Элен Бронтэ - Счастье в наследство Страница 43

Горячо сочувствующий молодой красивой девушке, ставшей жертвой трагических обстоятельств, викарий постарался ободрить Грейс, невольно воспользовавшись приемом Кэтрин Бьюмонт. Когда преподобный заметил, что его слова плохо доходят до сознания больной, он внял к ее чувствам добродетельной христианки и указал на непростительность впадения в уныние, когда близкие и без того сильно огорчены ее длительной болезнью.

— Пожалуй, вы правы, преподобный, — согласилась Грейс. — Я слишком долго пробыла в лечебнице и заразилась духом безнадежности. Полагаю, доктор Мейзенброк позволит мне уже завтра вернуться домой, где привычные дела и любимые книги отвлекут меня.

— Вот эти речи больше подобают моей прихожанке, — улыбнулся священник, одобрительно кивнув крупной головой с густой каштановой шевелюрой. — Надеюсь, ваш голос вскоре украсит наш церковный хор, мисс Бьюмонт говорила мне, что вы прекрасно поете.

Грейс улыбнулась — Кэти не упускала случая похвалиться подругой — и попрощалась с викарием в более бодром расположении духа, нежели до его визита. Его спокойные манеры и уверенность, подкрепленная жизненным опытом и верой, нравились ей.

Вскоре после преподобного Фаулера навестить подругу явилась Кэтрин. Она сообщила, что самая удобная карета графа завтра отвезет Грейс домой.

— Думаю, дня через два должен вернуться твой маркиз, а уж он-то сумеет развеселить тебя, — щебетала Кэти, ради подруги старающаяся быть веселой, хотя ее угнетала еще одна неприятная новость.

Грейс медленно перевела взгляд с бледного личика Кэти на потолок, словно его основательный вид давал ей силы.

— Я встречусь с милордом Секвиллем только один раз, чтобы вернуть ему данное слово, — ровным голосом сказала она.

— Но… как? Почему? Грейс, что ты такое говоришь? — Мисс Бьюмонт рухнула на табурет, чудом не оказавшись на полу.

— Я разорву нашу помолвку, Кэти. С самого начала это было ошибкой, а теперь о свадьбе нечего и говорить.

От спокойного, какого-то безжизненного тона подруги Кэтрин стало не по себе. Она с трудом удержалась, чтобы не расплакаться тут же, и произнесла:

— Ты ведь не думаешь, что он будет любить тебя меньше, Грейс? Как ты можешь лишать счастья его и себя?

— Уильяму нужен наследник, а я никогда не сумею подарить ему детей, Кэти. Не говорю уж о старом герцоге, чья жизнь наполнена ожиданием будущих внуков… Конечно, Уильям любит меня и не станет упрекать, но как я смогу жить с ним, зная, что сделала его семью несчастной?

Голос Грейс дрогнул, и она тихо заплакала. Принятое решение мисс Эттон обдумывала долгими ночами и, казалось, уверенность, что она поступает верно, ободрила ее. Но, произнеся роковые слова вслух, Грейс поняла, что переоценила свои силы. Ей будет очень, очень тяжело посмотреть в зеленые глаза Уильяма и повторить все то, что она только что сказала Кэти.

Кэтрин с рыданиями бросилась на грудь подруге. Все эти дни мисс Бьюмонт мучила и изводила себя, но ее чувство вины усилилось стократно, когда она поняла, сколь многого ее легкомыслие лишило дорогую Грейс.

Как всегда некстати явился доктор Мейзенброк и сурово отчитал обеих. Он пригрозил больше не пускать мисс Бьюмонт в лечебницу, если она не прекратит свои стенания, и смущенные девушки были вынуждены немного успокоиться.

Некоторое время Кэтрин молча сидела рядом с кроватью Грейс, потом предложила подруге выйти в сад. Больной уже позволяли понемногу вставать с постели и дышать свежим воздухом, не зараженным миазмами десятков больных.

Подруги обнявшись медленно пошли по дорожкам ухоженного монастырского сада. Тут и там выздоравливающие больные занимались работой садовников или прогуливались в обществе визитеров. Еще теплое августовское солнце ласково поглаживало созревающие яблоки на старых деревьях, аромат цветов не шел ни в какое сравнение со спертым воздухом лазарета.

— Грейси, мне надо сообщить тебе кое-что, и я даже не знаю, как начать… — уныло склонилась к плечу подруги Кэтрин.

— Думаю, ты не сможешь поведать мне что-то еще более печальное, чем то, что уже случилось.

— Моя мать настаивает на немедленном отъезде во Францию, — собралась с духом Кэтрин.

Все последние дни графиня Бьюмонт изводила дочь и мужа своими капризами и истериками. Опять эта мисс Эттон нарушила покой их семьи! Если бы не она, маркиз Секвилль женился бы на Кэтрин, ужасного путешествия в Донкастер вовсе бы не случилось, и ее дочь не обливалась бы теперь слезами, что неминуемо должно повредить ее внешности. Графиня едва ли не злорадствовала, когда узнала о несчастье, приключившемся с Грейс, во всяком случае, она ничуть не жалела бедняжку. Наконец миссис Бьюмонт надоело вечно видеть Кэтрин в слезах, и она приказала дочери и графу явиться к ней в комнату.

— Довольно я терпела бедствия, которые принесла в наш дом твоя подруга, — начала графиня без предисловий. — Мое здоровье непоправимо испорчено всеми этими переживаниями, а теперь и ты, Кэтрин, изводишь себя бесполезными рыданиями.

— Но, матушка, вы же знаете, если бы не Грейс, я бы погибла! — еще раз попыталась Кэти донести до матери простую истину.

— Если бы не Грейс, ты бы вообще не поехала по этой дороге!

— Я говорила вам и отцу, что я приказала ехать по старой дороге! При чем же здесь бедная, бедная Грейс?

— Как только в твои дела вмешивается эта девушка, все сразу идет не так, как нужно! Я не буду напоминать тебе о твоем дне рождения и недостойной Дорсетов помолвке, я позвала вас не за тем.

Кэти внезапно догадалась, что мать не просто собирается излить на супруга и дочь свою горечь, нет, графиня, задумала что-то более страшное. Девушка замерла от дурного предчувствия.

— Мой доктор уже не раз советовал мне переменить климат. После возвращения из Бата все заметили, как мне внезапно стало хуже.

— Да, дорогая, — поспешил согласиться граф.

— Приближается осень, и доктор всерьез опасается за мое состояние. Посоветовавшись со столичным светилом, своим хорошим знакомым, он рекомендует мне провести зиму на южном побережье Франции. Полагаю, управляющему вполне можно доверить все наши дела, не так ли, дорогой?

Управляющего, мистера Деммонса, выбирала сама графиня, это был жесткий, холодный человек, и даже граф не осмеливался ему перечить. Конечно, мистеру Бьюмонту оставалось только кивнуть в ответ на утверждение жены.

— Как, во Францию? — вскрикнула Кэтрин. — Я не могу оставить Грейс сейчас, когда ей как никогда нужна моя поддержка! Через три недели свадьба Грейс!

— Зато ты легко можешь оставить свою больную мать! — Графиня нарочито закашлялась, и пристыженной дочери пришлось пережидать приступ, прежде чем матушка продолжила заранее заготовленную речь. — Как ты можешь быть такой неблагодарной, Кэтрин? Как наша единственная дочь, ты всегда получала все, что хотела, и наша с отцом доброта только испортила тебя. Ты почти не бываешь дома, скачешь на своей лошади по округе и бегаешь по полям с деревенской девчонкой, вместо того чтобы завязывать новые знакомства и искать подходящую партию, как подобает дочери графа! У твоей подруги есть мать, которая позаботится о ней. Я уж не говорю о Секвилле, после свадьбы он увезет Грейс, и ты можешь не увидеть ее месяцы или даже годы! Неужели подруга тебе дороже родной матери? Или ты думаешь, что моя болезнь менее серьезна, чем у нее? От бесплодия еще никто не умирал, а кашель через несколько лет сведет меня в могилу! И ты своим поведением приближаешь конец, как будто хочешь нарочно лишиться матери поскорее, чтобы никто не указывал тебе, как правильно себя вести!