Патриция Райс - Бумажная луна Страница 41

Дженис безуспешно попыталась вырваться из кольца его рук.

— Ты женился на мне. Вот что ты сделал не так. Ну а теперь пусти меня, Питер! Не надо со мной так обращаться!

Вместо того, чтобы отпустить, он обхватил ее за талию и привлек к себе.

— В том, что я женился на тебе, нет ничего плохого. Может, я поступил безрассудно, но не плохо.

И Питер поцеловал ее в губы.

Дженис вся сжалась, но Питер не мог позволить ей просто так уйти. Он дразняще провел языком по ее губам и почувствовал, как они слегка приоткрылись. Издав вздох удовлетворения, он тут же воспользовался моментом. Дженис задохнулась и попыталась отстраниться, когда его язык завладел ее ртом, но этим движением только облегчила ему доступ к своей груди. Захватив ее рукой, он продолжал вкушать сладостный поцелуй. Он так давно желал этого! Теперь его нелегко будет оторвать.

Корсет мешал Питеру, но все же ему удалось просунуть руку в вырез платья и почувствовать, как набух ее сосок под его ладонью. Нежно лаская его, он продолжал разжигать пламя и был вознагражден за старания, услышав ее стон и почувствовав, как она задрожала в его руках.

Этот стон стал последней каплей. Желание его выросло и обрело твердую форму. Питер забыл обо всем на свете, мечтая вновь погрузиться в ее мягкую плоть. Он забыл свой вопрос. Забыл, где они находятся. Забыл обо всем на свете, кроме женщины, которая таяла сейчас в его объятиях.

Чтобы удержать равновесие, Дженис ухватилась за полы его сюртука, и руки ее сами скользнули под плотную ткань и обвились вокруг его спины. Через жилет и рубашку Питер ощутил жар ее пальцев. Ему отчаянно хотелось снять с нее платье и прикоснуться губами к ее коже, но у него достало здравого смысла понять, что сейчас не место и не время.

Питер знал, что стоит отпустить ее, и Дженис убежит. Но также знал и то, что не должен заходить дальше. Поэтому он продолжал делать то, что делал, наслаждаясь дозволенным.

Хлопнула дверь, и маленькие ножки протопали по деревянному полу галереи, а потом вниз по лестнице. Питер оттащил Дженис в тень, отбрасываемую листьями вьюна, который карабкался по колонне. Из соседнего окна послышался женский крик, звавший ребенка домой. Дженис попыталась вырваться, и Питер стиснул зубы. Господи, неужели он не может спокойно поцеловать собственную жену?

Хлопнула вторая дверь. На этот раз по галерее шел взрослый, и им не удалось убежать в темноту. Шаги становились все ближе, и Питер, выругавшись сквозь зубы, отстранился от Дженис и попытался привести в порядок ее одежду. Затаив дыхание, она оттолкнула его руку и сама расправила кружева на платье, но шпилек было уже не найти. Она, как могла, подоткнула волосы в пучок, пока Питер загораживал ее собой от постороннего взгляда.

Вошедший чиркнул спичкой, зажигая сигару, и короткая вспышка осветила их укромное местечко. Усмехнувшись, Тайлер продолжал спокойно раскуривать сигару.

— Вам никто не запрещает подняться на башню, когда вам только захочется. Стоя здесь, вы все равно не общаетесь с нами.

— Просто мы хотели подышать свежим воздухом перед сном. Надеюсь, Бетси нет среди тех маленьких разбойников, которые только что побежали в кусты?

Питер еще в детстве научился вести светские беседы, и теперь успешно пользовался своим умением. Он понимал, что Дженис сейчас не до разговоров, и гордился собой, что сумел довести ее до такого состояния. Леди-то, выходит, не так холодна, как притворялась!

— Нет, это мальчишки. Они ловят ночных чудищ, но скорее всего поймают одних москитов. Хотя в их возрасте какая разница? Если вы захотите прогуляться в темноте, советую захватить с собой лампу, а не то эта шпана может наброситься на вас.

— Спасибо за предупреждение. После всех сегодняшних волнений, думаю, нам лучше будет подняться наверх.

Питер обнял Дженис за талию и повел мимо Тайлера, держа в тени, чтобы тот не заметил беспорядка в ее одежде и прическе.

Проходя мимо хозяина дома, Дженис ласково пожелала ему спокойной ночи, и тот тепло пожелал ей того же. Когда они уже подходили к двери, Тайлер сладким голосом окликнул Питера:

— Мне кажется, тебе лучше положить свой модный галстук в карман, Маллони. Когда ты войдешь в дом, некоторым может показаться странным, как он на тебе надет.

Питер обнаружил, что упомянутый предмет туалета наполовину забился под ворот рубашки, и поспешно сорвал его с шеи. Стоявшая рядом Дженис тихо засмеялась. По ее короткому смешку Питер понял, что она не сердится на него. Окрыленный надеждой, он сунул галстук в карман и почти втащил ее в дом.

— Мы не можем лечь спать так рано, — прошептала Дженис, когда он сразу повел ее к лестнице.

— Извини, но сегодня я уже увидел всех, кого хотел, и эта башня начинает казаться мне самым приятным местом, — сказал Питер, продолжая крепко держать ее за талию.

Дженис попыталась вывернуться:

— Я должна пожелать спокойной ночи Эви и Кармен и спросить, как дела у Бена. Я не могу уйти спать, никому не сказав ни слова. Это невежливо.

— Они поймут, уверяю тебя.

Питер потащил ее к лестнице.

— Но мы не можем… — Она споткнулась в словах, но не на ступеньках — Питер держал ее крепко.

— Ладно, не будем. Но мы можем заняться еще чем-нибудь.

Дженис взглянула на него с интересом и одновременно с тревогой:

— Например?

Питер расслабился и торопливо повел ее наверх.

— Я тебе покажу.

Но когда они, преодолев наконец все ступеньки и площадки, добрались до верха башни, Питер почувствовал, как Дженис снова вся напряглась и сжалась в его объятиях. Обуздав нетерпение, он пожалел о том, что не догадался захватить бутылку вина.

Как только они вошли в комнату, Дженис сразу вырвалась от него и прошла к окну. Питер, чиркнув спичкой, зажег лампу на письменном столе, хотя для того, что он задумал, не требовалось слишком много света. Их тени мелькали на потолке, когда он двигал лампой.

Внезапно Питер почувствовал неловкость. У него никогда не возникало потребности учиться искусству обольщения. В прошлом, когда ему требовалась женщина, он просто покупал ее. А в последние годы, когда с деньгами стало туго, приезжал в такие места, где, знал, найдутся желающие бесплатно поразвлечься с таким красавчиком, как он. Он многое умел в этой жизни, вот только совершенно не знал, как надо завоевывать и обольщать женщин.

Питер подошел к жене и положил руки ей на плечи. Дженис слегка вздрогнула, но не повернулась. Она заговорила первой:

— Ничего не получится.

Она сказала это так тихо, что он не знал, правильно ли расслышал.

— Ты о чем?

Питер слегка массировал ей плечи, надеясь снять с нее напряжение. Да, что и говорить: его жена — непростая женщина, но он и не хотел простую.