Лиза Клейпас - Замужем с утра Страница 47

Лео насмешливо фыркнул.

— Природной склонности к продажной любви не существует. Общество вынуждает женщин продавать себя, не оставляя им иных возможностей заработать себе на хлеб. А что касается вас… Я еще не встречал женщины менее подходящей для этого ремесла. — Лео пригладил спутанные волосы Кэтрин. — Боюсь, я не улавливаю логики в ваших рассуждениях. Нет никакого греха в том, чтобы женщина получала наслаждение от прикосновений мужчины, и ни малейшего отношения к продажной любви это не имеет. Все, что говорила вам тетя, — чистой воды лукавство. Ее мотивы очевидны. — Его губы прижались к шее Кэтрин. — Вы не должны чувствовать себя виноватой. Вы жестоко заблуждаетесь.

— Мораль не заблуждение, — всхлипнула девушка.

— А-а, вот в чем дело. Гремучая смесь из морали, вины и наслаждения. — Лео нежно обхватил ладонью грудь Кэтрин, и по телу ее пробежала дрожь. — Отвергать удовольствие не признак высокой морали, в жажде наслаждения нет греха. — На губах Лео показалась улыбка. — Что вам нужно — так это провести со мной несколько долгих ночей, предаваясь любви. Вот что навсегда избавит вас от угрызений совести. А если это не поможет, то по крайней мере сделает меня счастливым. — Его рука скользнула меж бедер Кэтрин, коснулась золотистых завитков. Ее живот дрогнул, напрягся. Пальцы Лео медленно двинулись дальше.

— Что вы делаете? — выдохнула Кэтрин.

— Помогаю вам избавиться от чувства вины. Нет, не благодарите, мне это вовсе не трудно. — Смеющиеся губы Лео прижались к ее губам. Тела их прильнули друг к другу в темноте. — Как вы называете это, милая?

— Что?

— Это сладкое местечко… вот здесь.

Нежные прикосновения Лео отдавались волнами дрожи в теле Кэтрин. Язык ее не слушался.

— Я не знаю.

— Тогда как вы говорите о нем?

— Никак!

Лео тихонько рассмеялся.

— Я знаю несколько милых словечек, но французы, что неудивительно, придумали самое прелестное. Le chat.

— Кошка? — изумленно переспросила Кэтрин.

— Да. Этим словом называют грациозного зверька и самую нежную часть женского тела. Киска. Кисонька. Мягкий пушок… нет, вам нечего стесняться. Попросите меня приласкать вас.

На мгновение у Кэтрин перехватило дыхание.

— Милорд, — слабо запротестовала она.

— Попросите, и я исполню вашу просьбу, — пообещал Лео. Его рука двинулась к колену Кэтрин и принялась чертить круги на гладкой коже. Девушка едва сдержала стон. — Попросите, — послышался вкрадчивый шепот.

— Пожалуйста.

Жаркие мягкие губы Лео прижались к ее бедру, пробивающаяся на подбородке щетина царапнула кожу.

— Что «пожалуйста»?

«Ах, негодник». Кэтрин выгнула спину, закрыв лицо ладонями, хотя в комнате царила кромешная тьма. Сквозь заслон из пальцев голос ее прозвучал приглушенно.

— Пожалуйста, погладьте меня там.

Пальцы Лео так легко коснулись ее лона, что вначале Кэтрин ничего не почувствовала.

— Вот так?

— Да, ода… — Бедра Кэтрин качнулись вверх, навстречу ласкающим пальцам Лео. Тело ее затрепетало.

— Что мне еще сделать? — Лео сдвинулся ниже на постели. Его горячее прерывистое дыхание обожгло кожу Кэтрин.

— Займемся любовью.

— Нет, вам будет больно. — В голосе Лео звучало легкое сожаление.

— Лео! — простонала Кэтрин.

— Хотите, я поцелую вас? Там? — Кончик пальца Лео описал сладостный круг.

Кэтрин в темноте изумленно округлила глаза. Предложение Лео поразило ее и взволновало.

— Нет. Не знаю. — Она облизнула пересохшие губы. Руки Лео мягко развели ее бедра, и по телу Кэтрин прокатилась волна жара. — Да.

— Так попросите меня как следует.

— Попросить вас… О нет. Я не могу.

Лео чуть отодвинулся, сложив руки на груди.

— Значит, будем спать?

Кэтрин обхватила ладонями его лицо.

— Нет.

Но Лео был неумолим:

— Вы знаете, как следует просить.

Сгорая от стыда, Кэтрин не могла выдавить из себя ни слова. Она лишь жалобно застонала.

А Лео, бессовестный негодяй, весело рассмеялся, уткнувшись лицом ей в живот.

— Я рада, что вас это забавляет, — яростно прошипела Кэтрин.

— О да, — заверил ее Лео, давясь от смеха. — Ох, Маркс, нам с вами предстоит долгий путь.

— Забудьте, — сердито выпалила Кэтрин и попыталась отвернуться, но Лео удержал ее, обняв за бедра.

— Не упрямьтесь, — шепнул он. — Давайте же, скажите. Ради меня.

После долгого молчания Кэтрин смущенно кашлянула и заставила себя произнести:

— Поцелуйте меня.

— Где?

— Там внизу, — дрожащим голосом пролепетала Кэтрин. — Поцелуйте мою киску. Пожалуйста.

Лео буквально заурчал от удовольствия.

— Ах, какая испорченная девочка. — Склонив голову, он приник губами к ее влажной плоти, и обжигающая огненная волна захлестнула Кэтрин. — Вы этого хотели? — донесся до нее шепот Лео.

— Еще, еще! — вскрикнула она, задыхаясь, чувствуя, как тело отзывается трепетом на касания его языка. Ладони Лео обхватили ее бедра, словно чашу, полную сладкого нектара. У Кэтрин вырвался глухой стон, казалось, под кожей ее разлился жидкий огонь. На мгновение губы Лео замерли, словно желая продлить наслаждение, но в следующий миг дразнящее движение его языка заставило Кэтрин забыть обо всем.

Вскоре она почувствовала, как кожу холодит влажный, пахнущий дождем воздух, вливающийся в комнату из приоткрытого окна. Решив, что неутоленное желание не даст Лео уснуть, она смущенно придвинулась к нему. Но он лишь нежно обнял ее, укрыв одеялом. Пережитое блаженство наполнило тело Кэтрин приятной усталостью. Глаза ее слипались.

— Спите, — прошептал Лео. — А если вам снова привидится кошмар… я прогоню его поцелуями.

Глава 20

После дождливой ночи утро было сырым и туманным. Лео разбудили звуки, доносившиеся с каретного двора, — шум голосов, смех и цокот лошадиных подков. Из коридора слышался приглушенный топот — постояльцы спускались в зал трактира на завтрак.

В любовных свиданиях Лео больше всего ценил сладостные минуты предвкушения близости. Утро после бурно проведенной ночи всегда тяготило его. При пробуждении он тотчас начинал думать о том, как бы поскорее уйти, не оскорбив даму.

Однако это утро было иным, не похожим на остальные. Открыв глаза, Лео обнаружил, что лежит в постели рядом с Кэтрин Маркс, и его пронзило щемящее чувство радости. Ни о чем другом он и не мечтал. Девушка все еще крепко спала, небрежно раскинувшись на своей стороне кровати. Рука ее покоилась на подушке ладонью вверх. Нежные пальцы чуть сжались, как лепестки орхидеи. В лучах утреннего солнца, спящая, со спутанными волосами и розовыми щеками, Кэтрин была прелестна.