Николь Берд - Скандальная леди Страница 46

– Конечно же помню, милый! Актеры тщетно пытались скрыть свои бороды под вуалью. Хорошо, что я вовремя заметила, как начинает потрескивать и разваливаться балкон прямо над нашими головами! Едва мы успели убежать, как он рухнул на первые ряды партера вместе со зрителями. – Она звонко рассмеялась, а ее супруг разразился демоническим хохотом, побагровев от натуги.

Офелия и Корделия живо представили себе эту забавную сценку и тоже прыснули со смеху. Щеки дебютантки порозовели, глаза заблестели, она повеселела.

После завтрака сестры поднялись в гостиную, где Офелия стала репетировать свою роль. Наконец настало время ехать в театр. Девушки спустились в холл и, попрощавшись с дворецким, вышли на улицу и сели в экипаж.

– Вот увидишь, ты выступишь успешно, – в сотый раз повторила Корделия, желая подбодрить сестру. – Ты выучила свою роль назубок, прекрасно подготовилась к дебюту во всех отношениях. Поэтому не волнуйся. Я верю, что публика встретит тебя доброжелательно. Офелия закусила нижнюю губу и молча кивнула. За кулисами шли последние приготовления, работа кипела. В артистической уборной ощущалась особенно напряженная атмосфера. Все актеры нервничали. Их нервозность передалась Офелии и наполнила ее сердце тревожным предчувствием.

Корделия помогла ей надеть сценический костюм, напудриться, подвести тушью брови и накрасить алой помадой губы. Затем Офелия надела маску и широкополую шляпу, почти полностью скрывающую ее каштановые волосы.

– Ты смотришься великолепно! – сказала Корделия, окинув сестру придирчивым взглядом. – Ты прекрасно исполнила свою роль на последней репетиции, тщательно подготовилась и наверняка не ударишь в грязь лицом перед публикой.

Офелия поправила маску и недовольно заявила, что она почти ничего в ней не видит.

– Это не должно тебя обескураживать, – сказала Корделия, привыкшая к ее брюзжанию. – Ты сможешь сыграть свою роль и с завязанными глазами.

Одна из актрис подбежала к кулисам и, украдкой выглянув из-за них, поспешила сообщить всей труппе, что зрительный зал уже полон.

– У нас в театре еще никогда не было столько народу в начале сезона! Если только мы не опозоримся, то нас ожидает фурор!

– Не беспокойся, Офелия, – похлопав сестру ладонью по плечу, сказала Корделия. – Ты не осрамишься. Ну, а если даже ты и допустишь крохотную оплошность, то сумеешь ее скрыть или обернуть в свою пользу. Это у тебя прекрасно получается!

Офелия переменилась в лице, но бодро кивнула. А Корделии вдруг почему-то снова вспомнились интригующие афиши, расклеенные по всему Лондону алчным и беспринципным мистером Неттлсом, которые немедленно вызвали пересуды в свете. Но с этим уже ничего нельзя было поделать, а поэтому и волноваться ей не следовало.

Зазвучала мелодия, предваряющая первые музыкальные номера. Мимо гримерной быстро прошел фокусник Друид. Не изменил ли снова управляющий порядок действия? Не нарушит ли это план Рэнсома? Удастся ли ему проникнуть в апартаменты Неттлса? Корделия не виделась с Рэнсомом с того момента, как они вместе вошли в театр. Очевидно, ей пора было занять свой пост у лестницы в конце коридора. Она закусила губу и встала со стула, чтобы сходить проверить, поднялись ли уже Друид и Рэнсом наверх. Но Офелия с мольбой во взгляде воскликнула:

– Только не оставляй меня сейчас одну!

– Я тебя не оставлю, – сказала Корделия скрепя сердце.

Нервы ее были натянуты до предела. Рука Офелии, сжимавшая ее предплечье, стала холодной как лед. К счастью, в этот момент фокусник снова прошел мимо открытых дверей гримерной, уже в обратном направлении. Корделия окликнула его, но он даже не обернулся, видимо, не услышав ее из-за шума.

– Проклятие! – пробормотала Корделия и, оглядевшись по сторонам, увидела в углу комнаты белокурую Венецию. Ее маленькая сестра помогала ей прихорашиваться и одеваться.

– Подойди ко мне, пожалуйста, Венеция! – подозвала девушку Корделия. – Могу я попросить тебя об одном одолжении?

Венеция кивнула. Корделия шепотом попросила ее сходить в конец коридора и сказать стоящему там Рэнсому Шеффилду, что та, которую он ждет, немного задержится, но все равно придет к нему. Заинтригованная таким поручением, Венеция кивнула и, велев сестренке не покидать комнату, побежала к лестнице.

Настало время выхода Офелии на исходную позицию за кулисами. Очутившись на сцене, она погрузилась в роль с головой, оставив все свои прочие заботы за спиной.

Корделия подкралась к занавесу, осторожно выглянула из-за него и окинула взглядом огни рампы, оркестр в яме под мерцающими огнями, партер и ложи вдоль стен. Сидевшие в них аристократы разглядывали сцену сквозь очки и лорнеты, сгорая от желания распознать в одной из актрис ту дерзкую девицу благородного происхождения, которая бросила вызов правилам хорошего тона и общественному мнению.

Наконец актер, игравший юного возлюбленного Марабеллы, роль которой исполняла Офелия, произнес:

– Кажется, сюда идет моя возлюбленная!

Эта фраза служила сигналом к выходу дебютантки на сцену.

Подкравшись к сестре, Корделия легонько подтолкнула ее в спину.

Но вместо того чтобы плавно выйти из-за боковой кулисы и произнести свои первые слова, что она неоднократно проделывала на репетициях, Офелия повернулась и стремглав побежала обратно в гримерную.

Наблюдавший все это из-за кулис мистер Неттлс чертыхнулся и бросился ее догонять, побагровев от злости.

Но Корделия обогнала его и, первой вбежав в гримерную, воскликнула:

– Что случилось, Офелия?

В почти пустой артистической уборной зависла мертвая тишина. Две оцепеневшие актрисы и Сэл, младшая сестренка Венеции, пораскрывали от удивления и испуга рты. Сама же Офелия, глядевшая в настенное зеркало, надрывно простонала:

– Я не смогу это сделать! Я не в силах выйти к зрителям! Меня обуял жуткий ужас при виде сотен пар глаз, устремленных на меня из зала. Я хочу умереть! Все слова вдруг повыскакивали у меня из головы! Нет, я этого точно не переживу! О горе мне, о горе!

Она глухо разрыдалась.

Корделия растерялась, не зная, что ей сказать. Офелия оказалась не способна внять ее увещеваниям, она впала в истерику. Дверь гримерной распахнулась, и в нее влетел мистер Неттлс.

– Что ты вытворяешь, безмозглая курица! – заорал он. – Актеры вынуждены выдумывать какие-то дурацкие фразы, чтобы хоть как-то заполнить ими непредвиденную паузу в спектакле. Ты должна быть на сцене, а не проливать здесь слезы, идиотка! Так-то ты благодаришь меня за то, что я дал тебе возможность выступить перед зрителями?

– Ах, простите меня, сэр! – воскликнула Офелия сквозь слезы. – Но я не могу выйти на сцену!