Джин Фелден - Безграничная любовь Страница 46

Киф подумал о Джинкс, чья спальня находилась в конце балкона. Он повернулся спиной к дворецкому, не в силах смотреть на него.

— Это часто бывает?

— Да, сэр.

Киф откашлялся.

— Они не… не пытаются… войти в крыло мисс Хэрроу?

— Нет, сэр. Мистер Хэрроу не проявляет никакого интереса к своей сестре. — Он наклонился, чтобы поправить салфетку. — Мисс Эмми, однако… — Он слегка сдвинул вилку. — Мисс Эмми задает много вопросов.

— Уилкокс.

— Да, сэр?

— Если я дам вам мой адрес, вы не дадите мне знать, если станет хуже? Если я понадоблюсь мисс Хэрроу?

Дворецкий выпрямился, глаза его устремились куда-то повыше плеча Кифа.

— Мне жаль, сэр, но меня не будет здесь. Мистер Хэрроу уже предупредил меня.

— Понятно. — Внезапно Киф почувствовал себя таким юным и беспомощным. Когда ему было тринадцать, он не мог устоять против брата. Теперь ему почти двадцать один год, а ничего не изменилось.

— Не могли бы вы снести мой багаж и заказать карету для меня, Уилкокс? Я не останусь здесь на ночь. Возможно, мы еще встретимся в карете.

Через десять минут, когда экипаж огибал дорогу, Киф попросил кучера:

— Остановитесь на минуту, пожалуйста.

— Джинкс, — позвал он, когда перелез через изгородь, — Джинкс, это Киф. — Он осторожно постучал. — Джинкс! — Мелькнула тень, и он понял, что она стоит, прислонившись к двери. Он приник ртом к стеклу и заговорил:

— Джинкс, ты должна уехать отсюда, увезти дочь. Здесь не место для вас.

Ответа не последовало.

— Джинкс! Ради Бога, разве ты не видишь, что вам невозможно оставаться здесь? Поедем со мной. Я подожду вас. — Он подергал ручку. — В этом месте нельзя растить ребенка. Что бы ни случилось в прошлом, ты должна думать о дочери. Джинкс!

Он подождал, но услышал только шорох деревьев.

Наконец он сошел с крыльца.

Уже сидя в карете, он в последний раз оглянулся на любимый дом своего детства. Хэрроугейт сурово и гордо смотрелся на фоне темнеющего неба.

На балконе детской он увидел тень — белое лицо и масса светлых волос, через мгновенье призрак скрылся.

Киф закрыл дверцу.

— Поехали! — сказал он.

ПИСЬМА

1894 — 1899

Сигма Каппа Нью Кембридж Май 1894 г.

Дорогая Джинкс!

Мне так трудно начать это письмо. Я хочу написать тебе так, чтобы ты ответила мне, но не знаю, как надо написать для этого.

Мне так больно видеть, какую отшельническую жизнь ты ведешь, ты, которая всегда была такой жадной до жизни. Я так отчаянно хочу, чтобы вы уехали от Карра. Но так как я также очень хочу, чтобы ты ответила мне, я не буду писать об этом.

Что касается выпускных экзаменов, то с этим все в порядке, и я надеюсь, что смогу окончить в десятке лучших.

Я принят в Бостонскую медицинскую школу и жду-недождусь, чтобы приехать туда.

Так как я самый младший в семье, я не очень хорошо знаю, во что любят играть маленькие девочки, но надеюсь, что Элисон еще не слишком велика для подарка, который я послал ей к ее седьмому дню рождения.

Пожалуйста, напиши! С любовью к вам обеим

Киф.

Дорогой дядя Киф!

Спасибо за куклу. Я каждую ночь сплю с ней и назвала ее Бетс — в честь Бетс из «Маленьких женщин».

Надеюсь, Вам нравится ее имя.

Еще раз благодарю Вас.

Искренне Ваша племянница Элисон Хэрроу.

P.S. Очень сожалею, что мы незнакомы. Похоже, Вы хороший.

Понедельник вечером

Дорогая Элисон.

Я рад, что тебе нравится кукла. Думаю, ты очень красиво ее назвала. Я встретил молодую леди, которую тоже зовут Бетс, и она говорит, что хочет подарить немного платьев своей тезке. Как ты и твоя Бетс смотрите на это?

Премного любящий дядя Киф.

P.S. Мне тоже очень жаль, что мы не встречались, ты тоже очень милая!

Бостон, Медицинская школа Полдень субботы 12 декабря 1895 г.

Дорогая Джинкс!

Ты не написала и, возможно, не захочешь ничего от меня слышать, но если я сейчас не поговорю с кем-нибудь, то просто взорвусь.

Я думал, что Бостонская медицинская школа действительно хорошая, но это все просто фарс!

Ею управляют несколько врачей, соединивших свои средства и снявших помещение. Каждый сам по себе выдающийся врач, но все они совсем не умеют учить и еще меньше имеют на это времени.

Каждый из них читает лекции по одному часу в неделю — и все!

Все остальное время заполняется «профессорами», которые учат по книгам и которым приходится зубрить всю ночь напролет, чтоб знать хоть немного больше нас! Лаборатории просто ужасны, и школа не имеет никакой связи с больницами. Это просто немыслимо!

Наверное, нас одурачило то, что школа требовала от поступающих наличие степени бакалавра. Только немногие школы требуют степень, и я думал, что те, которые требуют, на самом деле лучшие.

Как вспомню о том, что мама так здорово лечила, не имея вообще никакого образования! Что все ее медицинское обучение свелось к тому, что она практиковалась с доктором в Ст. Луисе около полутора лет! Кто знает, может быть, такое образование в тысячу раз лучше! Потому что эта школа — просто мыльный пузырь!

Извини, что выливаю это на тебя, но меня постигло просто крушение!

Посылаю тебе несколько книг — назовем их рождественскими подарками, ведь сейчас декабрь. Мне понравились обе — «Пленник Зуенды» и «Осень Патриарха». «Маугли» Киплинга — конечно же, для Эдисон, но, держу пари, тебе она тоже понравится.

Поцелуй ее за меня. И, прошу тебя, напиши!

Счастливого Рождества!

Киф.

Хэрроугейт, 31 января 1896 г.

Дорогой Киф!

Не могу выразить словами, как понравились нам присланные тобой книги. Эдисон теперь убеждена, что все животные разговаривают, и она просит, чтобы мы выписали себе несколько из Индии. Ей, конечно же, тут очень одиноко, и мы обе взрослеем и стареем.

Кстати, ты осознаешь, что мне в ноябре уже стукнуло двадцать пять? И тебе — не могу поверить, что меньше чем через два месяца тебе исполнится двадцать один год. Я готовлю тебе подарок, надеюсь, что закончу его вовремя.

Проблемы с обучением здесь, на Западе, аналогичны. Я читала, что плохое качество обучения в области медицины — это чуть ли не национальная трагедия. Возможно, тебе следует подумать о том, чтобы сменить школу.

Тут у нас многое изменилось с прошлой весны. Уилкокса (дворецкого Карра) теперь нет, а те горничные, которых я знала, кажется, тоже ушли. Появился новый человек — но, кажется, не дворецкий. Он больше похож на телохранителя — мускулистая личность со сломанным носом и выбитыми передними зубами. Я зову его «предводитель собак».