Барбара Картленд - Огонь любви Страница 46

– Смотрите, и правда! Истинный бог! Ни за что бы не поверил, если бы не видел собственными глазами.

В комнате повисла тишина. Вдруг кто-то вскочил на ноги.

– Эта свинья заплатит за все! – выкрикнул этот человек. – Он выиграл у меня в прошлом месяце двадцать тысяч, и мне пришлось пойти к ростовщикам, чтобы заплатить долг. Он только и делал, что мошенничал, а мы даже не подозревали об этом!

– Я думаю, иногда он играл вполне честно, – сказал полковник, – но потом начинал настойчиво подзуживать соперника, доводя дело до наивысшей точки, когда от одной карты зависели целые состояния. Это был его звездный час, и уж тут-то он знал, как нужно действовать.

– Я позабочусь о том, чтобы его выставили из всех клубов Лондона, – едва слышно произнес лорд Артур, и едва ли слова, сказанные во весь голос, могли прозвучать более драматично.

– Но он в любом случае должен вернуть мне деньги, – истерично заявил проигравший двадцать тысяч.

– Полагаю, мы сможем объявить, что все долги за последние шесть месяцев будут возвращены или аннулированы, – ответил лорд Артур. – И без этого ситуация обещает быть очень нелегкой. Хантли, мне известно, что вы проиграли не только большие суммы денег, но и собственность в Беркшире. Я прослежу за тем, чтобы все это было вам возвращено. А вы, Драйтон, пока мы были здесь, задолжали Перси десять тысяч. Забудьте об этом.

Лорд Артур слегка замялся и, посмотрев на лорда Линча, спросил с легкой усмешкой:

– Мне продолжить? Думаю, вы все испытываете облегчение.

– Я скажу больше! – воскликнул один из мужчин. – Мне бы очень хотелось наподдать этой свинье так, чтобы он летел с одного конца Сент-Джеймского парка до другого. Одно несомненно: мы не допустим, чтобы он когда-нибудь взял в руки карты.

– Мне кажется, мисс Клеверли позаботилась об этом, – сказал лорд Артур.

Он с теплотой посмотрел на Карину, и ей показалось, что у нее сейчас разорвется сердце.

– Но вы не сможете вернуть мне отца, – прошептала она и с невидящими от нахлынувших слез глазами бросилась вон из комнаты.

Глава одиннадцатая

Карину разбудил звук раздвигаемых горничной штор. Очнувшись от сна, она какой-то миг удивлялась, что вообще смогла уснуть.

Накануне, с трудом добравшись до кровати, Карина думала, что будет всю ночь лежать без сна, снова и снова переживая события минувшего дня. Однако усталость была так велика, что она буквально провалилась в глубокий сон без сновидений и сейчас чувствовала себя так, будто медленно возвращается на землю с какой-то далекой планеты.

Горничная поставила на столик у кровати поднос с утренним чаем и бесшумно удалилась, прекрасная школа миссис Барнстейпл чувствовалась сразу.

Карина села в кровати и посмотрела туда, где вчера было пятно крови. Сейчас же на вычищенном кем-то полу не осталось ни следа и невозможно было определить, где лежал сэр Перси.

Неужели все произошло на самом деле? А вдруг это лишь плод ее пылкого воображения? Разве это она сидела с пистолетом в руке, полная решимости убить человека?

Могло ли так случиться, что враждебность и неприязнь к лорду Линчу уступили место страсти и всепоглощающей любви? При воспоминании о его прикосновениях Карина почувствовала, как у нее задрожали руки, и ощутила странный огонь в груди. Огонь этот разгорался, и разгорался, пока, наконец, не превратился в поглотившую ее всю пламя. Теперь она знала, что любит его, любит его безумно и безрассудно. Карина закрыла глаза, и в памяти ожил голос лорда Линча, говорящего о своей любви. Мысль о том, что он никогда, никогда не сможет просить ее руки, повергла девушку в печаль.

– Почему? Почему? Почему? – произнесла она вслух.

Карина была уверена, что странное поведение лорда Линча как-то связано с тем седоволосым мужчиной, который скрывается в норе священника. Но с другой стороны, как мог этот человек, отрезанный от жизни и бездеятельный, влиять на их судьбы?

Девушка выскользнула из кровати и подошла к окну. Стоял пасмурный холодный день. Затянувшие небо тяжелые, темные облака грозили дождем. С деревьев в парке облетали листья. Лето кончилось, и уже чувствовалось приближение зимы. Интересно, что будет со всеми ними к Рождеству? Пока ясно одно – все они будут здесь, а не де-то еще, и благодарить за это нужно полковника Уэйкфорда: ведь это он выяснил, каким образом Перси Рокли попал в такую, без сомнения, феноменальную полосу удач.

Просто непостижимо, как ему удавалось так долго дурачить людей! Впрочем, вряд ли кто-нибудь мог поставить под сомнение честность представителя аристократии, да еще столь состоятельного, как сэр Перси. "Наверное, он был просто одержимым человеком", – решила Карина и вспомнила рассказы отца о людях, совершенно не переносящих проигрышей. Характер такого человека настолько испорчен, что любая неудача доводит его просто до безумия.

Девушка закрыла лицо руками, словно хотела избавиться от воспоминаний об отце-игроке и сохранить в памяти образ просто отца. Он не должен был уходить из жизни. Он мог бы жить…

Распорядись судьба иначе, она никогда не встретила бы лорда Линча и не узнала бы, что бывает такая любовь, когда каждая клеточка тела трепещет в такт с бьющимся в упоенье сердцем.

– Я люблю, люблю его, – громко сказала Карина, и звуки собственного голоса заставили ее покраснеть.

Девушка быстро оделась – в спальне было холодно – и пошла в комнату Дипы, ожидая увидеть его, как обычно, занятого игрушками. Но в это утро ее ждал только маленький холмик на кровати. Заглянув под одеяла, Карина обнаружила свернувшегося, как крольчонок в норке, мальчика.

– Что с тобой, Дипа?

– Холодно. Холод. Нет солнца.

– Вот начнешь бегать и сразу согреешься. Пойдем оденемся около камина. Он сегодня затоплен. А после завтрака мы пойдем погулять.

– Нет, нет! Холод, холод! – прокричал мальчик, а потом взорвался потоком возражений на своем родном языке. И хотя Карина не понимала ни слова, ей было ясно, что он не только страдает от холода, но и тоскует по дому. Ему нужен был солнечный свет и родные люди, а больше всего он нуждался в материнской ласке.

Сердце девушки сжалось от сострадания. Она закутала ребенка в пуховое одеяло и отнесла в игровую.

Мальчик поплакал у нее на шее, потом пробормотал несколько невнятных слов, и Карина поняла, что ее догадка верна, ребенок тоскует по дому.

– Бедный, бедный Дипа, – пожалела она мальчика, потому что знала: никогда больше не увидит он свою мать, а возможно, и родная земля потеряна для него навсегда. Что сделают из этого ребенка гувернантки, школы, университет? Будет ли он когда-нибудь счастлив в этой стране с ее непонятным климатом, вдалеке от тех мест, где осталось его сердце?