Джейн Кренц - Сокровище Страница 46

— Конечно, милорд, благодарю вас. — Элис проследила взглядом за очередным камешком Хью, улетевшим в пропасть. Она пыталась представить, какое у него было детство. Скорее всего, такое же короткое, как и у нее. Мальчики, родившиеся вне брака, рано взрослеют. Увы, это неизбежно.

— Итак, ужасным поместье тебе не кажется и замком ты довольна, — заключил Хью.

— Да, милорд, — настороженно отозвалась Элис. — Вполне довольна.

— А потому причин отказываться от брака со мной у тебя нет. Или я ошибаюсь?

Элис раздраженно взмахнула рукой:

— Я, кажется, начинаю понимать, милорд, отчего вас называют Безжалостным.

— Не люблю попусту терять драгоценное время, вот и все.

— Мы не теряем время, уверяю вас. Мне дорого каждое мгновение. — Элис подошла к выходу, опустилась на один из больших камней и развязала узелок, который ей дал сын мельника. — Не хотите отведать свежего хлеба?

Хью сердито взглянул на румяный калач, который она извлекла из узелка:

— Пытаешься уклониться от разговора?

— Вы очень наблюдательны, сэр.

— Элис, я привык действовать решительно, тянуть время не в моих правилах.

— Я это уже поняла, милорд. — Элис отломила кусок и подала его Хью. — Но сейчас, боюсь, вам придется набраться терпения.

Принимая хлеб из ее рук, Хью бросил на нее голодный взгляд:

— И как долго вы заставите меня ждать?

— Не могу сказать точно. — Она старательно принялась за еду.

Хью ничего другого не оставалось, как с угрюмым видом тоже заняться хлебом.

В пещере повисла тишина. Только дождь негромко шуршал по камням.

Элис немного расслабилась. Хью решил все-таки оставить вопрос о браке. На время, конечно. Она откусила еще один кусок свежего, с хрустящей корочкой хлеба и позволила себе насладиться хотя бы на миг обществом Хью. Так приятно было сидеть с ним в этой пещере и думать, будто они друзья и партнеры, будто вместе они проведут всю свою жизнь. Почему бы и не помечтать? В ее фантазиях нет ничего предосудительного.

— Элберт скоро разворотит весь замок, — наконец произнес Хью. — Может, стоит поискать на его место кого-нибудь другого, кто лучше справится со своими обязанностями?

Слова Хью вернули Элис на землю, прервав ее сладкие мечты.

— Элберт быстро всему научится. Я говорила с несколькими молодыми людьми, изъявившими желание работать в замке, и он показался мне юношей смышленым и старательным. Дайте ему только время, милорд.

— Тебе легко говорить. Ты обедаешь отдельно, в своих покоях, тебе и не вообразить всей прелести того представления, которое Элберт устраивает каждый раз в большом зале. Уверяю тебя, каждую трапезу он превращает в незабываемое событие.

Элис недовольно взглянула на него:

— Если вы находите, что обедать в зале неприятно, то почему бы вам не последовать моему примеру? Прикажите подавать еду в свои покои. — Элис немного помолчала, а затем, набравшись храбрости, добавила:

— Или присоединяйтесь ко мне, милорд.

— Это невозможно.

Элис залилась краской, обиженная столь недвусмысленным отказом на ее предложение.

— Предложение действительно глупое. Простите. У меня и в мыслях не было переступать границы дозволенного.

— Неужели ты не понимаешь, что хозяин должен делить трапезу со своими людьми? — раздраженно проговорил он.

Элис легонько передернула плечами:

— Какая в том необходимость? Грубая речь и глупые шутки мне, например, портят аппетит. У меня нет ни малейшего желания выслушивать пустую болтовню, пересыпанную крепкими словечками, — ни об оружии и турнирах, ни о победах в былых сражениях и на охоте.

— Совместная трапеза — один из способов поддержания добрых отношений между хозяином и его людьми. — Хью оторвал зубами большой кусок хлеба. — Сильный правитель так же зависит от своих людей, как и они от него. Он должен показать им, что уважает их и высоко ценит их преданность.

— И демонстрирует это за обеденным столом?

— Да. Но это только один из способов достижения цели.

— Ну конечно, теперь все ясно. — Элис улыбнулась, словно удивляясь своей сообразительности. — Но вы же умный человек, милорд, как вы можете терпеть общество невоспитанных мужчин?

— К этому привыкаешь.

— А вот я вряд ли смогла бы каждый день выслушивать пустые разговоры. Не сомневаюсь, вскоре и вы поймете, что ежедневно приносите себя в жертву.

— В жертву? Ты заблуждаешься. Не все же наделены такой тонкостью чувств. Разговоры об оружии и доспехах любому рыцарю не покажутся пустыми, миледи. В конце концов, это дело их жизни.

— А как же грубые шутки, скабрезности и ужасные манеры ваших сотрапезников? Неужели вас это забавляет?

— Это вполне естественно — переброситься парой шуток, когда мужчины собираются вместе отобедать и отведать доброго вина.

— Прекрасно! — Элис яростно вонзила зубки в хлеб.

— Как я уже заметил, это проявление уважения и лояльности. — Хью, поколебавшись, добавил:

— В большинстве домов принято также, чтобы жена всегда присоединялась за столом к мужу.

— Я слышала об этом, но вряд ли найдется леди, которой это доставляло бы удовольствие.

— Она делит трапезу со своими людьми по той же причине, что и хозяин поместья, — сквозь зубы процедил Хью.

Элис прекратила жевать хлеб:

— Для того чтобы выказать уважение и лояльность?

— Да. Она сидит рядом с ним для того, чтобы все видели, что она уважает своего повелителя.

Элис хотела возразить, но поперхнулась куском хлеба. Она закашлялась и начала хватать ртом воздух.

Хью, обеспокоившись, немедленно подбежал к ней и постучал между лопатками.

— Что с тобой?

— Ничего, — с трудом произнесла она и, тщетно пытаясь выровнять дыхание, добавила:

— Все хорошо.

— Слава Богу!

И снова повисла тишина. Но Элис ничуть не успокоилась, она была в полном смятении.

Несомненно, он счел ее отказ обедать вместе со всеми неуважением к нему. А что, интересно, думают об этом его люди? Непочтительна, невежлива к своему повелителю — что же еще.

— Ну почему? Скажи, почему ты не можешь решиться выйти за меня замуж? — воскликнул Хью. — Поверь, этот шаг разумен, практичен и, наконец, вполне логичен.

Элис устало закрыла глаза:

— Я надеялась, сегодня мы обсуждать это больше не будем.

— В чем причина твоих колебаний? Что тебя смущает? Я выполню любое твое желание.

Нет, это уже переходит все границы, вспылила Элис.

— Отлично, милорд, скажу вам откровенно. Я выйду замуж только по настоящей любви, а не из соображений удобства и выгоды.

— Любви?

— Да, настоящей любви. Моя матушка вышла замуж за человека, который не хотел от нее ничего, кроме наследника, да еще чтобы она присмотрела за хозяйством. Она была обречена на одиночество и только в своих травах и находила утешение.