только произнести твое имя, как они поклялись хранить молчание пожизненно.

— Очень на это надеюсь, — проворчал тот. — Но насколько тяжела твоя рана? Как только мы закончим, я позову доктора, чтобы он тебя осмотрел.

— Это вполне терпит до завтра. — Осмотра все равно не избежать, он слишком хорошо знал сэра Джорджа. — Все уже зажило. Мисс Лоуренс была так добра, что сменила мне повязку.

— Неужели?

— Майор проявил невероятную отвагу, — заметила Ануша. — На нас нападали и дайкоты, и королевская кобра, и приспешники махараджи, и тигры.

— Тигры?

— Мы видели один-единственный след. — Ник строго посмотрел на Анушу, которая упорно кромсала цыпленка незнакомым столовым прибором. — Людей махараджи ничего не стоило пустить по ложному следу. Дакойты — да, неприятность. К счастью, у нас были тренированные боевые кони.

— А королевская кобра? — Джордж улыбнулся, но в его голосе мелькнула тревога. Он не раз видел, как Ник в юности спасался на деревьях при виде змей, слишком хорошо знал, что того бросает в холодный пот при виде этих тварей.

— Майор был… — Голос Ануши прервался. — Он… спас мне жизнь и чуть сам не пострадал. Я думала, змея его укусила.

Весь елей исчез из ее голоса, от лица отхлынула кровь.

— Простите меня. Я так устала. Пойду к себе.

Она с тихим звоном положила столовый прибор, не дожидаясь помощи слуги, встала из-за стола и стремительно вышла из комнаты.

— Думаю, пришло время для полного отчета, — заметил Джордж, когда они вновь сели за стол. — И никаких купюр из ложной скромности, Николас, или я обращусь к Ануше за всеми подробностями.

Глава 15

Ануша прислушалась. Где-то вдалеке слышалась городская суета, остывая, потрескивал старый дом. О присутствии людей напоминали лишь шаги сторожа, обходящего его.

Девушка выскользнула из постели и, неверно оценив высоту кровати, невольно ахнула. Замерла, но в доме по-прежнему стояла тишина, и она выдохнула. Накинула на себя темный халат. Циновка на полу заглушала шлепанье босых ног, дверь тоже открылась без малейшего скрипа, спасибо маслу, которым она заблаговременно смазала петли.

Она вышла в темный коридор. Единственный свет исходил из маленькой лампы в ее руках, которую она прикрывала рукой. Тихая поступь тонула в громком храпе стражника у входной двери, тот даже не шевельнулся, когда она свернула к кабинету отца.

Там должен быть сейф, карты и свежие газеты с рекламными предложениями морских перевозок. Снаряжение, которым ей сейчас не воспользоваться, но его надо заранее отыскать. Интересно, трудно ли будет открыть сейф? Ануша толкнула дверь и обнаружила, что кабинет не заперт. Она вошла внутрь.

Здесь все оставалось точно так, как ей помнилось со времен детства. По субботам она приходила в кабинет к папе — к отцу, — чтобы посидеть у него на коленях и получить серебряную блестящую рупию, которую можно потом потратить на базаре во время прогулки с индийской няней.

Ануша села в большое отцовское кресло, и перед глазами поплыли воспоминания: яркий свет заливает комнату, слышится смех отца, она, совсем маленькая, показывает ему свои детские пустячки, конфеты, игрушки.

Слабость. Снисходительное отношение к ребенку — вот что это такое. Сейчас она уже взрослая. Дочь, ставшая для отца предметом владения и торга, который, правда, подпорчен смешанной кровью и незаконнорожденностью. Ануша сняла с полки бухгалтерские книги в кожаных переплетах и увидела тяжелый железный сейф. Точно там, где ей помнилось. Она никогда еще не пыталась открывать такую громадину, и для этого явно понадобится что-то внушительнее шпильки.