Дебра Маллинс - Сладкий грех Страница 44

Стоило ей войти в комнату, как он вскочил с места, но она бросила на него суровый взгляд и взмахом руки велела сесть обратно.

— Садись, Торнтон. Я хочу с тобой серьезно поговорить.

— К вашим услугам, бабушка.

Она тихонько фыркнула — странное поведение для герцогини, тем более в столь почтенном возрасте! — и присела на диван напротив него. Он сел лишь после того, как уселась она.

— Хотелось бы мне знать, какой бес в тебя вселился, Торнтон? Я достаточно наслушалась о твоих бесчинствах, и мне трудно поверить, что все эти люди говорили о моем собственном внуке. Даже о самых плохих деяниях твоего отца я слышала лучшие отзывы.

Вайльд поморщился.

— И что же такого вам наговорили?

— Некоторые вещи не пристало произносить даже шепотом в присутствии дам. Но мои друзья мне верны, к тому же большинство из них достаточно влиятельны, чтобы считаться с мнением общества. Поэтому они дословно пересказали мне все твои похождения, чтобы я сама разобралась, не встал ли ты на путь злодеяний, как в свое время поступил твой отец, упокой Господь его душу.

— Обо мне действительно можно порассказать много чего, — сказал он, — но большинство этих слухов безосновательны. Думаю, вам все же стоит поведать, что именно вы слышали.

Она разглядывала его, прищурившись и склонив голову набок, словно пытаясь оценить, правду он говорит или нет.

— Что ты можешь сказать, например, о драке в игровом притоне, известном как Фултон? Уверена, тебя там и близко быть не могло.

Он кивнул, благодарный за проявленное к нему доверие.

— Я не участвовал ни в каких драках.

— И что это за скандальная история о гонке в Гайд-парке, когда была разбита коляска какой-то леди?

— Об этом я тоже наслышан.

— Это правда?

— Такой случай действительно имел место, но меня там не было.

— Хм, ну что ж. И еще кое-какие постыдные сплетни о том, что ты путаешься с женщинами самого низкого пошиба и даже завел роман с какой-то итальянской графиней.

— Ах, вот оно что, — он не смог сдержать улыбку. — Итальянская графиня — это мисс Фонтейн.

Бабушка ахнула, ее голубые глаза угрожающе сверкнули.

— Торнтон, пожалуйста, скажи, что ты не посягал на честь этой бедной девочки!

— Бабушка, ну что вы, успокойтесь! Между нами нет никакого романа. Я просто снял дом для мисс Фонтейн и ребенка, пока не будет установлена личность настоящего отца малыша.

— Правда? А почему тогда Аурелия решила, будто она итальянка? Я же лично разговаривала с этой девушкой. Она такая же англичанка, как и мы с тобой.

— Все верно… — он замялся, подыскивая подходящие слова. — Мисс Фонтейн зарабатывает на жизнь тем, что выступает на светских вечерах… Она называет себя итальянской графиней, чтобы выглядеть экзотичнее.

— Какая глупость! Высший свет готов поверить во что угодно. — Бабушка распахнула веер и стала им обмахиваться. — Не могу представить, чтобы такая благовоспитанная барышня, как мисс Фонтейн, выступала на потеху аристократической публике, как какая-то цыганка. У нее хоть талант имеется?

— Имеется, — не стал отрицать он. — Но я не мог даже предположить, что она станет продолжать весь этот цирк после того, как я поселил ее в хорошем доме и окружил прислугой.

— Чудесно. Я, конечно, уважаю ее стремление обеспечивать ребенка, но коль уж ты взял это на себя, почему бы ей не найти занятие, достойное девушки с хорошим воспитанием?

— Я говорю ей то же самое.

Герцогиня сложила веер.

— То есть ты относишься к этой девушке с должным уважением? Только не говори, что ты испортил ее репутацию.

Он справился с желанием отвести взгляд от пытливого взора этих умудренных опытом голубых глаз.

— Конечно, нет, бабушка. Вы сами заявили, что этот ребенок — Матертон. Я обязан защищать его и мисс Фонтейн, пока мы не узнаем, кто его настоящий отец.

— Уверена, что это один из тех бастардов, которых наплодил твой отец, — проворчала она. — Это единственно возможное разумное объяснение.

— Согласен, — произнес он. — Я уже нанял сыщика с Боу-стрит, чтобы он во всем разобрался.

— Жаль, что не ты отец этого ребенка. Мисс Фонтейн с малышом — вполне достойная партия.

Он удивленно поднял брови.

— Не ожидал услышать от вас подобное, бабушка. Мать мисс Фонтейн была актрисой, отец и вовсе неизвестен. Она появилась на пороге моего дома с ребенком на руках и настаивала, что я его отец. Большинство светских дам вашего уровня сочли бы, что она недостойна их внимания.

— Большинство светских дам моего уровня — безмозглые курицы, — презрительно заметила герцогиня. — Эта девочка умеет держаться и обладает хорошими манерами. И она из кожи вон лезет, чтобы устроить судьбу, по сути, чужого ей ребенка. С моей точки зрения, она более чем заслуживает моего уважения.

— Должен признаться, я поражен широтой ваших взглядов.

— Было бы неплохо, если бы весь мир вокруг стал чуточку терпимее, — заметила она, вновь раскрывая веер. — Это существенно снизило бы число нервных заболеваний.

Вайльд рассмеялся…

— Бабушка, да вы большая оригиналка!

— Так и есть. Но это еще не значит, мой мальчик, что с тебя все обвинения сняты. Что насчет этих грязных сплетен? Если не ты провоцируешь эти скандалы, то кто же? Кто посмел очернять имя Вайльдхевенов?

Он стиснул зубы.

— Притворщик, бабушка. Негодяй, который так сильно на меня похож, что может выдавать себя за герцога Вайльдхевена и творить все эти неприятности.

— О господи! — Веер герцогини застыл в воздухе. — Кто этот проходимец?

— Не знаю. Это один из вопросов, ответ на который сейчас ищет сыщик. Именно самозванец затеял драку у Фултона и разбил новую коляску миссис Колли.

— Помимо того, он еще и отец малыша мисс Фонтейн? Как мне показалось, она была более чем уверена, что ты и был тем мерзавцем, кто зачал, а после бросил ребенка.

— Я тоже начинаю склоняться к этой версии, — признался Вайльд. — А это значит, что этот тип занимается вредительством гораздо дольше, чем я предполагал.

Герцогиня снова закрыла веер и подалась вперед.

— Если отцом ребенка действительно является один из внебрачных сыновей твоего отца, то он наверняка имеет с тобой достаточно большое сходство для того, чтобы заварить всю эту кашу. Готова поклясться, что это и есть тот самозванец, которого ты разыскиваешь.

— Я смогу в этом убедиться, только когда найду его. — Он взял ее крошечную, сморщенную руку и поцеловал. — И тогда, поверьте, вы больше не услышите ни одной гнусной истории обо мне. Этот подонок хитер, но с каждым разом он становится все наглее и неосторожнее.