Карен Робардс - Твоя навсегда Страница 45

Был момент, когда Клер думала довериться Нику (то есть хотела рассказать не о том, что спала с Хью, а хотя бы о том, что встретила его, по ошибке была принята за шпионку и по ошибке же переправлена во Францию). Ник тоже раньше служил в разведке, но ушел в отставку после женитьбы, и возможно, он знал Хью. Но все, что знал Ник, со временем становилось известно и Габби, а уж Габби то, узнав часть правды, непременно заставила бы сестру рассказать всю постыдную историю целиком. Потом пошли бы вопросы про замужество, и если бы Габби узнала, как несчастна Клер в браке, то извела бы себя до смерти, а Клер очень не хотела огорчать сестру в такое счастливое для нее время.

Поэтому она никому ничего не сказала и решила просто выбросить все из головы, как будто ничего и не было, в том числе Хью.

«Все хорошо, что хорошо кончается», – говорила Клер всем и каждому, храбро улыбалась и делала все, чтобы выбросить из головы память о Хью, как и обо всем, что случилось после похищения. Ей было понят но, что забыть Хью – это самый разумный выход, потому что каждый раз, когда она про него думала, на нее накатывала такая тоска, что хотелось кинуться на кровать и заплакать. Боль была почти невыносимая, но она терпела, сжав зубы и высоко держа голову.

Что же касается Джеймса, то он скрылся, как только увидел, что она входит в дом в Морнингтайде, так что она даже не смогла передать Хью последнее «прости». Не то чтобы она хотела это сделать. По крайней мере не тогда. Тогда у нее еще была гордость. А теперь гордости не осталось от постоянной боли в сердце. И если бы сейчас появилась такая возможность, то она бы заставила Джеймса увезти ее обратно во Францию – только сказала бы на прощание семье, что с ней все в порядке.

Но это, конечно, глупости. Она должна благодарить судьбу за те несколько часов, что провела с Хью, за то, что он показал ей, какими могут быть отношения между мужчиной и женщиной, а не плакаться, что времени им досталось мало. Она и в самом деле старалась быть благодарной, но это ужасно трудно.

Когда через несколько дней после ее возвращения Дэвид приехал в Морнингтайд и выразил бурную радость, которой она не поверила, он попытался забраться к ней в постель, дабы доказать, что действительно за нее беспокоился. Но она была не в силах вынести мысль, что придется лечь с ним, и прогнала его под тем предлогом, что у нее месячные. Он принял это без особого сожаления и больше не делал подобных попыток. Но когда-нибудь наверняка сделает. Должен, если они хотят завести детей. Эта мысль тоже вызывала содрогание.

Разумеется, она не любила мужа. Никогда. Вышла же за него замуж только по одной причине: ей казалось, что именно такого мужа она хочет – доброго, ласкового, такого, который никогда не стал бы для нее угрозой.

Но она ошибалась – он оказался не добрее осы. И еще она ошибалась насчет того, что ей нужно. Ей требовался мужчина, с которым она могла бы смеяться… и задыхаться от его страстных поцелуев. То есть ей нужен был Хью.

Но Хью уехал, а она замужем за Дэвидом. Она как муха в паутине, и нет ей спасения.

Что ж, в таком случае она будет терпеть и делать «хорошую мину» до конца своей жизни. Она твердо это решила, и первой наградой за храбрость стало рождение племянницы – Анны Элизабет Клер Дивейн. Габби же была на седьмом небе от счастья, и Клер очень радовалась за сестру. Конечно, она думала и о второй сестре, о Бет. Без нее Клер не знала бы, что делать. Хотя и Бет она, разумеется, ничего не сказала про Хью.

«Выводить ее в свет – прекрасное занятие», – думала сейчас Клер, критически оглядывая Бет с головы до ног. Да, к счастью, ей было чем себя занять, пока не утихнет буря, бушующая в сердце.

– Элис, жемчужные серьги и ожерелье, – сказала Клер девушке, хлопотавшей вокруг Бет.

Элис, розовощекая молодая женщина с короной кос на голове, была той самой горничной, которая при похищении оказалась в карете Клер. Она не пострадала, если не считать удара по голове, и благополучно вернулась в Морнингтайд. Пытаясь как-то возместить причиненные ей неприятности, Клер взяла ее с собой в Лондон в качестве личной горничной.

– Слушаюсь, мисс Клер. – Элис принесла из соседней комнаты требуемые украшения.

Но Бет по-прежнему вертелась перед зеркалом, разглядывая новое платье, и Элис никак не удавалось надеть на нее жемчуга. В конце концов, Клер не выдержала и сказала:

– Бет, угомонись.

Сестра – умопомрачительная дебютантка в белом атласном бальном платье со сверкающим газовым шлейфом, делавшим ее похожей на сказочную принцессу, – в зеркале показала Клер язык.

Клер еле удержалась от того, чтобы не кинуть в дерзкую рыжую девчонку крошечный букетик белых роз в серебряной оправе, который собиралась отдать в руки.

– Жаль, что уксус подействовал только на ее фигуру, а не на поведение, правда, Туиндл?

– Ты просто ревнуешь, потому что ты пожилая замужняя дама, а все кавалеры достанутся мне, – добродушно парировала Бет.

Клер нечего было ответить, так что ей в ответ оставалось только состроить в зеркале рожицу. Правда, язык она решила не показывать.

Глава 23

Туиндл давно привыкла к таким перепалкам, поэтому оставалась беспристрастной, только нахмурилась.

– Хватит, девочки, – сказала она.

Услышав знакомый рефрен, сопровождавший сестер все годы взросления, Клер мгновенно перенеслась в далекое детство. Если Габби была сестрой, которой хотелось довериться, то Бет была той девчонкой, которой хотелось заткнуть уши. Между сестрами было по три года разницы, и когда-то они ссорились, даже иногда дрались, но всегда защищали друг дружку от любых нападок посторонних. Клер очень любила обеих сестер. Она была рада выводить Бет в общество, рада, что может проводить с ней больше времени – после свадьбы Клер младшая сестра жила вдали от нее, в Морнингтайде, с Габби.

К тому же если бы не Бет, то ей Клер, пришлось бы вернуться домой, потому что Габби была занята новорожденной (вернуться следовало бы также в интересах сохранения видимости благополучного брака). Странно, но после двух лет замужества ей все еще было трудно думать о себе как о жене Дэвида. Он унаследовал от отца, второго сына герцога Ричмонда, прелестное имение в Дорсете – красивый дом и красивые окрестности. Вскоре после того, как Дэвид сделал ей предложение, он привез ее туда посмотреть, и Клер подумала, что очень скоро полюбит это место. Правда, тогда она еще не знала, что дом делают домом живущие в нем люди. После медового месяца она жила там практически одна, только с прислугой. И очень скоро поняла, что Дэвид терпеть не может Дорсет и предпочитает проводить время в более шикарных владениях кузена, где до свадьбы с дозволения герцога жил вместе с матерью, в то время как сам герцог, с которым Клер до сих пор не встречалась, уже несколько лет жил за границей. Хейли-Касл также являлся владением герцога, как и роскошный особняк в Лондоне.