Узы любви - Линдсей Джоанна Страница 46

Иоанн заметил появление Милисент, но особенного интереса не проявил и даже не отвлекся от беседы с сэром Гаем и какими-то важными на вид незнакомцами. Все они собрались вокруг стола, на котором стояли хлеб, вино и сыр для тех, кто еще не позавтракал. Мужчины громко хохотали и обменивались многозначительными взглядами.

Сама Милисент потеряла аппетит. Но даже если бы и была голодна, все равно не приблизилась бы к столу. Оставалась слабая надежда на то, что Иоанн не захочет снова говорить с ней, желая избавить обоих от неприятной сцены. Лучше ей держаться от него подальше, пусть немного успокоится.

Поэтому девушка, не задерживаясь в зале, направилась в конюшню, чтобы поздороваться со Стомпером. Она так ждала встречи с конем, что почти не замечала четырех молчаливых стражей, следовавших за ней.

Последние островки снега растаяли, но погода держалась холодная. Леди Энн опасалась, что недавняя метель воспрепятствует приглашенным прибыть вовремя и придется отложить свадьбу. Но Милисент и тут не повезло. Солнце, хоть и недолго, освещало унылый зимний пейзаж. В этих краях снежные бури были нередки, свадьбы обычно праздновались, летом или весной, поскольку церкви строили маленькие и гостям по большей части приходилось часами мерзнуть на улице во время долгой венчальной церемонии.

По пути в конюшню внимание Милисент привлек звон мечей, и она устремила взгляд на ристалище, где, как обычно, тренировались рыцари. Но сегодня она невольно остановилась, узнав Вулфрика.

Сейчас он сражался с братом, а собравшаяся вокруг толпа зачарованно наблюдала за учебным поединком. Понаблюдав немного, девушка решила, что Вулфрик мог без особого труда победить, если бы захотел. Меч казался продолжением его руки и словно не имел веса — так легко Вулфрик с ним управлялся.

Раздавшийся за спиной кашель напомнил ей, что она не одна и что ее сопровождающие одеты слишком легко для такой погоды. Да и на ней был тонкий плащ, хотя она в своем увлечении не замечала холода.

Милисент поспешила на конюшню. Она никогда не отрицала, что Вулфрик — великолепный образец рыцарства. Теперь же вынуждена была признать, что редко приходится встречать человека, так удивительно владеющего мечом. Милисент всегда любила смотреть, как упражняется Роланд, и теперь испытала то же чувство, глядя на Вулфрика.

Девушка улыбнулась, входя в стойло. Единственная радость от ее брака — каждый день быть свидетельницей воинского искусства Вулфрика. Главное — не дать понять мужу, как она наслаждается этим зрелищем, иначе он, вне всякого сомнения, запретит ей это развлечение, как все остальное, в чем она находит удовольствие.

— Дочь Криспина… как там тебя?'

Милисент съежилась и тихо застонала. Она была так поглощена уходом за Стомпером, что не заметила приближения короля. Она не удивилась, что он пришел один и без свиты. Наверняка специально хотел застать ее одну, чтобы знать, сказала ли она кому-нибудь об их ночной встрече. Теперь самое главное — убедить его, что она не болтлива.

— Милисент, сир, — напомнила девушка, не обратив внимания на замаскированное оскорбление. Милисент не сомневалась, что Иоанн прекрасно знает, как ее зовут, просто старается показать, что она — ничтожная букашка, недостойная того, чтобы запомнить ее имя.

— Не думал увидеть тебя здесь, среди этой вони. Леди не пристало бывать в таких местах, — пренебрежительно бросил он.

Еще одно оскорбление, пусть и снова не напрямую. Намеренно пытается ее разозлить?

Ничего, она не выйдет из себя. В самом деле, зимой смрад здесь почти невыносимый, особенно еще и потому, что ворота закрыты, чтобы не пропускать холод. И большинство дам не снисходили до того, чтобы хоть раз в неделю проведать своих коней, оставляя заботу о них конюхам. Она с притворным вздохом ответила:

— Боюсь, никто и близко не подойдет к моему коню, ваше величество, поэтому мне ничего не остается, как самой за ним ухаживать.

Не слишком приятно сознавать, что он не позаботился бросить взгляд в сторону Стомпера, очевидно, был слишком занят, высматривая ее. Но что ему нужно? Выискивает в ее лице свидетельство того, что она успела всем разболтать его постыдную тайну? Пытается снова насладиться страхом, замеченным в глазах Джоан?

Но тут Иоанн впервые присмотрелся к Стомперу и был поражен до такой степени, что не постеснялся воскликнуть:

— Да ты спятила, девушка, если смеешь стоять рядом с этим чудовищем!

Милисент едва удержалась от смеха.

— Он принадлежит мне и во всем покорен, хотя не могу поручиться за безопасность других, поэтому они и боятся приближаться к нему.

Глаза короля с подозрением прищурились, словно он вообразил, что она исподтишка угрожает ему. Но вместо того чтобы поставить девушку на место, он неожиданно рассмеялся.

— Это животное опасно, как всякий боевой конь.

— Но ее опасен в особенности, — заверил подошедший Вулфрик.

К собственному удивлению, Милисент почувствовала невероятное облегчение при виде Вулфрика. Ее эскорт, как обычно, не задержался у стойла Стомпера, и король был волен сказать все что угодно, никто его не услышал бы. К счастью, он промедлил, а теперь было слишком поздно.

Но Иоанн сумел скрыть злость и разочарование и, чтобы объяснить свое присутствие, даже пробормотал что-то насчет собственной лошади. Он немедленно удалился, когда Вулфрик показал ему на другую половину конюшни, где стояли королевские кони.

Радость Милисент быстро сменилась тоскливым страхом. Непонятно, кто из них хуже! Однако она благодарна Вулфрику за своевременное появление и лишь поэтому постарается не начать очередной бессмысленный спор.

— Хочешь поговорить со мной? — равнодушно осведомилась она.

— Просто принес Стомперу грушу в меду, перед тем как вернуться в зал.

Потрясенная, Милисент увидела, как он вытащил из кармана цукат. Стомпер тут же взял лакомство губами с протянутой ладони, и сделал это так спокойно, будто они с Вулфриком были старыми друзьями. Поразительно, как быстро конь привык к чужому!

— Вижу, ты уже не раз это проделывал, — укоризненно покачала она головой.

— Часто, — спокойно подтвердил он.

— Зачем?

— Почему бы нет?

Потому что это — свидетельство мягкосердечия, а она по собственному опыту знала, что Вулфрик не слишком добр к животным. Вне всякого сомнения, задумал что-то. Интересно только, что именно.

— Он снова угрожал тебе?

Милисент не отводила взгляда от Стомпера. Все легче, чем встретиться глазами с Вулфриком. Он, разумеется, имел в виду короля, и Милисент тоже старалась не упоминать имен.

— Пару раз оскорбил меня, думаю, намеренно. Хотя, кто знает, возможно, он просто привык говорить людям гадости. Однако появился он здесь скорее всего не случайно. Увидел, что я вышла во двор, и решил застать меня одну.

— Значит, следил за тобой?

— Похоже. Но вот посмел бы упомянуть о том, что случилось тогда… кто знает? Твое появление помешало ему объясниться, если только он намеревался сделать именно это, а не заставить меня почувствовать себя жалкой мошкой под сапогом исполина, — неожиданно вспылила она.

Но Вулфрик, не обратив внимания на ее кислый тон, заметил:

— Мой отец собирался запереть тебя в соляре, когда начнут прибывать гости, и теперь вижу, что это совсем не плохая мысль.

— Превратить меня в узницу? — возмутилась Милисент, сверкнув глазами.

— Ну, это слишком сильно сказано. Не навсегда же тебя посадят под замок: только до того, как разъедутся свадебные гости и в замке останутся только свои. Ну а пока… А вдруг убийца находится прямо рядом с тобой, и как мы узнаем его, если он может оказаться слугой кого-то из гостей? Кроме того, никто больше не застанет тебя одну, как, например, несколько минут назад.

— А я предпочла бы узнать его истинные намерения. Сначала я надеялась, что он будет меня избегать, но раз этого не случилось, не хотел бы ты убедиться, можно ли его умилостивить? Или намереваешься сам поговорить с ним? Мне кажется, этого делать не стоит. Не лучше ли мне заверить его, что никто, особенно де Торпы, ничего не узнал? В этом случае ему будет легче сделать вид, будто ничего не произошло.