Виктория Холт - Путь на эшафот Страница 47

Он не должен жаловаться. Он вспомнил дни своей юности, вспомнил то время, когда был скромным учителем сыновей лорда Дорсета. Один рыцарь, сэр Амиас Полет, осмелился унизить молодого Уолси. Забыл ли об этом Уолси? Никогда! Сэр Амиас Полет горько пожалел, что не подумал, перед тем как унизить скромного учителя. То же самое произошло между Уолси и Анной Болейн. Он мог бы пойти к ней, мог объясниться, сказать ей, что это не он хотел ее обидеть, что это не он помешал ее женитьбе с Перси. Все это дело рук короля, а он лишь был его покорным слугой. Возможно, она, известная широтой своей души, и простила бы его, не стала бы плести против него интриг. Все возможно. Однако Анна была не единственным его врагом. Ее поддерживал Норфолк, ее дядя, и герцог Саффолкский тоже. С ними заодно был и Перси из Нортамберленда, который раньше любил ее и все еще сожалел о том, что потерял. Всем этим могущественным людям надоело правление Уолси.

Он очень устал – устал от этого развода и притворился больным, надеясь вызвать сочувствие у короля, рассчитывая, что тот пожалеет своего старого друга. Он спрятался ото всех еще до того, как Компеджио, которого Папа послал из Рима в Англию, прибудет в Лондон. Итак, влияние Уолси шло на убыль.

Он глупо повел себя в деле Элинор Кэри. Король был им очень недоволен. Он встретил такой отпор со стороны короля, что понял: больше не сможет руководить им. Эта ночная ворона и окружавшие ее стервятники внимательно за ним наблюдали, ждали его смерти. И тем не менее, зная все это, он занял в деле Элинор Кэри довольно глупую позицию, не пожелав поступиться своей гордостью. Она была родственницей Анны. И Анна с присущим ей великодушием, когда та попросила назначить ее настоятельницей монастыря в Уилтоне, обещала, что выполнит ее просьбу. А он, Уолси, высокомерно отказал Элинор и назначил на этот пост другую. Таким образом он снова разгневал Анну, и она горько жаловалась по этому поводу королю! Уолси объяснил, что Элинор Кэри не может занять это место, потому что у нее двое незаконнорожденных детей от священника. Узнав это, Генрих, который строго следил за моралью, когда это не касалось его лично, вынужден был согласиться с ним. Очень осторожно, бесконечно извиняясь, чтобы не унизить Анну, попытался объяснить ей, чем мотивирован этот отказ. «Ни за какое золото в мире, – писал он своей возлюбленной, – не поступлюсь ни твоей совестью и ни моей и не назначу ее на этот пост…»

Анна, будучи честной по натуре, не слишком высоко ценила совесть своего возлюбленного. Она была возмущена и открыто выразила свое возмущение, потребовав от короля наказать Уолси за его высокомерие. И Генрих, боясь потерять ее, готовый сделать все, что она захочет, написал Уолси строгое письмо. И это письмо показало кардиналу очень ясно, что влияние его стремительно ослабевает. Он не знал, каким образом снова завоевать благоволение короля.

И тогда он понял, что эту женщину действительно следует опасаться. Уолси разрывался между Римом и Генрихом, у него не было никакого плана действий, он понимал, что это дело принесет ему только несчастье. Он притворился больным, чтобы решить, что делать дальше. Ему было очень нехорошо. Все катилось к черту.

Из Рима прибыл папский посол. Старый и больной подагрой Компеджио был готов обсудить дело о разводе короля и королевы. На улице собирались толпы. Когда королева Катарина выезжала, ее громко приветствовали. Такой же прием оказывали и ее дочери Марии. Катарина, бледная и изнуренная горем, Мария, тоже бледная после болезни, были мученицами в глазах лондонской толпы. Король умолял Анну, чтобы она не покидала дворца, боясь, что толпа ее изувечит.

Анна была в отчаянии – она уже хотела оставить свои честолюбивые мечты, сойти с пути, на который вступила. С самого начала этого пути у нее не было ни дня покоя. Король постоянно давил на нее, пытаясь уговорить стать его любовницей, и она устала этому сопротивляться. И когда Генрих сказал ей, что она опять должна уехать в Хивер, так как начинался суд по делу о его разводе с королевой, она вышла из себя. Генрих униженно просил ее:

– Любимая, мне будет очень трудно без тебя, но я хочу выиграть это дело. А если ты будешь здесь…

Она грустно улыбнулась, потому что прекрасно знала: он будет говорить, что ни одна женщина, кроме жены, его не интересует, будет убеждать кардиналов, что совесть его абсолютно чиста.

Анна была своенравна, и ей было на все наплевать. Она понимала, что поступает глупо, потому что этот развод был нужен и ей тоже. Иногда от страха с ней случалась истерика, она страстно желала выйти замуж за кого-то другого, ибо видела пропасть, зияющую у ног любой королевы.

– Я уеду и не вернусь обратно, – сказала она ему. – Я не хочу, чтобы мной швырялись, как мячиком.

– Будь благоразумной, душа моя, – умолял ее король. – Разве ты не хочешь, чтобы это дело завершилось благополучно? Я смогу тебя сделать королевой только в том случае, если мне удастся развестись.

Она уехала в Хивер. Двор вдруг надоел ей. Из своих окон она видела разъяренные толпы людей, слышала их недовольные речи. «Нэн Бален! Королевская проститутка! Нам не нужна Нэн Бален!»

Ей было стыдно, ужасно стыдно.

– О, Перси! – восклицала она. – Как ты мог позволить им сделать с нами такое!

И она еще больше возненавидела кардинала, ибо была твердо уверена в том, что это он своими хитростями заставил народ возненавидеть ее. В Хивере отец относился к ней с большим уважением, чем в свое время к Марии. Анна не станет любовницей короля, она станет королевой! Но лорд Рочфорд сомневался, что все закончится столь благополучно. Он сказал ей об этом, но она отвергла его советы.

Прошло два месяца. Король упрекал ее в своих письмах за то, что она не отвечает ему, уверял, что беззаветно ее любит, и просил вернуться: ему казалось, что это теперь возможно.

Он умолял ее вернуться, а она отказывалась.

Наконец отец не выдержал. Как-то он вошел к ней в комнату и сказал:

– Твое глупое поведение выше моего понимания! Король просит тебя вернуться ко двору, а ты отказываешься!

– Я уже сказала, что мной нельзя помыкать!

– Ты глупо ведешь себя, девочка! Разве ты не понимаешь, чем рискуешь?

– Я устала от всего этого. Когда я согласилась выйти замуж за короля, я думала, все будет просто.

– Когда ты согласилась… – Лорд Рочфорд не мог поверить своим ушам. Она говорила так, как будто бы делала одолжение Его Величеству. Лорд Рочфорд пришел в замешательство. А вдруг королю надоест это ее высокомерие?..

– Я приказываю тебе ехать! – рявкнул он, а она рассмеялась. Да, насколько легче было командовать старшей дочерью, Марией. Конечно, он мог бы запереть Анну в ее комнате, но разве можно вести себя подобным образом с будущей королевой!