Салли Маккензи - Слишком красива для жены Страница 46

Она могла бы рассказать свету кое-что насчет самой леди Данли… Мэг вздохнула. Но Паркc был прав: муж и жена могут делать все, что им заблагорассудится, даже не в супружеской спальне.

Она увидела, как Робби поздравляет мистера Паркера-Рота. Паркc улыбнулся ему в ответ. Даже отсюда ей было видно, как сверкнули его ровные белые зубы.

А сама она видела такую его улыбку?

А он вообще улыбался ей? Наверное, да, если не в этом сезоне, то в прошлом, в гостях у лорда Тинуэйта. Гм… Да. Он шутил с Робби. Но не улыбался, по крайней мере не так, как сейчас.

Если бы она оказалась ближе!..

Что за нелепость! Если бы она оказалась ближе, он не стал бы улыбаться. Он слишком серьезен – по крайней мере когда находится рядом с ней. Он напряжен и раздражен. Словно она – очередное неприятное дело, еще одна обуза.

Интересно: а в прошлом году она смогла бы заставить его радостно улыбаться? Ей казалось, что ему нравится ее общество, но на самом деле его энтузиазм пробудили растения. Она единственная из всех гостей готова была обсуждать вопросы садоводства. Если бы леди Беатрис интересовалась пейзажными парками или разведением растений, он с таким же удовольствием ходил бы по саду с ней.

Ей хотелось с ним пококетничать, но она не умела этого делать.

Он наклонился за своим сюртуком, который снял перед игрой. Он был не таким высоким, как Робби, но сложен был мощнее. Плечи у него…

Господи, но она же не станет пускать слюнки на его плечи! Этот мужчина невыносим. Неужели он не мог ей объяснить, что именно лорд Беннингтон делал в саду лорда Истхевена? Он мог удовлетворить ее любопытство, сказав всего несколько слов.

Очень ловко. М-м… Никто из тех джентльменов, которые выходили с ней в сад, не применял свой язык столь властно. Она почувствовала себя… наполненной. Это какое-то странное чувство.

Если бы кто-то описал ей эти действия до того, как она их испытала, она решила бы, что это отвратительно. Чтобы язык, другого человека оказался у тебя во рту? Но это было приятно. Даже сейчас, стоя на траве при ярком свете солнца и на при еме, куда явился чуть ли не весь свет, она ощутила его волнующий жар – силу его рук, твердость его груди, нежное прикосновение его губ, влажное вторжение его языка.

Она содрогнулась, обхватив себя руками за талию. Господи! Внизу у нее снова появилась влага и пульсация. Что это очначает?

Наверное, Паркc смог бы ответить ей и на этот вопрос.

– Мисс Петерсон?

– Ой!

Она резко обернулась. Громадная женщина стояла всего в трех шагах от нее.

– Прошу прощения. Я вас испугала.

– Нет, конечно же.

Женщина выгнула бровь.

Ладно: она лжет. Ну и что? Люди, которые задают глупые вопросы, должны ожидать глупых ответов. И вообще – с чего эта женщина вдруг подошла к ней? Разве она не видит, что Мэг предпочитает оставаться одна? Никто не уходит в укромный уголок парка во время пикника, если он ищет общества.

Ее совесть – почему у ее совести всегда был голос Эммы? – потребовала, чтобы она начала вежливый разговор. Мэг велела совести заткнуться. У нее нет настроения обмениваться любезностями. Она настроена агрессивно.

Мэг скрестила на груди руки и воззрилась на женщину.

В ответ та смерила ее возмущенным взглядом. Чудесно!

Кто она такая? Незнакомка была ростом примерно с Паркса, пышнотелая, с чудесной фарфоровой кожей, волосами цвета меди, пухлыми губами, маленьким носиком и зелеными глазами. Не классическая красавица, но весьма хороша собой. Лицо женщины показалось Мэг знакомым. Она где-то ее уже видела.

На балу у Палмерсонов – вот где. Она была с очень рослым мужчиной. Мэг не обратила на них особого внимания: она была сосредоточена на том, чтобы увлечь лорда Беннингтона в сад. Не видела ли она ее и на балу у Истхевенов? Тот вечер прошел словно в тумане, но если как следует вспомнить… Да – она видела, как эта женщина возвращалась из сада с тем же рослым мужчиной. Видимо, мужем. По крайней мере о них никто не сплетничал.

Почему вдруг она решила подойти к Мэг?

Этого женщина не сказала. Она вообще ничего не сказала. Молчание затянулось.

– У вас ко мне какое-то дело, мисс?..

– Леди Доусон.

Она не была американкой, как герцогиня Элворд. Она не считала, что единственный титул мужчины должен звучать как «мистер», но она все-таки полагала, что благородство духа перевешивает благородство рождения.

– Но вы же обо мне должны были слышать? – вопросила леди Доусон.

– Боюсь, что не слышала. – Мэг попыталась взять за образец леди Истхевен, которая была воплощением снисходительности, когда приветствовала Мэг у себя на балу. Она позволила себе чуть улыбнуться и пожать плечами. – Мы вращаемся в разных кругах. Моя сестра – маркиза Найтсдейл, знаете ли, а близкая подруга – графиня Уэстбрук.

Брови леди Доусон стремительно опустились.

– Мне известны ваши связи. Ваш отец – викарий, не так ли?

– Так.

Мэг не станет напоминать, что ее отец – сын графа, это ниже ее достоинства. Но возможно, леди Доусон уже известна родословная ее папеньки. Может, она интересовалась ее происхождением? Эти сведения совсем не сложно получить, но зачем они ей?

– Вы выезжаете в свет всего второй сезон, не так ли?

– Да.

– Тем не менее вы давно вышли из того возраста, когда девушка обычно появляется в обществе.

Кажется, эта женщина назвала ее старой? Да как она смеет?!

– Леди Доусон, я не хочу показаться невежливой, по крайней мере не более чем вы, но вы что-то хотели сказать?

– Если на то пошло – да!

Леди Доусон выпрямилась во весь свой рост.

Мэг тоже выпрямилась, гордо подняв голову и глядя леди Доусон в глаза.

– Мисс Петерсон, вижу, вы не осведомлены о моей дружбе с мистером Парксром-Ротом.

– А почему я должна быть о ней осведомлена? Мистер Паркер-Рот – всего лишь дальний знакомый.

Леди Доусон снова нахмурилась:

– Вот как? А судя по разговорам, это не так.

– Леди Доусон, неужели вы слушаете сплетни?

– Я бы сказала, что это не просто сплетни, мисс. Вы приглашали мужчин в сад весь сезон! – Леди Доусон покачала головой: – Удивительно, что вас все еще принимают в приличном обществе. Не будь ваша сестра замужем за маркизом Найтсдейлом, вас вряд ли принимали бы в свете.

Мэг тоже в этом сомневалась, особенно после презрительных взглядов, которые на нее бросали во время сегодняшнего пикника. Она снова кашлянула, надеясь, что не настолько сильно покраснела, как ей кажется.

– Я действительно очень увлекаюсь садоводством и ботаникой.

Леди Доусон фыркнула:

– Ботаникой? Готова поспорить, что в кустах вы изучали не ботанику, а анатомию.

Эта женщина бросает ей в лицо оскорбления. Кто дал ей право?