Барабаны осени. Книга 1. О, дерзкий новый мир! - Гэблдон Диана Страница 48

Я с трудом поднялась на четвереньки, не обращая внимания на свое платье или что-либо еще. Близился рассвет; небо еще было темным, но каюта на его фоне уже казалась по-настоящему черным пятном.

Когда я наконец окончательно встала на ноги и вцепилась в крышу каюты (меня охватила легкая слабость), меня чуть не сшибли сцепившиеся в драке тела, перелетевшие через эту самую крышу.

Это было нечто вроде вихря из шерсти и белых лиц, криков и выстрелов, и ужасных ударов, и в результате на палубу грохнулся бледный, как пепел, Ян, — прямо на тяжелую тушу Ролло. Какой-то чужак, без шляпы и взъерошенный, пролетевший следом за ними, тут же вскочил на ноги.

— Черт бы его побрал! Он чуть не убил меня! — Явно выбитый из колеи тем, что кому-то едва не удалось отправить его на тот свет, грабитель схватился за пистолет, торчавший у него из-за пояса, и рука его при этом заметно дрожала. Вытащив оружие, он направил его на пса: — Я тебя прикончу, тварь кусачая!

Но тут невесть откуда появился другой человек, повыше ростом, и ударил по дулу пистолета, прежде чем его сотоварищ успел выстрелить.

— Побереги заряды, дурак! — он жестом приказал Троклусу и капитану Фриману подойти поближе ко мне (капитан что-то яростно прошипел сквозь зубы). — Как ты собираешься удерживать их на месте с пустым пистолетом?

Человек пониже бросил на Ролло злобный взгляд, но пистолет сунул к животу Фриману.

Ролло издал странный звук — низкий короткий рык смешался с визгом боли, — и я увидела влажное темное пятно на палубе под его извивавшимся телом. Ян склонился над псом, беспомощно гладя зверя по голове. Он поднял голову и посмотрел на меня; щеки парнишки были мокрыми от слез.

— Тетя, помоги, пожалуйста! — попросил он. — Помоги!

Я непроизвольно качнулась в их направлении, и высокий бандит тут же шагнул вперед и выбросил вперед руку, чтобы остановить меня.

— Я просто хочу помочь собаке, — объяснила я.

— Что? — переспросил коротышка, и в его голосе нетрудно было услышать самое настоящее бешенство.

Лицо высокого человека скрывала маска… они все были в масках, только в этот момент осознала я, оглядываясь по сторонам. Мои глаза уже освоились с предрассветными сумерками. Но сколько их? К тому же… конечно, лицо под маской рассмотреть было невозможно, однако у меня создалось отчетливое впечатление, что высокий человек улыбается. Он ничего не сказал, но коротко взмахнул пистолетом, разрешая мне сойти с места.

— Привет, старина, — тихонько сказала я, опускаясь на колени рядом с собакой. — Не кусайся, ладно? Хороший песик… Куда его зацепило, Ян, ты знаешь?

Ян покачал головой, глотая слезы.

— Где-то внизу рана, я не могу его перевернуть…

Мне самой тем более и пытаться было нечего перевернуть огромное собачье туловище. Я попыталась найти пульс на шее Ролло, но мои пальцы утонули в густой шерсти, не добравшись до кожи. Тут меня осенило, и я схватила переднюю лапу пса, вытянула ее во всю длину и нащупала место, где лапа соединялась с телом.

И точно, в выемке под лапой бился пульс — ровный, наполненный, приятный для пальцев. Я по привычке начала было считать, но тут же оставила это бессмысленное занятие, поскольку не знала, что является нормой для собак, какое количество ударов в секунду. В конце концов, пульс был ровным; никаких мерцаний, аритмии, слабости. А это само по себе было хорошим признаком.

Другим хорошим признаком я сочла то, что Ролло не лишился сознания (если так позволительно говорить о собаке); огромная лапа, которую я держала, легко подрагивала от напряжения — ведь я сильно тянула за нее, — а вовсе не висела безжизненно. Потом пес снова издал протяжный звук, нечто среднее между рычанием и поскуливанием, и начал дергаться, пытаясь вырвать лапу из моих рук и подтянуть под себя.

— Не думаю, что дело обстоит так уж плохо, Ян, — облегченно сказала я. — Смотри, он уже переворачивается.

Ролло встал, покачиваясь. Он сильно встряхнул головой, встрепанная шкура взволновалась от холки до хвоста, — и капли крови посыпались на палубу со звуком моросящего дождя. Большие желтые глаза остановились на невысоком пирате с выражением, понятным даже последнему дураку.

— Эй, ты! Останови эту тварь, или я ее пристрелю, клянусь! — в голосе грабителя прозвучала самая настоящая паника, а мушка пистолета неуверенно задергалась между маленькой группой пленников и оскалившейся мордой Ролло.

Ян, который как раз начал торопливо стаскивать с себя рубашку, тут же набросил этот предмет своей одежды на голову Ролло, ненадолго ослепив пса, — и тот тут же бешено замотал головой, рыча все более озлобленно. На желтой льняной ткани проявились кровавые пятна — и теперь я видела, что течет кровь из раны на плече собаки; похоже было, что пуля только слегка оцарапала Ролло.

Ян повис на шее пса, вынудив того присесть на задние лапы, беспрерывно бормоча что-то в ухо, накрытое рубашкой.

— Сколько их всего на борту? — Острые, внимательные глаза высокого пирата сквозь прорези маски сначала оглядели капитана Фримана (тот сжал губы настолько крепко, что они казались просто тонкой линией на его сером лице), потом меня.

Я узнала его; я узнала его голос. И, должно быть, это сразу отразилось на моем лице, потому что он на мгновение замер, потом повертел головой и позволил шейному платку, превращенному в маску, упасть с его лица.

— Так сколько? — повторил свой вопрос Стефан Боннет.

— Шестеро, — ответила я. Не было никакого смысла молчать; я уже видела на берегу Фергуса с поднятыми руками, а рядом с ним третьего пирата, направившего ружье на лодку; и Джейми вдруг материализовался из темноты рядом со мной, мрачный, как никогда.

— Мистер Фрезер! — вежливо произнес Боннет, взглянув на Джейми. — Как приятно возобновить наше знакомство! Но разве у вас нет еще одного компаньона, сэр? Однорукого джентльмена?

— Он не здесь, — коротко ответил Джейми.

— Я проверю, — пробормотал пират-коротышка, поворачиваясь, но Боннет жестом остановил его.

— Ах, ну как можно сомневаться в слове такого джентльмена, как мистер Фрезер? Нет, ты лучше присмотри за теми, что здесь находятся, Робертс; а уж я тут сам осмотрюсь. — И, кивнув своему подельнику, он исчез.

Поскольку я вместе с Яном была вынуждена заниматься Ролло, это отвлекло меня ненадолго от прочих шумов и событий на лодке. Но потом из каюты донесся треск, и я вскочила, вспомнив о своем медицинском ящике.

— Эй! Куда это ты? Стой! Стрелять буду! — В голосе грабителя слышались отчаяние и неуверенность. Я даже не оглянулась на него, а ворвалась в каюту, и тут же налетела на четвертого бандита, который и в самом деле рылся в моих медицинских сокровищах.

Я чуть не упала в обморок при виде учиненного им разгрома, потом вцепилась в его руку и заорала от ярости. Он бесцеремонно открывал футляры и бутылочки, успев разбить многие из них, и осколки сиротливо поблескивали на полу, среди разоренного собрания инструментов доктора Роулингса.

— Не смей это трогать! — завизжала я, и, выхватив из ящика первый попавшийся флакон, выдернула пробку и выплеснула содержимое в физиономию пирата.

Как и большинство микстур Роулингса, этот флакон тоже был наполнен чем-то, в основном состоявшим из спирта. Пират задохнулся, когда жгучий состав попал ему в глаза, и отшатнулся назад.

Я продолжила атаку, схватив на этот раз каменный флакон, и изо всех сил ударила пирата по голове.

Звук получился просто отменный, но удар вышел немного слабоват; пират покачнулся, но устоял на ногах и протянул ко мне руки.

Я замахнулась, чтобы врезать ему еще раз, но кто-то, подкравшийся сзади, схватил меня за запястье, — и моя рука как будто оказалась в железном кольце.

— Приношу свои извинения, дорогая миссис Фрезер, — вежливо произнес знакомый ирландский голос. — Но я и в самом деле не могу позволить вам расколоть его голову на части. Она не бог весть какого качества, правда, но нужна этому человеку, чтобы было на чем носить шляпу.