Дебора Джонс - Мальтийская звезда Страница 45

К несчастью, они заставили его обратить внимание на постель. Маленькая и неудобная, она могла выдержать только его. Она выдерживала его многие годы. Он просто сросся с ней.

Сейчас ему внезапно пришло в голову, что ему нужна другая постель. У него скоро будет жена, а эта постель слишком узка для двоих. Ему стоило бы подумать над этим раньше. Северин придирчивым глазом обвел комнату. Она не годилась для того, чтобы привести сюда молодую жену. Мебели было мало, и она была старой и обшарпанной; на окнах висели серые тряпки, а не красивые занавески. Ему следует найти другое место, где он уложит в постель Аликс. Но где? Он, генерал одной из самых больших армий наемников в Европе, вдруг растерялся. Он женится на ней, но где они будут спать? Такая проблема никогда прежде перед ним не возникала.

Нельзя сказать, что он не получил свою долю женщин. Он знал их великое множество, и близко. Но он никогда не брал их силой, потому что многие женщины сами охотно делили с ним постель. Некоторые из них даже оставались с ним более чем на одну ночь, если, конечно, он им это позволял. Но чаще всего он первым говорил «нет». Но так было не всегда. Когда-то у него была вдова из благородных, старше его, к которой он возвращался снова и снова. Манящая округлость ее тела и то, как она предлагала ему себя, были источником непрекращающегося опьянения. И однако, временами ему просто хотелось держать ее в объятиях, разговаривать, но не спать с ней. Она знала его родителей. Она знала его жизнь. И она принимала его – любого.

И если он и подумывал о женитьбе, то представлял себе именно ее, но когда, вернувшись после трехлетней службы в Иерусалиме, он обнаружил, что в его отсутствие она вышла замуж за простого купца, он не стал устраивать сцен. Она была довольна своим выбором и пожелала Северину счастья.

Он не винил ее. Он даже почувствовал облегчение. Значит, Богу угодно, чтобы он оставался холостым. Значит, Богу угодно, чтобы он посвятил себя мщению. Он всегда был уверен, что Бог руководит его жизнью, и так он считал до сих пор.

Странно, что он вспомнил об этой женщине сейчас, когда готовился к свадьбе. Он годами не вспоминал ее.

С тех пор он провел столько одиноких ночей, что и не пересчитать. Впрочем, скучать ему было некогда. Он переехал с юга Италии в Тоскану, чтобы возглавить «Золотую армию». И он успешно справился с этой задачей. На него обратил внимание герцог, доверивший ему свою армию, особенно когда нависла угроза войны между Францией и Англией. Северин понял, что судьба дает ему шанс вернуть себе доброе имя и доброе имя его отца. Эта мысль подбодрила его, и мысль о женщине улетучилась из его головы. По крайней мере, он так думал.

– Страсть свела меня с леди Аликс, – пробормотал он. – Страсть и этот проклятый запах роз.

В этот момент он уже забыл о колдовстве, но, если бы кто-то напомнил ему о нем, он бы моментально согласился.

Но на самом деле, если бы он был честным е самим собой. Он бы признался, что реальной причиной, почему он решил сражаться за нее, было категорическое нежелание видеть Аликс рядом с де Гини. Он не смог бы жить, зная, что холодные руки сэра Ланселота трогают ее, а его тонкие губы прикасаются к ее губам.

Ему невыносима была мысль, что она может носить в своем чреве его ребенка.

Поморщившись, Северин быстро отогнал от себя эту мысль. Он натянул начищенные до блеска сапоги и пристегнул к ним сияющие золотые шпоры. И снова причесался. Он попытался занять свои мысли деталями грозящих ему перемен, чтобы не думать о том, чем грозят ему эти перемены. Женитьба…

Он не представлял, что это такое. Единственный брак, свидетелем которого он был, – это брак его родителей, но он был слишком мал, когда мать их оставила. Он совсем не помнил ее. У него не было даже уверенности, что его сумасбродные и эгоистичные родители оформили брак должным образом, освятив его в церкви. Брак, освященный церковью. То, что ожидало его сейчас.

Не в пример своим родителям, Северин собирался хранить верность женщине, на которой он женится. А это означало, что венчание будет правильным, а значит, и сам брак будет правильным. Он отказался взять Аликс, когда она предлагала ему себя, потому что она тогда еще не была его женой. Но скоро будет, А это значит, что он сегодня же уложит леди Аликс в постель.

– Но не в эту же, – сказал он себе с некоторой долей паники.

Конечно, не может быть и речи о том, чтобы просить помощи у де Гини. Сама эта идея вызвала у Северина смех. Спор между герцогом и его братом долго раздавался в ночи. Де Гини был снова унижен герцогом, и если он появится на венчании, то против своей воли. О сотрудничестве с ним тоже говорить не, приходится. Сэр Ланселот никогда на это не пойдет. Но он сейчас полновластный хозяин замка. Наконец-то он отхватил жирный кусок. И, несмотря на то, что он бастард, он все же состоит в кровном родстве с герцогом. Тот может унижать его сколько угодно, но никогда не допустит, чтобы это делали другие.

Ему придется самому искать место в этом огромном, переполненном людьми замке, чтобы уложить в постель свою жену. Или ему придется обойтись без нее.

Но тут он вспомнил о нежном изгибе ее шеи и пульсирующей на ней жилке. Вспомнил он и олененка, лизавшего соль с ее руки, когда они вместе стояли в белом безмолвии. И он снова почувствовал запах роз.

– Отправляйся искать постель, – приказал он себе и зашагал к двери.

Под его ногами взвихрялись сухие листья чабреца, золотые шпоры звенели, ударяясь о каменные плиты пола.

Аликс осмотрела себя в маленький кусочек посеребренного стекла, служившего ей зеркалом. Она не была довольна тем, что увидела. Она была одета в платье из тяжелой парчи черного цвета, без всякого бисера или меховой оторочки. На ней были простые деревянные башмаки, которые едва выглядывали из-под юбки. Она распустила свои золотистые волосы, но спрятала их под черной кружевной вуалью.

Ни одна монахиня не придралась бы к ее платью. Одна только Аликс знала его правду. Платье было достаточно приличным, с лифом, облегавшим грудь и расширяющимся вниз от талии, но парчу, из которой оно было сшито, едва ли молено было назвать мрачной. Ткань была соткана из шелковых ниток и окрашена опытной рукой красильщика из Ломбардии. Даже при слабом свете раннего утра Аликс видела блики, играющие в складках. Они вспыхивали темно-голубым, насыщенным красным и даже коричневым, как кора дерева, в зависимости от освещения. Аликс это нравилось. Но самым главным было то, что это платье подарили ей ее родители. В эту покупку не было вложено ни копейки из денег Робера де Мереье.

Не выбирал он для нее и маленькие золотистого цвета деревянные башмачки. Она выбрала и купила их сама, когда по дороге с Востока они остановились в Венеции, чтобы засвидетельствовать свое почтение правящему там дожу. Ее мать назвала ей несколько магазинов, которые находились на пересечении многочисленных мостов города. Остановившись в Венеции, Аликс, большая любительница ходить по магазинам, бросилась в них при первой же возможности. Подобно матери, она тратила много денег на всякие безделушки. Испытывая угрызения совести, она вернулась в палаццо, которое арендовал Робер, с ботинками в руках. Она их еще ни разу не надевала. Сегодня они будут на ней.