Альма-Мари Валери - Единорог и три короны Страница 44

Именно в ходе потрясений, терзавших страну между 1701 и 1713 годами, монарх потерял своего старшего сына, который пал жертвой темных политических махинаций. Причину смерти принца так и не удалось выяснить, равно как и то, что побудило подлых заговорщиков убить его. Зато младшему брату, Карлу-Эммануэлю, никто и никогда не угрожал — правда, трагический период в истории Савойи уже давно миновал.

Король целиком посвятил себя обустройству государства: привел в порядок финансы, реорганизовал административную систему, назначил интендантов в каждую провинцию, чтобы те надзирали за порядком. Он издал свод законов — «Королевский статут», полностью перестроил и обновил свою столицу Турин и взял на попечение государства университет.

Камилла с гордостью сказала себе, что дед достойно завершил миссию, завещанную ему предками, — создал процветающее королевство Пьемонт и Сардинию. И, увидев входящего в библиотеку Виктора-Амедея, приветствовала его с еще большим почтением, с большей нежностью, чем обычно.

Он стал расспрашивать ее о первых впечатлениях в Королевском батальоне, и она рассказала обо всем, что произошло за два дня, опустив лишь то, что имело отношение к шевалье д’Амбремону. Ей не хотелось сообщать монарху о мелких стычках с этим высокомерным офицером. Но король сам заговорил о Филиппе:

— Не забывайте, Камилла, что он стоит выше вас на служебной лестнице, поэтому вы должны беспрекословно выполнять все его распоряжения.

Девушка состроила гримаску, что не ускользнуло от внимания Виктора-Амедея. Сурово посмотрев на Камиллу, он произнес:

— Я знаю, что вы не придаете большого значения словам «дисциплина» и «послушание», однако вам придется обуздать свой характер. Вы должны служить для всех примером, ибо вам, возможно, предстоит царствовать!

— О, сир, я понимаю, — пробормотала она.

— Я догадываюсь, что завтра у вас будет очень много дел в связи с представлением ко двору, поэтому мы встретимся с вами через два дня. Итак, трудитесь не жалея себя!

Камилла решила немедленно отправиться в тренировочный зал, но по дороге заглянула во дворец Ферриньи, чтобы переодеться. На одном из стульев в своей спальне она с изумлением обнаружила новехонький, с иголочки, мундир. Радостно позвав горничную, она с ее помощью освободилась от платья и облачилась в военную форму.

Девушка тщательно перетянула грудь широкими лентами, мысленно проклиная Филиппа, принудившего ее терпеть подобные неудобства; но пока приходилось с этим мириться. Затем надела тонкую батистовую рубашку с очень широкими рукавами и с пышным кружевным жабо, которое опадало на жилет. Сам жилет, доходивший до бедер, был черного цвета, и оживлял его лишь золотой фестон на отворотах. Штаны до колен были также черными, а чулки белыми. Вокруг шеи нужно было повязать муслиновый шарф.

Шпага подвешивалась к поясу на шелковой перевязи, и лишь тогда наступала очередь великолепного красного мундира, украшенного золотыми галунами на обшлагах, вороте и карманах. Петлицы на камзоле равным образом были обшиты золотой нитью.

Камилла заплела волосы в косу, натянула высокие сапоги и водрузила на голову треуголку с золотой петлицей. Посмотрев на себя в зеркало, она убедилась, что превосходно сшитая форма весьма удачно скрывает женские прелести — девушка походила на невысокого и, быть может, чуть хрупкого юношу!

Очень довольная своим новым костюмом, она решила пойти пешком в королевский дворец — для дамы это было не слишком прилично, зато офицеру совершенно не возбранялось.

Явившись в казарму, юная принцесса сразу подошла к шевалье д’Амбремону и остановилась перед ним с воинственным видом:

— Как вы меня находите? Достаточно ли мужественно я выгляжу?

Он посмотрел на нее со снисходительной усмешкой:

— Перестаньте кокетничать и займитесь делом. Сюда приходят тренироваться.

— Слушаюсь, — пылко воскликнула она и тут же обратилась к подошедшему ближе виконту: — Микаэль, не хотите ли пофехтовать со мной?

— Гм, пожалуй, почему бы и нет, — пробормотал несчастный датчанин, который совсем не жаждал скрестить шпагу с такой сильной противницей.

Камилла заметила, что галантности в нем заметно поубавилось. Видимо, он робел ухаживать за ней о тех пор, как оценил ее воинские доблести. Наверное, понял, что кроткие барышни куда приятнее, чем слишком грозные амазонки. Но как было сердиться на нею за это — ведь он не мог знать, что хрупкая девушка, зачарованно слушавшая музыку у дверей парадного зала, окажется истинным солдатом!

К великому облегчению виконта, Филипп вмешался в разговор.

— Мне нужен партнер, — сказал он Камилле. — Вы будете со мной фехтовать?

На сей раз заколебалась девушка — она еще не забыла о дуэли, которая закончилась поражением шевалье. Неужели он жаждет реванша? Ей уже надоели проверки и испытания — она хотела просто тренироваться, как все остальные.

— Так что же? — настойчиво осведомился молодой офицер, устремив на нее взор своих черных глаз.

Она не увидела в этом взгляде злобы или желания унизить ее, а потому ответила кивком в знак согласия:

— Я следую за вами.

В зале оба скинули красные мундиры.

— Вам следует надеть предохранительный колет, — со значением произнес молодой дворянин.

— Зачем? Разве вы намереваетесь атаковать всерьез?

— Я советую только для вашего блага, — спокойно отозвался он, словно не замечая вызывающего тона девушки, и снял со стены рапиру с наконечником. Я решил скрестить с вами шпагу, чтобы подать пример остальным. Офицеры боятся фехтовать с вами, потому что вы слишком сильны, а им не хочется потерпеть поражение от женщины. Вы видели, как побледнел Микаэль? А ведь он вам предан. Но если их командир согласится перенести подобное унижение, то и они станут фехтовать с вами, иначе вам придется стоять в углу одной, и все будут шарахаться от вас как от зачумленной.

— Значит, мне следует вас поблагодарить за столь предупредительное отношение?

— Благодарить следует короля. Я просто выполняю его волю… В позицию!

Схватка началась без особого накала и какого бы то ни было напряжения. Противники всячески демонстрировали друг другу свою галантность — обменивались выпадами и ударами, но в настоящее сражение не вступали. Через некоторое время они остановились, чтобы выпить воды, поскольку в зале стало душновато, и оба несколько разгорячились.

— Мне бы хотелось выяснить одну вещь, — сказал шевалье, протягивая Камилле стакан с прохладительным напитком.

— Только одну?

В его взоре сверкнула молния, но он тотчас взял себя в руки: не следовало выдавать свои чувства в присутствии других офицеров, напротив, он должен при любых обстоятельствах вести себя с Камиллой с подчеркнутой любезностью, что заставит остальных офицеров следовать его примеру. Конечно, он не собирался церемониться с этой девицей, когда они останутся наедине, а это раньше или позже произойдет. Но сейчас его гораздо больше занимал другой вопрос: