Бренда Джойс - Любить и помнить Страница 45

Повернувшись, Эдвард направился в свою комнату.

Достав из нагрудного кармана лист бумаги, он насыпал на него табак, скрутил сигарету и, поднеся к ее концу спичку, глубоко затянулся, глядя в медленно заполнявшийся туманом двор.

Ей надо было рассказать Слэйду всю правду, но она этого не сделала. Даже не объяснила ему, почему ей пришлось отправиться в город. Уже не в первый раз Эдвард задал себе вопрос: действительно ли у их гостьи потеря памяти? Сегодня его сомнения были сильны как никогда. Впрочем, это было не важно. Он уже знал правду.

Впервые сомнение посетило его, когда он понял, что Слэйду приглянулась бывшая невеста Джеймса. Джеймсу и Слэйду всегда нравились совершенно разные женщины.

Случилось так, что Эдвард был в Темплтоне в то время, когда через два дня после налета на поезд в городе появился Бретт д'Аршан. Темплтон — небольшой городок, и, когда богатый приезжий уединился с шерифом в его кабинете, по городу поползли слухи. Поначалу Эдвард не обратил внимания на то, что щебетала ему в ухо Хетта Лу; его больше занимала мысль, как затащить ее в постель. И только когда она упомянула, что д'Аршан обещает награду в тысячу долларов за информацию о своей пропавшей племяннице, он навострил уши.

Племяннице д'Аршана, Регине Брэгг Шелдон, было двадцать лет. Она была британкой, среднего роста, блондинкой и отличалась редкой красотой. Это описание прекрасно соответствовало Элизабет Синклер — вплоть до акцента, который можно было приобрести лишь в Британии.

Совпадение было столь разительным, что Эдвард немедленно отправился на железнодорожную станцию. До Сан-Луис-Обиспо было всего около часа езды по железной дороге.

Эдварда почти не удивило, что он обнаружил в этом городе Элизабет. Но то, что она вовсе и не собиралась в Мирамар, его крайне изумило и раздосадовало. Он буквально возненавидел бывшую невесту Джеймса. Хорошо еще, что его несчастный брат никогда так и не узнает, как Элизабет отнеслась к его приглашению посетить Мирамар.

Именно в тот день в голову Эдварда закралось подозрение, что Рик знает правду, но по каким-то причинам принимает участие во всем этом странном маскараде. Рик вовсе не был настолько беспамятным, чтобы спутать с кем-то Элизабет Синклер, которую он видел дважды.

Своими открытиями Эдвард не стал делиться ни с кем.

Слэйда он всегда считал человеком, заслуживающим лучшей доли. К этому примешивалось чувство собственной вины: когда-то Слэйд покинул дом — в конечном счете именно из-за него, и потому Эдвард считал себя обязанным что-либо сделать для брата. Не было никакого сомнения, что Слэйд влюбился. А еще одной традицией рода Деланса было то, что по-настоящему они любили только один раз. Если Эдварду удастся помочь своему старшему брату жениться на любимой женщине и стать хозяином Мирамара, он искупит этим все свои грехи перед ним. Именно поэтому он и не сказал никому о своем открытии.

Переживания никак не давали Регине уснуть, но наконец усталость взяла свое и она впала в дрему. Ей приснился сон, и этот сон был очень странным.

Длинный поезд мчался куда-то сквозь таинственную, пугающую тьму. Затем тьма начала рассеиваться, и поезд помчался еще быстрее. А потом она увидела людей. Много людей, белых, похожих на призраки, без лиц.

От страха она проснулась и почувствовала, что вся покрыта потом. Тяжело дыша, Регина поспешно зажгла лампу.

Это только сон, сказала она себе, однако страх никак не желал ее отпускать. Она почти сразу поняла, в чем дело, — сон был удивительно реален; возможно, это вообще был не сон.

Она вспомнила то, что с ней произошло в поезде, вспомнила вместе со своим страхом.

Неужели к ней начала возвращаться память?

Боже, лучше бы этого не было!

Через два дня она выйдет замуж за Слэйда, и ей сейчас совсем ни к чему переживать заново все ужасы ограбления поезда. Не желала она вспоминать и о том, что связывало ее с Джеймсом. Но еще важнее для Регины было не знать, кто она на самом деле, в случае, если она не Элизабет Синклер.

Регина поднялась с кровати, чтобы переодеть промокшую от пота ночную рубашку. Теперь она уже ясно понимала, что во сне к ней вернулись воспоминания.

— Но я не хочу ни о чем вспоминать! — в отчаянии выкрикнула она в пустоту. — Я — Элизабет!

Регина с силой выдвинула ящик шкафа, стараясь не поддаваться охватывающему ее отчаянию. Но в момент, когда она вытаскивала свежую ночную рубашку, какой-то предмет, запутавшийся в складках рубашки, с негромким стуком упал на пол.

Это был медальон.

Регина чуть не вскрикнула, когда узнала его. Именно этот медальон вчера пропал из ее чемодана. Она радостно прижала к груди маленький кусочек металла, словно нашла необыкновенную ценность, но в следующую секунду ее снова охватил страх. Почему вор вернул похищенное на место? Регина поспешно обернулась к двери во двор, затем к двери в коридор.

Почему похититель брал именно этот предмет? Что было в нем такого важного, что вор проник в ее комнату еще раз, чтобы вернуть медальон на место?

Регина открыла крышку. Головка красивой девушки на дагерротипе все еще казалась ей незнакомой, но все же в душе Регины что-то дрогнуло, словно она встретила какого-то очень дорогого ей человека. Закрыв крышку, Регина всмотрелась в инициалы «RS». Чьими они могли быть?

На попытку напрячь память ее голова тут же ответила столь острой болью, что Регина пошатнулась.

Но теперь она уже понимала, что знает девушку на фотографии. Еще одно усилие — и она вспомнит ее имя.

Вскочив на ноги, Регина начала лихорадочно ходить из угла в угол. Знал ли ночной вор, кто она такая, и не это ли послужило причиной того, что медальон вернулся обратно?

Образ девушки на фотографии снова встал перед ее глазами. А вот и локомотив, подъезжающий к станции, и надпись на вагоне — «Сазерн Пасифик коуст лайн». Нет, упорно не соглашалась Регина, это не воспоминание, это — воображение.

— Я — Элизабет, — повторила она.

Но в ее голове уже вспыхнула новая картина: она сама стоит на перроне, в том самом платье, в котором она появилась в Темплтоне в день налета на поезд; но платье это не было порванным, покрытым грязью и мятым — оно было тщательно отутюженным и ослепительно белым. Она ожидает посадки в поезд. Рядом с ней еще одна женщина — невысокая, почтенного возраста, облаченная в синий костюм.

Миссис Шронер.

На глаза Регины навернулись слезы.

И тут же воспоминания словно прорвало. Великолепный каменный особняк посреди ровных зеленых лужаек с розами вдоль стен. Дрэгмоур, ее дом.

Перед ее мысленным взором появились лица родителей — графа и графини Дрэгмоур. Именно графиня — тогда еще молодая девушка — и была запечатлена на этом медальоне.