Джози Литтон - Фонтан мечты Страница 41

Поеживаясь от холода, она подошла к камину, развела огонь и натянула рубашку. Она пока как-то не привыкла разгуливать нагишом. На кушетке возле камина она заметила плед и укрыла им Нилса. Она была даже несколько разочарована тем, что он не проснулся.

Но видит Бог, он заслужил отдых. Наверное, постоянно улыбаться могут только идиоты, но улыбка словно прилипла к ней. Со стороны, наверное, она могла сойти за дурочку. Не переставая улыбаться, Амелия принялась бродить по комнате. Внезапно ей захотелось узнать побольше о человеке, который последнее время один занимал ее мысли. Она понимала, что дом ему не принадлежит, и поэтому вещи не многое могут рассказать о нынешнем обитателе этого дома. Не обращая внимания на те книги, что стояли на полках, она направилась к столу. Там она нашла труды по военному делу и по истории – все читаные-перечитаные. В буфете стоял графин с бренди и еще чем-то, что она понюхала и, поморщившись, поставила на место. Может, это и был знаменитый кентуккский бурбон.

И тут внимание ее привлекла папка. Она какое-то время боролась с собой, понимая, что поступает не вполне прилично, но любопытство пересилило, и она пробежала глазами те бумаги, что были в нее вложены. И вдруг взгляд ее упал на рисунок – мужской портрет.

Нилс проснулся резко, как от толчка. Сердце его тревожно колотилось. Но тут он увидел Амелию и успокоился. На ней была рубашка, но эта беда была легко поправимой. Он приподнялся, и плед упал с его плеч. В этот момент Амелия подняла голову. Глаза ее горели, но, увы, отнюдь не страстью. Выражение ее лица, поджатые губы и этот недобрый огонь в глазах заставили Нилса мгновенно насторожиться.

Он распрямился, забыв о своей наготе. Он хотел подойти к ней, но она остановила его взглядом.

– Почему, – спросила принцесса Акоры, – вы держите у себя портрет Саймона Хоули?

Глава 12

В жизни Нилса были времена, когда он стоял на краю пропасти, в буквальном смысле и в переносном, зная, что те действия, которые он предпримет в ближайшие мгновения, определят все дальнейшее его существование.

Было туманное утро в горах Кентукки, когда он провалился в глубокую яму в лесу. Тогда вся жизнь его, как пишут в книгах, пронеслась перед его глазами за несколько секунд. Он упал на дно колодца и во всю глотку стал звать на помощь Шедоу. Вот это и спасло его, это и его ангел-хранитель, который позаботился о том, чтобы он не разбился насмерть при падении. Ангел-хранитель, что направил их обоих по тому пути, по которому они следовали и сейчас.

Тогда ему только сравнялось пятнадцать, он еще не стал мужчиной, а уже успел заглянуть смерти в глаза. И тогда его спасло недетское умение во что бы то ни стало идти к цели. Видеть цель перед собой и не терять ориентиров.

И еще был один зимний день в Нью-Йорке, когда что-то вдруг заставило его повернуть голову, и он услышал свист пролетавшей мимо пули. Не сработай интуиция, и пуля прошила бы череп насквозь.

И еще одна ночь в Вашингтоне, когда его вызвал к себе человек, которому предстояло стать президентом. Она стала началом цепи событий, приведших его в эту освещенную живым огнем комнату, к этой женщине, которую он больше всего на свете сейчас хотел обнять и не отпускать никогда.

Он мог солгать. У него это получалось хуже, чем у Шедоу, но он смог бы постараться. Он мог бы сказать ей... Что сказать?

Не важно что. Лгать все равно не имело смысла. Он, хоть и не умел читать мысли, по глазам ее понял, что она все знает. Как понял и то, что знание это причиняет ей невыносимую боль.

– Амелия, послушай меня.

Он подошел к ней, одетый лишь в отблески пламени, и обнял ее, хотя она и сопротивлялась этому. Да, она сложила руки на груди, она пыталась его оттолкнуть, она отворачивалась, но он все равно ее не отпускал.

– Саймон Хоули – тот человек, что подорвал «Отважный», – взял и сказал Нилс.

Он знал, что делает. Шок от услышанного сломил ее сопротивление. Она не пыталась больше вырваться, но и смотреть на него она не желала.

– Ты сам сказал, что взрыв был случайным.

– Такова официальная версия, призванная скрыть то, что произошло на самом деле.

– Ложь...

– Ложь необходима для того, чтобы мы могли спокойно вести розыск виновного. Умирающие описали того человека, что подложил бомбу. У нас был только набросок – ни имени, ничего, что могло бы указать на него.

– Но теперь ты знаешь, кто он?

– Я знаю, что это Хоули. Уже два дня, как знаю.

– Непостижимо. Зачем ему понадобилось подрывать ваш корабль?

Он еще крепче сжал ее в объятиях. Он помедлил мгновение, оттягивая неизбежное. Сколько бы он дал за то, чтобы никогда, никогда не говорить ей то, что должен был сказать.

– «Отважный» направлялся в Акору.

– Акора закрыта для чужеземцев.

– Джексон направил корабль с разведывательными целями. Он мог и не приставать к вашим берегам. Он... мы хотели узнать, строят ли британцы там военную базу и где.

Она смотрела на него во все глаза.

– «Отважный» был послан шпионить за нами?

Он неохотно кивнул.

– Ты знаешь, британцы доставили нам массу неприятностей. Две войны, многочисленные инциденты. В последнее время наши отношения улучшились, но Джексон считал, что в наших интересах знать, что затевают британцы. Кроме того, он был задет тем, что Акора отказалась устанавливать с нами дипломатические отношения.

– На Акоре нет британских баз, и разрешение на их строительство не может быть выдано. Ни при каких условиях.

– Об этом ты не можешь судить.

– Могу! Это безумие – шпионить за нами! Все, чего мы хотим, это чтобы нас не трогали. Мы не лезем в чужие дела, зачем же лезть в наши? – Она толкнула его локтем. Он по-прежнему крепко держал ее. Тогда Амелия со всей силы наступила ему на ногу. Нилс едва сдержался, чтобы не вскрикнуть от боли.

– Милая, нет причин...

– Я могу сделать кое-что и похуже. – С этими словами она приподняла колено, ясно давая понять, что нацелена на нечто поценнее его ступни. На то самое, что предпочел бы сохранить при себе тот самый бык.

Нилс опустил руки. Нет, он не боялся, он знал, что сильнее ее, просто не видел смысла удерживать женщину, которая не хочет, чтобы ее удерживали.

– Ты не знал, кто такой Хоули, – сказала она, торопливо натягивая одежду. – И все же ты приехал в Лондон. Почему? – Оторвавшись от застегивания юбки, она вдруг уставилась на него. – Из-за Андреаса? Да? Он ведь был там, когда взорвался корабль. – И тогда кровь отхлынула от ее лица. Она смертельно побледнела. – Мой Бог, ты думаешь, что Андреас...