Элизабет Бикон - Ловелас и скромница Страница 47

— Я еще пока не готова раздеваться перед вами, — пояснила она с прежней сдержанностью мисс Уэллс, — поэтому будьте любезны, мистер Шоу, повернитесь ко мне спиной.

— Вредина! — пробормотал он, и она усмехнулась, когда он послушно повернулся к ней спиной и стал раздеваться.

Столь неожиданный для обоих брак обещал быть приправленным хорошей долей юмора и страсти, и Шарлотта не могла заставить себя категорически осудить идею брака по расчету. Она сняла платье, которое надела совсем недавно, и аккуратно отложила его в сторону, потом сняла белоснежный капор, надетый к обеду, несмотря на возражения леди Рис, и швырнула его в другой конец комнаты. Он смертельно ей надоел, и если людям не нравятся ее волосы, то пусть не смотрят. Сердито кивнув воображаемому зрителю, она вынула шпильки из тяжелой массы волос, помотала головой, позволив им свободно упасть на плечи, и облегченно вздохнула.

— В жизни не видел ничего более красивого! — с восхищением воскликнул Бен, и она недоверчиво уставилась, на него.

Он показался ей более бодрым, чем несколько минут назад, и на лице его было выражение такого искреннего восторга, что она не могла ему не поверить.

— От них столько проблем, — сказала она, обрадованная тем, что ее волосы, до сих пор бывшие для нее только помехой, в глазах ее любимого могут быть достоинством.

— Я не очень понимаю почему, — с вкрадчивой нежностью сказал он, и у нее дрожь пробежала по спине.

Она полностью повернулась к нему, чтобы он понял, каким наказанием были эти волосы для нее до сих пор.

— Я прячу их, чтобы не привлекать внимания и потому что гувернантки не должны выделяться. Свой рост я изменить не могу, но волосы можно убрать под чепец или капор, чтобы их не видели посторонние, — смущенно объяснила она.

— И я. — В его глазах горела страсть, говорившая о том, что, не будь он таким уставшим и обеспокоенным ее состоянием, он взыскал бы с нее штраф за сокрытие этих волос. — Каким-то образом, мисс Уэллс, вам удалось надолго задержать мое внимание, не используя ваше самое смертельное оружие. — Он с грацией леопарда преодолел разделявшее их расстояние, и она вдруг поняла, что он не так уж измучен, чтобы не представлять собой опасность.

— Это не оружие, если только вы не собираетесь использовать его против меня, конечно, — в панике поспешно заговорила она. — Из-за этих волос меня дразнили и мучили с самого раннего детства, поэтому я давно уже их ненавижу. Потом я поняла, что если что-то нельзя устранить, то с этим нужно просто смириться, и стала относиться к ним, будто в них нет ничего необычного, ничего такого, чтобы окружающие на них глазели и досаждали мне, а недавно оказалось, что гораздо легче просто их прятать.

— Только не вздумайте их отрезать! — Он нежно и властно провел по ее пышным вьющимся волосам.

— Даже если они отрастут до колен и станут цепляться за мебель? — засмеялась она, стараясь скрыть восхищенную дрожь от его прикосновения.

— Даже тогда, моя сирена, — ответил он, и внезапно между ними опять все стало правильным, она засмеялась и радостно кинулась ему в объятия, будто и не было этого взаимного раздражения и опасений, от которых оба так мучились после освобождения.

— На сегодня достаточно, — мягко сказала она, когда он отнес ее к кровати и так бережно опустил на простыни, будто она была хрупкой драгоценностью. — Может быть, вам отдых не нужен, но мне он точно необходим.

— Вы думаете, мы сможем просто отдыхать, моя прелестница? — усмехнулся он.

— Думаю, что мы просто обязаны отдохнуть. Скоро уже утро, и леди Рис не даст мне выспаться и заставит ехать по магазинам и мастерским.

— Может, вы и обязаны поспать, а я вот не знаю, смогу ли я теперь вообще спать, ведь отныне мы будем лежать в одной кровати, — признался он. — Давайте посмотрим, каким сильным я могу быть, — пробормотал он, притягивая ее к себе и нежно перебирая ее роскошные волосы.

Она сонно улыбнулась ему, затем уютно устроилась на его широкой груди и вздохнула с невероятным удовлетворением.

— Спокойной ночи, Бен, — с неожиданным для себя смущением прошептала она и тут же погрузилась в сон.

Он лежал, одной рукой поглаживая ее упругие шелковистые волосы, другой обнимая ее, будто не хотел ее отпускать даже во сне, но спустя некоторое время тоже уступил усталости, пронизывающей все его тело.

— Спокойной ночи, моя радость, моя Шарлотта, — пробормотал он, засыпая, и на этот раз ему снилась только женщина, что лежала рядом с ним.

Несколько раз за ночь они просыпались и занимались любовью, потому что усталость только на время приглушила их страсть, и перед ними лежало целое море замечательных открытий, поэтому, как сказал Бен, почему бы не приступить к ним сразу сейчас?

— Я согласна, — отвечала Шарлотта и с радостью отправилась во второе путешествие за открытиями и исследованиями.

— А после мы сделаем все это еще раз, только медленно, — обещал он, начиная томительное путешествие от одного ее ушка к другому, покрывая поцелуями ее лицо.

— Я так устала сдерживаться, чтобы не закричать! — пожаловалась она и легла на спину, чтобы он продолжил свои игры.

— Очень скоро у нас будет своя постель и целая ночь для любви, и ты сможешь шуметь сколько тебе угодно, — великодушно обещал он.

— А ты будешь по-прежнему молчать? Не думаю, сэр, — возразила она и принялась ему доказывать, что это будет невозможно, когда они будут состоять в законном браке и у них будет целая жизнь для наслаждений.

Каждое его движение, прикосновение, слово и жест были неповторимыми, нежными и медленными, когда он вознес ее на пик экстаза и повторял это снова и снова, как и обещал.

От глубокого сна Шарлотту разбудило яркое солнце. Конечно, она совершенно не выспалась и, сладко потянувшись, повернулась на бок, чтобы прижаться к Бену, но его не было. Ее сразу охватило такое острое разочарование, как будто она лишилась удовольствия просыпаться рядом с ним всю оставшуюся жизнь.

Потом она сообразила, что он ушел рано, чтобы его не увидели слуги. Через несколько минут Шарлотта окончательно пришла в себя, остановилась перед гардеробом, раздумывая, надеть ли одно из платьев мисс Уэллс или навсегда от них отказаться. Короткий стук в дверь возвестил о появление Джесси.

Не было смысла спрашивать у Джесси, нравится ли ей новая должность. Шарлотте же в любом случае не хотелось иметь новую горничную, которая относилась бы с презрением к не очень уверенной в себе хозяйке, а именно такой обещала стать миссис Шарлотта Шоу.

— Не входите, Генри, — повелительно приказала Джесси лакею, нерешительно постучавшему в дверь, — только принесите горячей воды, а когда я позвоню в колокольчик, подайте завтрак мисс Уэллс.