Конни Брокуэй - Герой ее мечты Страница 47

Что ей делать, если она увидит Ноубла в ста ярдах кипящей воды? Отмахнувшись от неуместной мысли, Венис заскользила вниз с шероховатого валуна. Стараясь замедлить свой спуск, она переломала все ногти, а в зарослях ежевики у подножия камня исцарапала руки.

Оставив пони щипать нежную весеннюю траву, Венис снова побрела через мусор, разбросанный на вновь образовавшейся отмели. Дважды ее ноги подворачивались на скользкой, неровной почве, еще дважды она спотыкалась и падала, ударяясь коленями, но Венис вставала, не обращая внимания на усталость, которая глубоко вонзала свои зубы в ее мышцы.

Она вернулась к пони и повела измученное животное по узкой оленьей тропе у реки.

Спустя полчаса ходьбы руки и ноги у Венис уже сводило от холода и сырости, обдуваемые ветром щеки болезненно горели, а блузка под толстой шерстяной курткой намокла от пота. На мгновение солнце, сияющий оранжевый шар, зацепилось за зубец горной вершины, а потом быстро опустилось за горизонт.

Слезы снова потекли по щекам, оставляя грязные следы, и Венис прижала ладони к глазам, стараясь прояснить зрение. Чиркнув спичкой, она зажгла фонарь, который нашла среди вещей Ноубла, и, устало скрутив в пучок спутанные волосы, убрала их под шляпу, а потом взяла фонарь и подняла его высоко над головой.

Внизу вода казалась черной змеей, которая со смертоносной силой извивалась у ее ног, а наверху сквозь разорванные облака светились первые звезды.

У Венис не осталось сил, каждый шаг был тяжелым, как свинец, во рту пересохло, а глаза резало, так как она щурилась от заходящего солнца, стараясь среди речных камней разглядеть знакомую фигуру. Но Венис не останавливалась, чтобы отдохнуть: отдых мог оказаться критической чертой между жизнью и смертью Ноубла.

И она шла дальше. Еще час. Еще два.

Венис заставила себя высоко поднять дрожащую руку, в которой сжимала фонарь, и всмотрелась в темноту. Луч скользнул по чему-то темному, лежавшему в тени толстого бревна, и, кроме грохота воды, ударявшейся о своеобразную дамбу, Венис услышала еще какой-то звук. Стон.

— Ноубл! — резко повернувшись, крикнула Венис. — Где вы?

Еще один стон, и она его нашла. Ноубл лежал на боку у самой воды. Одна согнутая рука находилась под туловищем, а другой он нащупывал опору, стараясь подняться. В один миг Венис оставила пони и опустилась возле него на колени.

Лунный свет лишал цвета его длинные волосы и придавал его лицу болезненный оттенок. Зайдя сзади, Венис осторожно обхватила Ноубла и, сомкнув руки у него на груди, подтянула вверх, к себе. Из глубины его горла вырвался крик боли, на который Венис ответила рыданием, а потом бережно повернула Ноубла и уложила на спину.

— Ноубл?

Он едва слышно дышал.

Венис побежала и принесла из его седельной сумки необходимые вещи: одеяло, хлопчатую рубашку и фляжку с виски. Накрыв его одеялом, она осторожно положила голову Ноубла к себе на колени и, ни на мгновение не спуская с него встревоженного взгляда, начала разрывать рубашку на длинные полоски.

Ноубл дрожал, его зубы непроизвольно стучали. Когда Венис, наклонившись ниже, промокала темное пятно крови у него на лбу, Ноубл приподнял веки и посмотрел на нее затуманенным взглядом.

— Что ж, — наконец чуть слышно выдохнул он, — полагаю, я не умер.

— Это почему? — Ей удалось улыбнуться дрожащей улыбкой.

— Потому что вы не можете быть ангелом, так как слишком грязны, а чтобы быть демоном, вы слишком обеспокоены.

Венис не могла не всхлипнуть от облегчения.

— Венис, девочка, — тихо пробормотал он со своим прежним акцентом, — не нужно плакать, дорогая. Не нужно хныкать.

Боже, она всегда любила его мягко звучащий ирландский говор. Она уже думала, что больше никогда его не услышит, думала, что время и обстоятельства навсегда лишили его этих бархатных, мелодичных ноток. Необъяснимо почему, но то, что Ноубл именно в эти мгновения назвал ее «девочка», вызвало у Венис слезы.

Она прижалась лбом к его лбу, получив мгновение на то, чтобы удержать поток слез.

Венис глубоко вздохнула, успокаивая Ноубла, а потом осторожно и аккуратно обвязала ему голову полоской разорванной рубашки. Но когда она дотронулась до его левого бока, у Ноубла закатились глаза и он потерял сознание.

Закусив губу, Венис взялась за дело и как можно быстрее, пока Ноубл был без сознания и не чувствовал боли, туго перевязала его бок.

Закончив, она села на пятки и нахмурилась. Он еще не пришел в себя, и она в тревоге пощупала его лоб. Ноубл был не горячий. Нет, он был холодный — и мокрый до костей. Он мерз даже под толстым одеялом. Венис помрачнела.

Необходимо, чтобы он каким-то образом согрелся. Венис огляделась по сторонам. Они не могли оставаться здесь, где ветер приносил с реки ледяную воду. Если начнется еще один ливень, река в стенах каньона может подняться еще на двадцать футов.

Она должна вытащить отсюда Ноубла. Венис беспомощно изыскивала способ поднять его на пони, понимая, что никогда не сможет усадить Ноубла в седло. Оставался лишь один путь.

— Ноубл, — позвала его Венис, но он не пошевелился. — Ноубл, — повторила она громче. — Нужно проснуться. Вы должны помочь мне. Нужно усадить вас на пони.

Он беспокойно пошевелился и пробормотал:

— Помочь вам?

— Да. Мы должны усадить вас на пони.

Она легонько похлопала его по щекам. Резко вытянув правую руку Ноубл схватил ее за запястье, чуть ли не до кости впившись пальцами, и взглянул на нее с ненавистью. Задержав дыхание, она сделала попытку отодвинуться, и враждебность в его взгляде сменилась смущением.

— Венис? — Он расслабил руку и отпустил Венис.

— Да, Ноубл. — Она машинально потерла запястье. — Вы должны встать.

Прошло несколько секунд, прежде чем он отозвался, словно ему требовалось время на то, чтобы понять ее слова.

— Хорошо.

Его большое тело снова судорожно задрожало, и глаза у Венис опять наполнились слезами. С неимоверным усилием Ноубл сел и, свесив голову на грудь, тяжело задышал.

— Хорошо, — сказала Венис. — Вы молодец, Ноубл.

Она присела на корточки рядом с ним и подставив ему плечо, обхватила Ноубла рукой за спину, стараясь не коснуться ребер.

— Теперь на счет «три» вы встанете и пойдете к этой лошади.

— Да, мадам. Но это пони… мадам. — Тихие слова окрасила едва заметная насмешка.

Это было уже слишком.

— О Господи, не нужно! Не нужно быть таким героем! Перестаньте!

— Не плачьте, Венис. — Его посиневшие губы сложились в виноватую улыбку.

— Я не плачу! А теперь вставайте! На счет «три». Раз… два… три! — Она напряглась под его весом, сморщилась и глубоко вздохнула, а Ноубл постарался встать.