Алина Знаменская - Рябиновый мед. Августина. Часть 3, 4. Человек на коне. Страшные сны Страница 45

– Вы хоть понимаете, что они устроили открытый саботаж?

– Я и слов таких не знаю, – усмехнулся физкультурник.

– Ну а как с ними сладишь? – поддержала Тучкова. – Какие у нас детки? Особенные. Беспризорники да дети врагов народа. Наказывать надо как следует! Ужесточить наказания!

– Это как так – ужесточить? – с интересом повернулся в ее сторону библиотекарь Слава. – Пороть?

– Пороть не пороть, а в карцер сажать надо!

– Согласна! – подхватила начальница. – Давно пора оборудовать карцер. Подвалы у нас просторные…

– Опять подвалы! – взвинтился физкультурник. – Я же просил подвалы под тир оборудовать!

– Вы что, серьезно? – Брови пионервожатой Нюры полезли вверх. – Карцер… в подвале…

– А что особенного? – мило улыбнулась Тамара Павловна. – Во все времена в учебных заведениях существовали карцеры – такие комнаты для отпетых нарушителей. Мы же все нянчимся.

Коллеги оживились.

– Раньше розги были, так давайте введем! – крикнул кто-то. Рядом охотно засмеялись.

– А что? Розги бы не помешали. Тем более есть где взять. Лес кругом…

– Вы напрасно иронизируете, товарищи! – оборвала развеселившихся подчиненных начальница. – Только за последние две недели у нас столько случаев вопиющего безобразия! То, что половина наших воспитанников курят, думаю, не новость. Меня интересует, где они берут табак и куда при этом смотрят воспитатели?

Мало того, товарищи, наши дети пьют! Да, Вячеслав Никитич, не надо делать большие глаза! В минувший выходной произошло ЧП! Пьяный старшеклассник, смею вам напомнить, свалился с лестницы, ребра переломал! Проведенное расследование показало, что старшие воспитанники во главе с Николаем Бутусовым обменяли в деревне новые форменные брюки на самогон! В результате чего старшеклассники явились в детский дом в подпитии. Конечно, администрация приняла меры. Группу нарушителей оставили без ужина и без завтрака, но…

– Да плевали они на наше наказание! – не выдержал физкультурник. – Они у малышей хлеб отнимают, это известно! Никто из них с голода не опухнет!

– Вы это знаете и молчите? – живо обернулась в сторону Абрамова начальница. – Где же ваша педагогическая совесть? Что же вы не встали на защиту малышей?

– А я жить хочу, Тамара Павловна, – ехидно отозвался физкультурник. – Беспризорнички и финку под лопатку всадить не побрезгуют!

Педсостав взорвался в ответ на последнюю реплику. Поднялся настоящий гвалт. Тамара Павловна стояла перед коллегами, прикрыв ресницами глаза. Августина отметила про себя, что все их последние собрания превращаются в крик. И Тамара Павловна делает вид, что ей это по душе. В ее позе читалось некоторое всезнающее удовлетворение. В этом шуме, в этом якобы хаосе мнений начальница пыталась держать лицо, делала вид, что нарочно выжидает момент, когда можно вклиниться и одним неожиданным словом, фразой развернуть это бушующее море в другое направление.

Не тут-то было. Коллеги еще не научились воспринимать новую начальницу всерьез. Она была временно исполняющей обязанности.

Коллеги не удовлетворились общими фразами. Они начали вспоминать примеры из практики, и это грозило затянуться надолго.

– Я захожу к ним в спальню, а они развалились и в карты режутся! – докладывал физкультурник. – Здоровые бугаи! На них пахать можно, а их в детский дом определили.

Августина вдруг заметила, что начальница смотрит прямо на нее. «Знает о ночном происшествии? Вообще-то сторож не из болтливых. Дети проговорились? Сейчас спросит, как получилось, что дежурный воспитатель выходила за пределы замка. Тогда скажу, что никуда не отлучалась, а ходила проверять, закрыта ли входная дверь. Что дети испугались грозы, и потому… Нельзя же признаться, что бегала проверять во флигель сына? Это – нарушение. За это можно и выговор схлопотать».

Августина спокойно выдержала взгляд Тамары Павловны.

– Августина Тихоновна, а вы почему молчите? – спросила начальница. Реплики коллег постепенно иссякли, все обернулись к ней.

– О чем?

– Да, собственно, по вопросам дисциплины, – усмехнулась начальница, оглядывая коллег. Призывая всех усмехнуться вместе с ней. Но коллеги, разгоряченные спором, не сумели оценить предложение.

Августина встала.

– Если вы хотите знать мое мнение, – негромко начала она, – то я считаю, что, кроме наказания, большое значение имеет и поощрение.

– Что вы имеете в виду? Мы что же, медальки им давать должны?

– Может, и медальки. Грамоты, благодарственные листы. Детям очень важно в чем-то быть хорошими. Хоть в чем-то.

– Вот это правильно! – поддержала пионервожатая. – А то мы их затюкаем совсем!

– Или они нас! – огрызнулся физкультурник.

– За что же им грамоты, если они работать не хотят, учатся через пень-колоду?

– С чего же они будут работать или, например, учиться, если они беспризорники бывшие? Их никто к труду не приучил, – возразила Августина. – Но каждый из них чем-то отличается. А если нет, то надо дать им такую возможность.

– Это как же? – усмехнулась Слепцова уже не столь уверенно. – Растолкуйте нам, пожалуйста.

– Нужно сделать так, чтобы каждый воспитанник чем-то был занят, чему-то учился.

– Да они и так все обязаны учиться в школе.

– Я не о школе. Нужно организовать кружки, чтобы у детей совершенно не оставалось свободного времени. Они должны быть заняты всегда, и заняты тем, что им интересно.

– А что им интересно? В карты резаться!

– Да многое. Каждый из нас мог бы вести свой кружок как общественную нагрузку.

– А это мысль! – оживился физкультурник. – Если бы мне помогли оборудовать тир, я бы взялся за кружок военного дела.

– Я могу драмкружок, – подхватил библиотекарь Слава. – Или «Синюю блузу».

Августина заметила, что Слепцова снова прикрыла взгляд ресницами. Пережидает.

– Давно пора хор организовать! – подхватила Тучкова.

– Ну а вы, Августина Тихоновна, насколько я понимаю, хотели бы организовать кружок рукоделия?

Она снова старалась поддеть ее! «И за что она меня так ненавидит?» – удивилась Августина.

– А почему бы и не рукоделия? – услышав подвох в тоне начальницы, вступился физкультурник. – Они ведь ни черта не умеют! Ни пуговицу пришить, ни заплатку поставить! Как жить-то будут неумехами?

– Могла бы и рукоделия, – спокойно согласилась Августина. – Но еще могу обучать оказанию первой медицинской помощи. Я когда-то работала в госпитале.

После этой фразы начальница сникла. Она согнала с лица насмешку и в раздумьях покачала головой.

– Вот увидите, коллеги, – скептически заявила Тучкова, – мы будем из шкуры лезть, а детки наши наплюют на наши усилия. Как всегда.