Кристина Дорсей - Море огня Страница 47

— Ты видишь, что я пережил? — Он обратился к Генри, который все еще сидел на кровати.

— Мне кажется, что вы вдвоем заставили меня многое пережить.

— Миранда, я же твой отец.

— Именно поэтому мне сейчас так больно. Все эти годы, пока я жила в Англии, я воображала, что ты меня любишь и ждешь.

— Я очень люблю тебя. Очень. — Генри тоже вскочил, и сейчас они с Джеком стояли рядом. — Я просто не мог смириться с тем, что ты узнаешь правду обо мне.

— Что ты с пиратом заодно?

— Джек, проклятье, зачем ты ей все рассказал?

— Ничего я ей не говорил, — Джек скрестил руки на груди. — Ты еще не понял, что твоя дочь все и всегда знает? Особенно когда подслушивает у двери. Видимо, самое существенное сейчас то, что ты собираешься делать?

— Я еще не решила, — Миранда подумала: как жаль, что у нее нет времени спокойно во всем разобраться. В одном она была уверена: — Я не собираюсь выходить за тебя замуж.

— Если бы ты через замочную скважину слушала внимательно, то знала бы, что не я это предложил.

Она так себя вела, как будто быть его женой было самой незавидной долей на свете.

— Вот и хорошо, потому что этого не будет, хотя, быть может, это и было бы справедливым наказанием.

— Пиратов обычно вешают, а не держат в неволе.

Сказав эти слова, Джек тут же пожалел об этом, потому что краска отхлынула от ее лица. Несмотря на оружие и на то, что она рассматривала брак с ним как кару с небес, он не хотел ее обижать. Да и, кроме того, он считал, что у нее есть право чувствовать нечто подобное после того, что она испытала. Он только сожалел, что сам так сильно увяз в этой истории. Особенно теперь, когда Генри вошел в роль разъяренного отца.

— Я все-таки думаю, что брак — наилучшее решение. Это единственный путь, чтобы исправить зло, которое причинил тебе Джек. — Генри зашлепал босыми ногами к окну.

— Нельзя сказать, что вся вина лежит на капитане Блэкстоуне. — Миранда была очень сердита, но она хотела быть честной до конца.

— На ком же еще? Я полностью ее признаю, — настаивал Джек. Не мог же он допустить, чтобы Миранда еще брала на себя ответственность.

— Эти споры никуда нас не приведут, — Генри умоляюще сложил руки, обращаясь к дочери. — Я хочу тебе только добра. И я хочу знать, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

Миранда открыла рот, чтобы ответить, но остановилась, потому что на самом деле она еще не знала, что ей сказать. Но тут внизу раздался стук во входную дверь. Она повернулась на каблуках и в этот момент почувствовала, что пистолет испарился из ее рук.

— Он тебе больше не понадобится, — пояснил Джек, засовывая его за пояс.

— Какого черта, кто это может быть? Генри вышел в коридор и перегнулся через поручень.

— Только Шрам знает, где я, и он бы не пришел, если бы что-нибудь не случилось, — сказал ему Джек и сбежал с лестницы. Он хотел добраться до двери, пока шум не разбудил весь дом. Он как раз спускался с последних ступенек, как из своей комнаты показалась Клоэ.

— В чем дело? Что за шум? — бормотала негритянка, шаркая к парадному входу. — Все мертвецы проснутся.

— Тебе не нужно это брать в голову, — сказал Джек, слегка обняв ее за плечи и отодвигая от двери. — Отправляйся-ка спать.

— Ну-ну, масса Джек. Надо было мне, старой, и самой догадаться, что без вас тут не обошлось, — ответила она, направляясь обратно к себе.

Джек распахнул дверь на террасу, пробежал по ней, выскочил на деревянное крыльцо, отворил входную дверь и рывком втащил Шрама, да так быстро, что лицо его как бы застыло.

— Ты что? Что ты стучишь как сумасшедший? Разве я не сказал тебе, что мы должны буквально проползти к дому Чадвика?

— Именно, капитан. Они все знают, и они идут сюда.

— Кто идет? О ком ты говоришь?

Джек взял Шрама за ворот его пыльной рубахи и приподнял так, что только носки его башмаков касались пола.

— Джошуа Питерсон, королевский сборщик податей.

Джек опустил Шрама на пол и взглянул на Генри.

— Он все еще в Чарлз-Тауне. Ты отсутствовал недостаточно долго. Я же говорил тебе, что до его отъезда еще две недели.

Генри и Миранда тоже поспешили спуститься вниз.

— Но это все равно ничего не объясняет. Почему он пришел именно сюда и именно за мной? Разве что… — Джек снова встретился взглядом с Генри. — Ты говорил кому-нибудь, что твою дочь похитили?

— Нет, я сказал, что у нее лихорадка. Даже подозрений не возникало, что она может быть где-то в другом месте, кроме своей комнаты.

— А слуги?

— Они точно ничего не знают, кроме того, это верные люди.

С этим Джек не мог спорить. Но если Генри ничего никому не говорил, то остается… Глаза его с подозрением остановились на Миранде.

— Неужели ты поэтому держала меня на мушке? Поджидала, пока они не придут?

— Нет, — ответила Миранда, но под его пристальным взглядом не могла сдержать дрожи в голосе, хотя и знала, что ни в чем не виновата, — я была здесь, с вами, не так ли?

— Тебя ведь отослали отдыхать, так?

— А я вместо этого стала слушать у дверей, исключая только то время, пока бегала за пистолетом, — напомнила Миранда.

Джек машинально взъерошил волосы, тяжело вздохнул и обратился к Шраму, который все еще одергивал свою одежду:

— Ну хорошо, расскажи, что ты видел.

— Видеть, капитан, я ничего не видел, но зато я кое-что слышал. Несколько человек, которые вывалились из «Ржавого пеликана», болтали между собой, но, когда они увидели наш корабль, капитан, они побежали к констеблю и в таможню.

— Но какого же дьявола, чума их разбери, мы все время торчим в порту, почему они сейчас к нам привязались?

— Похищение, — Шрам с горечью выплюнул это слово, — они все об этом говорили. Они знают о ее милости, и о нас, и о Генри.

— Что насчет меня? — тут же спросил Генри.

— О том, что ты с нами заодно, что ты на крючке вместе с Джеком.

У Джека опять заныла шея, но он был сейчас слишком занят, чтобы обращать на это внимание. Он расхаживал по двору и напряженно думал, кто же так старается, чтобы он угодил на виселицу, впрочем, у него и на эти догадки не было времени.

Джек схватил Шрама за руку.

— Нам надо срочно вернуться на корабль и просить небо, чтобы мы успели поднять паруса.

—А как же я? — Генри закрыл им путь к отступлению своим телом. — Если они знают, что я в доле, они меня сцапают и притянут к суду.

— Пошли с нами, — сказал Джек и отодвинул его с дороги.

—А Миранда?

— Кровь Христова! Возьми и ее.

В это невозможно поверить! Констебль и его помощники, быть может, уже сейчас подбираются к «Морскому ястребу» или идут сюда, а он тут дурака валяет.

— Никто никуда не пойдет.

Джек даже съежился от скверного предчувствия. Обернувшись, он увидел именно то, чего так опасался.