Кэрол Финч - Сердце дикарки Страница 42

– Тогда я больше не буду просить вас о помощи, – мягко ответила она и опустила длинные ресницы, чтобы спрятаться от бездонных синих глаз.

Алекса отвернулась и тихо двинулась к хижине, которая не пострадала от смерча. Потом она исчезла внутри. Горький смех сорвался с се губ, когда она опустилась на ковер и уставилась на стены из бизоньих шкур. Нет, лучше бы ей было вовсе не родиться. Вся ее жизнь была постоянной битвой с самого начала. Все указывало на то, что так же будет продолжаться и дальше… до сегодняшнего дня, когда стал заметным конец. Слеза пробралась в уголок глаза, но она смахнула ее. Она будет смотреть своей судьбе прямо в глаза, как настоящая Карвер. Подбородок ее поднялся вверх, плечи распрямились.

Глава 10

Два долгих дня и две мучительные ночи прошли с тех пор, как По Хью Ска покинул деревню, и Алекса страдала от заключения в хижине. Снаружи была выставлена мощная охрана, однако ей позволили несколько раз поговорить с Кином и Одиноким Зимним Волком. Сын вождя стал в высшей степени осторожным и с ней, и с Кином… Алекса задумалась. Каковы же ее истинные чувства к Кину? Он предельно ясно показал ей, что потеряет все, чем жил и ради чего работал, если придет ей на помощь. Его дядя правил Местом Многих Лебедей, и Кин не хотел порывать все связи с осейджами. И еще он рассказал ей, что существуют малые осейджи. Они живут в деревне Змеи С Широко Раскрытой Пастью в плодородной долине, где Миссури сливается с рекой Осейдж. Если бросить вызов По Хью Ска и воле Уа Топ-Ка, они присоединятся к своим братьям и будут постоянно угрожать и терроризировать белых. В общем, Кин сидел на пороховой бочке. Он заработал уважение осейджей, но они неистовое мстительное племя. Ему непременно отплатят за измену.

Алекса расхаживала взад и вперед по тесной хижине, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Но они оказались такими запутанными и сложными, что она только раздраженно вздохнула. Она была совершенно беспомощна, и ей оставалось только ожидать возвращения По Хью Ска. Он сообщит, будет ли она приговорена к жестокой, мучительной смерти – или станет уважаемой и почитаемой скво, правящей громом и молниями.

Если бы только могла она повернуть стрелки времени в обратном направлении! Вернуть Расса и Джастина к жизни. Теперь бы она нашла способ убедить их не нарушать границы территорий осейджей. Слеза медленно поползла по щеке. Она смахнула ее рукой, желая, чтобы ей и вправду была дарована магическая власть, которую подозревал в ней старый вождь. За несколько коротких дней к ней пришло понимание, насколько глубоки различия между осейджами и Густобровыми. Осейджи – народ суеверный, полный предрассудков, глубоко приверженный своим верованиям. Ее отец и брат не знали, с чем им предстоит столкнуться. Они погибли от собственного невежества. Теперь только она одна носит фамилию Карвер. Карверы исчезнут, когда осейджи убьют ее. «Но я умру храбро, – пообещала себе Алекса. – Не расплачусь, как напуганное дитя».

Она растянулась на своем тюфяке, моля Господа даровать ей сон. И тут перед ней появилась пара ослепительно синих глаз. В них было столько беспокойства, что на мгновение она подумала, что действительно может нравиться ему. Улыбка его была нежной и мягкой, но Алекса сказала себе, что не стоит путать жалость и привязанность. Она даже заметила в этом взгляде намек на желание. Но она больше не позволит ему приблизиться к себе. Алекса боялась тех бурь, что бушевали в ней. Боялась, что уступит Кину. Теперь-то она знала, что та ночь в его хижине была ошибкой, большой ошибкой – и она не собиралась повторять ее снова.

А как же быть с Прямой Стрелой? Глубокая складка прорезала ее лоб при одном этом воспоминании. Ведь Прямая Стрела напоил ее какими-то наркотиками и воспользовался ее состоянием, а она отвечала, как последняя распутница, упиваясь объятиями мужчины, которого глубоко презирала. Алекса чувствовала себя после этого дешевой, доступной женщиной и даже задумывалась, уж не пристрастилась ли она к удовлетворению плотских желаний. Ей стыдно было думать, с какой готовностью она приняла Прямую Стрелу. Как бы Кин реагировал, если б узнал, что она беззаветно и беззастенчиво отдалась индейскому воину? Было ли так же и с ним, с Кином? Любая ли женщина давала ему наслаждение? Алекса крепко зажмурилась, чувствуя, как безысходная тоска накрывает ее плотным покрывалом. Если бы Кин появился в эту минуту, она бы бросилась в его объятия в поисках защиты. Она избавилась бы от тревожных мыслей, отдавшись его упоительным, сводящим с ума поцелуям.

Как может она быть такой слабой? Когда-то у нее была сила, она знала, чего хочет от жизни. Теперь же стала переменчивой как ветер. Колебалась между противоположными чувствами, жаждала пылких объятий Кина – и в то же время презирала себя за это желание. Еще раз тяжело вздохнув, Алекса постаралась уснуть и вскоре погрузилась в тот сон, который постоянно посещал ее начиная с ночи, когда она прокралась в хижину Кина. Казалось, это было в прошлой жизни.

Тяжелая рука накрыла рот Алексы. Она распахнула глаза и уставилась в нависшее над ней лицо.

– Ни звука, – тихо прошептал Кин и подождал, пока Алекса не кивнула в знак того, что узнала его и поняла.

Он взял ее за руку и повел к выходу из хижины. Он осторожно откинул шкуру и ступил наружу. Двое стражников лежали неподалеку, свернувшись и прижавшись друг к другу, как котята. Кривая улыбка изогнула его губы, и он указал Алексе на спящих. Она была уверена, что он споил им какую-то смесь типа той, что дал ей Прямая Стрела. Без сомнения, они даже не вспомнят, как уснули.

Как только они оказались на безопасном расстоянии от деревни, Алекса остановилась, отказываясь сдвинуться еще хоть на шаг.

– Что, к черту, с тобой происходит? – зарычал Кин. – Я даю тебе свободу, о которой ты мечтала, и мы не можем мешкать.

– Почему ты это делаешь? – спросила она, оглядывая его темный силуэт со смесью признательности и недоверия.

– Да ты имеешь хоть какое-то представление, как осейджи пытают осужденных на смерть? – спросил он. И когда Алекса отрицательно покачала головой, Кин снова схватил ее за руку и потащил к лошадям. – Поверь мне, это не самое приятное зрелище, и чем дольше По Хью Ска постится и молится, тем больше я опасаюсь за твое будущее, вернее, за его отсутствие…

Алекса выдернула руку из стального капкана его пальцев и упрямо остановилась.

– Я не позволю тебе принести в жертву твои влияние и уважение среди осейджей, сопровождая меня. Дальше я пойду одна, – заявила она, так вскинув подбородок, что Кин едва не рассмеялся этому знакомому движению.

– И как же ты планируешь добраться до Миссисипи без еды, припасов и проводника? – насмехался он над ее наивностью.