Мэдлин Хантер - Праведник поневоле Страница 49

Прищурившись, Верджил смотрел на танцующие языки пламени. Как видно, пора снова ехать в Ланкашир, к любовнице.

– Договорились. Гостей на следующей неделе принимаешь ты. – Эти слова прозвучали из уст мадам Гастон так, будто она делала Пенелопе великое одолжение.

Пенелопа взяла со стоявшего рядом стола прелестный маленький томик.

– Я не вправе отказать: ведь мистер Уидерби счел нужным посвятить книгу мне, хотя этой чести должна была удостоиться ты как меценат, при чьей поддержке вышла серия.

– Посвящать стихи – это пошло. Мне по душе менее нарочитое выражение признательности. Чего доброго, кто-нибудь решит, что поэты покупаются за деньги, как ветчина на рынке.

Бьянка наблюдала за лицом миссис Гастон, когда та с притворной скромностью опровергала свою значительность. Ее высокие скулы сегодня, казалось, выступали еще сильнее, словно норовя прорвать кожу. Бьянка пыталась отгадать, испытывает ли миссис Гастон хоть частицу того восторга, который изображает, обнаружив, что ее покровительство по каким-то причинам не прославлено в лаконичном посвящении мистера Уидерби.

А вот Пенелопа так и светилась от восторга: ее взгляд то и дело возвращался к коричневому кожаному переплету, и кончики пальцев снова и снова скользили по тиснению на обложке.

– Боюсь, в роли хозяйки лучше бы выступить тебе. Не все примут приглашение от меня.

– Вздор! Я устрою так, чтобы все нужные нам люди пришли. Для тебя это будет важным событием, дорогая моя. Мы снова возвратим тебе то положение в обществе, которого ты заслуживаешь. Твое отчуждение длилось достаточно долго, но даже ссыльным, в конце концов, позволено возвратиться домой.

Пенелопа робко улыбнулась, выражая одновременно сомнение, смирение и надежду. Бьянка заметила промелькнувшие на лице графини чувства, и ее сердце болезненно сжалось.

Внешне Пенелопа всегда с покорностью принимала утрату положения и, казалось, даже была ему рада, но в этот момент стало совершенно очевидно, что она просто скрывала от посторонних свою боль.

Бьянка посмотрела на миссис Гастон новыми глазами. Она раньше не испытывала теплых чувств к этой женщине, но теперь прониклась к ней симпатией. Миссис Гастон продолжала дружить с Пен, тогда как многие порвали с ней. Теперь же она строила планы восстановления ее доброго имени. Неудивительно, что Пен считала миссис Гастон лучшей подругой, несмотря на ее тщеславие и властные манеры.

– Я спрошу брата, можно ли устроить прием в Леклер-Хаусе, – твердо и решительно заговорила Пенелопа. – Без уговоров, конечно, не обойтись, но, возможно, он уступит.

– Упроси его. – Миссис Гастон согласно закивала. – Объясни, что поставлено на карту. Это нечто большее, чем успех поэта. Уидерби – его друг, так что Леклер должен согласиться. – Она поднялась. – А теперь прощай, мне нужно сделать еще кое-какие визиты. Думаю, скоро прибудет мистер Уидерби. Он попросил меня привезти тебе первый экземпляр, но, несомненно, и сам пожелает видеть твою радость.

Наконец миссис Гастон оставила Пенелопу, которая все еще продолжала разглядывать небольшой томик.

Бьянка подошла, чтобы взглянуть на книгу, и присела рядом с Пенелопой. Она бы предпочла заговорить о своей просьбе в другой день, когда Пен не будет так поглощена сделанным ей посвящением.

– Я бы хотела завтра возвратиться в Леклер-Парк…

Пенелопа оторвалась от созерцания заветной страницы.

– Вы хотите сказать, что вам здесь не нравится? Но мне казалось, что вы больше любите город…

– Так оно и есть; однако из-за чрезмерного внимания Данте я постоянно испытываю неловкость…

– Боже правый! Вы полагаете, что он…

– Его поведение безупречно. Мы должны быть ему благодарны за то, что он сопровождает нас в театр и тому подобные места. Вчерашний поход в Британский музей доставил мне немалое удовольствие, но просто… – Бьянка смешалась и умолкла.

Пен никогда не заговаривала о том случае у озера, однако выражение ее лица указывало на то, что она отлично поняла причину, по которой Бьянка хотела покинуть Лондон.

– Боюсь, просить его общаться с нами реже невозможно – Шарлотта и так редко с ним видится. Что же касается отъезда из города, мне жаль, но я не могу сейчас исполнить ваше желание, так как обещала мистеру Уидерби на следующей неделе устроить прием в честь выхода его книги, и мы не сможем уехать раньше.

– Я могу вернуться туда завтра вместе с Джейн, а вы с Шарлоттой приедете, как планировали.

– Не думаю, что это благоразумно.

– Мы с Джейн пересекли океан. Поездка в Суссекс для нас чепуха, тем более, если мы отправимся в вашем экипаже. А уж в Леклер-Парке о нас хорошо позаботятся.

Казалось, Пенелопа дрогнула.

– Прошу вас. Иначе мне придется, сказавшись больной, оставаться в постели. Я уверена, что постепенно общество Данте будет смущать меня меньше, но пока еще прошло слишком мало времени… и мне тяжело выносить его присутствие.

Пен потрепала Бьянку по руке.

– Вы всегда так сдержанны! Мне и в голову не приходило, до чего вам неловко.

– Очень.

– Думаю, я позволю вам ехать, но при этом строго накажу кучеру, чтобы он доставил вас прямо в Леклер-Парк. Он также передаст мои приказания дворецкому и экономке следить за тем, чтобы вы оставались там. Верджил вряд ли стал бы возражать против вашего отъезда.

– Благодарю вас, Пен. Надеюсь, вы как можно деликатнее объясните Данте причину моего отсутствия…

– О, я придумаю, что ему сказать, когда он завтра явится. В конце концов, он, конечно, узнает о вашем отъезде, но не сразу. – Пенелопа сочувственно улыбнулась Бьянке. – На самом деле, несмотря на его неподобающее поведение, он очень добр. Думаю, вы будете чувствовать себя рядом с ним непринужденно. По словам Верджила, Данте питает к вам только благородные чувства.

– Вы и впрямь считаете, что мужчины на это способны? А я вот очень сомневаюсь, что их чувства когда-нибудь бывают благородного свойства.

Пенелопа, коротко рассмеявшись, покачала головой:

– Я менее всех осведомлена на этот счет. – Она нежно провела пальцами по обложке книги. – Хотя иногда спрашиваю себя: а может, в редких случаях это все же возможно?

Почтовая карета накренилась на повороте, заставив пассажиров податься всем телом в противоположную сторону, чтобы не упасть. Продрогшая до костей Бьянка зябко поежилась в легком плаще Джейн, пытаясь спастись от сырости и холода. Она никак не ожидала, что путешествие окажется таким долгим: несмотря на хорошие дороги, тряская карета тащилась еле-еле. И все же у нее не оставалось иного выбора – ей нужно было побыстрее обернуться, да и денег, выгаданных из тех двадцати фунтов, которые она выпросила у Верджила, не хватило бы на то, чтобы нанять экипаж.