Линда Ховард - Невеста Данкена Страница 48

– Грузовик нуждается в новом масляном насосе, – устало сказал он.

Она скрутила полотенце, которое держала в руках.

– Тогда купи его. – Напряжение сжало ее мускулы, и она сглотнула подступавшую тошноту.

Складка его рта была горькой.

– Зачем беспокоиться? Так или иначе, через месяц нас здесь не будет.

Она медленно повесила полотенце, затем повернулась к нему лицом, для поддержки прислонившись спиной к шкафу.

– Нет, мы будем здесь.

Он полагал, что знает, о чем она думала. Он мог позвонить Роберту, но тот должен быть круглым дураком, чтобы вложить сейчас деньги в ранчо. Он откладывал это, пока мог, и теперь не видел ничего, что можно было еще сделать. Маделин беременна; на завтра у нее назначен первый визит к доктору, и к указанному моменту понадобятся деньги. Потом их ожидают счета из больницы, а у него не было медицинской страховки. Это было одной из первых вещей, от которых он отказался.

– Я позвоню Роберту, – тихо промолвил он. – Но не слишком надейся.

Она распрямила плечи и глубоко вздохнула.

– Позвони Роберту, если хочешь, но только после того, как я скажу тебе то, что должна. Тогда ты будешь в другом положении и… – Она остановилась, беспомощно посмотрев на него, и начала снова.

– Я расплатилась по закладной из моего капитала, доставшегося в наследство от бабушки.

Мгновение он вообще никак не реагировал, только молча смотрел на нее, и в ней зародилась надежда. Потом его глаза начали холодеть, и она сжалась.

– Что? – очень тихо спросил он.

– Я расплатилась по закладной. Бумаги в моем ящике для нижнего белья.

Не сказав ни слова, он развернулся и пошел наверх. Маделин последовала за ним, ее сердце билось, как сумасшедшее. Прежде, не моргнув глазом, она противостояла его гневу, но сейчас все было по-другому. Это ударило его в самую болезненную точку.

Он резко распахнул ящик в тот момент, когда она вошла в спальню. Она не спрятала бумаги на дне; они лежали тут же, на виду. Он поднял их и просмотрел, отметив сумму и дату на документах.

Он не поднял взгляд.

– Как ты это устроила?

– Я поехала в Биллингс на прошлой неделе, в тот день, когда ты рассказал мне о закладной. Банки не заботит, кто оплатит ссуду, пока они получают свои деньги, и поскольку я твоя жена, у них не возникло вопросов.

– Ты решила, что свершившийся факт заставит меня передумать?

Ей хотелось, чтобы он перестал говорить этим мягким голосом. Когда Риз сердился, он ревел, и с этим она умела обращаться, но этот тон был чем-то новым.

Он поднял голову, и она вздрогнула. Его глаза походили на зеленый лед.

– Отвечай мне.

Она стояла совершенно неподвижно.

– Нет, я не думала, что ты передумаешь, и именно поэтому проделала все у тебя за спиной.

– Ты была права. Ничего не изменилось. Я увижу тебя в аду прежде, чем ты получишь хоть часть этого ранчо.

– Я не хочу отбирать у тебя ранчо. Я никогда этого не хотела.

– Надо отдать тебе должное, Мэдди, ты хорошо сыграла свою роль. Ты не жаловалась, ты поступала, как идеальная жена. Ты даже зашла настолько далеко, что притворилась, будто любишь меня.

– Я действительно люблю тебя. – Она шагнула к нему, протягивая руки. – Послушай…

Внезапно в нем прорвался гнев, и он швырнул ей пачку бумаг. Они рассыпались и закружились вокруг нее, спланировав на пол.

– Вот что я думаю о твоей так называемой «любви», – сказал он сквозь зубы. – Если ты думаешь, что сделав то, что, как тебе известно, я не смогу перенести, – это проявление «любви», значит, ты не имеешь никакого представления о том, что это такое.

– Я не хотела, чтобы ты потерял ранчо…

– Итак, тебя заботит только закладная. Любой суд по бракоразводным делам сочтет тебя теперь совладельцем, не так ли? Они посчитают, что я уговорил тебя вложить свое наследство в ранчо, и брачный контракт ни черта не будет значить. Проклятье, почему ты должна получить меньше, чем Эйприл? Так же, как у нее уже не получится, но земля стоит чертовски дорого.

– Я не хочу развода, я даже не думала о разводе, – сказала она в отчаянии. – Я хотела сохранить ранчо для тебя. По крайней мере, так у тебя есть шанс восстановить его, если только ты все не отвергнешь!

Он насмешливо произнес:

– Да, если цена ранчо возрастет, ты получишь больше.

– В последний раз повторяю, я не хочу развода!

Он протянул руку и зажал ее подбородок пальцами свирепо-игривым жестом.

– Так или иначе, ты легко можешь получить его, кукольное личико, потому что я чертовски уверен, что не хочу иметь жену, которая втыкает мне нож в спину подобным образом. Ты не была моим первоначальным выбором, и мне следовало прислушаться к своим инстинктам, но ты сделала меня таким же горячим, как в шестнадцать лет после моего первого раза на заднем сиденье. Эйприл была сукой, но ты хуже, Мэдди, потому что ты манипулировала и притворилась, что хотела только меня. Вот тогда-то ты вонзила мне лезвие меж ребер, настолько ловко, что я даже не заметил, как все случилось.

– Я хотела только тебя. – Она побледнела, ее глаза потемнели.

– Но ты не та, кого хочу я. Ты горяча на простынях, но у тебя нет того, что требуется для жены владельца ранчо, – безжалостно выпалил он.

– Риз Данкен, если ты пытаешься прогнать меня, у тебя хорошо получается, – нетвердо предупредила она.

Он поднял брови. Его тон был холодно вежлив.

– Куда бы ты хотела отправиться? Я тебя подвезу.

– Если ты спустишься с вершины своей гордости, то увидишь, как неправ! Я не хочу забирать ранчо. Я хочу жить здесь и воспитывать здесь наших детей. Мы с тобой не единственные, кого это затрагивает. Я ношу твоего ребенка, и это его наследие тоже!

Глаза Риза почернели, когда он вспомнил о ребенке, и его пристальный взгляд прошелся по ее стройной фигурке.

– Вообще-то, если подумать, ты никуда не едешь. Ты останешься здесь, пока не родится этот ребенок. Меня, черт возьми, не заботит, что ты будешь делать потом, но мой ребенок останется со мной.

В ней разрасталось оцепенение, отодвигая боль и гнев, которые увеличивались с каждым сказанным им словом. Она перестала что-то понимать. Перестала чувствовать. Он не любил ее и не верил в ее любовь, тогда что же было в их браке? Одни зеркала и фантазии, поддерживаемые сексом. Она смотрела на него, и ее глаза стали пустыми. Позже в них появится боль, но не сейчас.

Очень осторожно она произнесла:

– Когда ты успокоишься, то будешь сожалеть о своих словах.

– Единственная вещь, о которой я сожалею, это то, что женился на тебе. – Он поднял с комода ее сумочку и открыл.

– Что ты ищешь? – Она не сделала никаких усилий, чтобы отобрать у него сумочку. Было бы унизительно пытаться мериться с ним силой – перевес явно был не в ее пользу.