Кэрол Финч - Сердце дикарки Страница 5

– А что еще вы слышали о Кине Родоне? – Он вопросительно приподнял бровь и прошел к огню.

– Что он просто неприлично богат, но ощущает себя уютнее с дикими индейцами, чем с белыми, – продолжила Алекса. Ее нервозность обернулась приступом болтливости, когда наконец к ней вернулся дар речи. Она наклонилась поднять упавшую шаль. – И что он в высшей степени скуп на дружеские чувства, – закончила она.

Незнакомец нервно глотнул, глядя на ее склонившуюся фигуру. Муслиновое декольтированное платье открыло взгляду приятные выпуклости грудей. Даже полумрак, царивший в хижине, не мог скрыть ее обольстительной фигуры. Он был буквально загипнотизирован ее очарованием. Кожа сияла золотистым отливом и, казалось, молила о ласках. Темные волосы падали вниз и, купаясь в лунном свете, ласкали голые плечи.

– И еще я слышала, что Родон такой эгоист, что не пошевелит даже пальцем, чтобы помочь нуждающемуся собрату… – Она умолкла, встретив горящий в синих глазах огонь, живой и бурлящий, как горный поток. В них не было того отвратительного ухмыляющегося выражения, что у старика, но прочесть этот взгляд было несложно. Ему явно нравилось то, что он видел, и он не возражал бы увидеть больше. Алекса засомневалась: уж не променяла ли она развратника на распутника? – Кин Родон… – Алекса пыталась сформулировать свою мысль, но под этим пристальным, устремленным на нее взглядом запуталась в собственных словах.

Его пожирающий взгляд буквально приковался к тому искушающему зрелищу, что она собой являла. Не отводя от девушки глаз, он поднялся, подошел к столу и налил себе выпить, надеясь, что этого достаточно, чтобы рассеять чары стоящей перед ним пленительной ведьмы. Она, без сомнения, пользуется метлой не только как оружием, но и средством передвижения. Господи, да такая красота граничит со смертным грехом.

– И вы думаете, что Родон ничуть не беспокоится о других, а все эти злые слухи – голая правда? – сказал он, поднося кружку к губам.

– Да, каждое слово, – подтвердила она, кивнув. Он слегка усмехнулся и подвинулся к ней ближе.

– И почему же в таком случае вы отважились прийти к нему в хижину, если сделали такой вывод, мисс?..

– Карвер, – ответила Алекса. – Меня зовут Алекса Карвер, – тихо добавила она. Сердце колотилось о ребра с такой силой, что она испугалась, не сломаются ли они. Ей с трудом удалось перевести дух. – Потому что я…

Но красивый незнакомец не стал дожидаться ее ответа. Он испытывал что-то странное, необъяснимое, глядя в ее загадочные серебристые глаза, напоминающие сияющие звезды, и видя, как улыбаются чувственные губы. Было уже слишком поздно, когда он сообразил, что оказался слишком близко к огню, который вот-вот его опалит.

– А обо мне вы уже составили свое мнение, Алекса? – хрипло пробормотал он, не в состоянии оторвать глаз от манящих губ, влажных, как роса в тихий летний предрассветный час.

– Нет, я не знаю вас настолько хорошо, чтобы составить свое мнение. – Ее голос слегка задрожал, когда он приподнял ее локон и провел большим пальцем по стройной шее.

– А хотели бы, милая? – мягко допытывался он, наклоняя голову к ее голове и пожирая глазами ее трепещущие губы.

– Я…

Его губы были совсем близко. Алекса растаяла, смутно поражаясь собственной уступчивости, когда сильные мускулистые руки коснулись ее бедер. Когда он притянул ее к своей груди, она ощутила, что его сердце колотится в том же стремительном ритме, что и ее. Поцелуй его был нежным, чуть отдающим запахом рома. Алексу омыло каким-то пьянящим ощущением, и, уже почти не отдавая себе отчета в происходящем, она подняла руки, провела по широкой груди и положила их на его крепкие плечи. Это настолько непохоже на нее – броситься в объятия совершенно незнакомому человеку. Обычно она держала мужчин на безопасном расстоянии, не отвлекаясь на незнакомые и непонятные ей желания. Никогда прежде она не поддавалась на обаятельные улыбки. Алекса считала себя здравомыслящей девушкой и гордилась этим. И вот неожиданно оказалась в объятиях неизвестного мужчины. Более того, она наслаждалась каждым волнующим мгновением. Если бы Расс увидел ее сейчас, то сказал бы, что она лишилась рассудка. «А разве нет?» – подумала Алекса, когда незнакомец наконец оторвался от ее губ и поднял голову, одарив ее такой обезоруживающей улыбкой, что могла покорить любую женщину.

Алексе хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. Может, ей только представляется это неистовое ощущение, от которого по коже бегут мурашки? Господи, надо срочно взять себя в руки.

– Меня ты тоже считаешь холодным, дерзким, безжалостным негодяем с животными аппетитами, а, Алекса? – Голос его исказился под влиянием их поцелуя. – Думаешь, что я грубо воспользовался тобой, милая?

Она покачала головой, и на губах ее появилась смущенная улыбка.

– Нет, но приличный джентльмен не целует незнакомых женщин, даже не представившись, – мягко упрекнула она.

Темные брови изогнулись, а синие глаза заблестели, пока он разглядывал ее лицо. Он чувствовал, что пропал, погиб в этих живых, искрящихся серебристо-серых глазах.

– Я что-то не слышал, чтобы ты жаловалась на сам поцелуй, – напомнил он ей.

– Ты не дал мне времени ни принять, ни отвергнуть приглашение, – отразила она его атаку, откидываясь как можно дальше назад, насколько позволяло его объятие, и уклоняясь от ищущих губ.

Он притянул ее ближе, отказываясь отпускать. Держать этого очаровательного зверька было слишком приятно. Она казалась такой соблазнительной. Нетрудно было понять его компаньона, попытавшегося взять ее силой.

– Но он ведь не показался тебе отвратительным? – продолжал настаивать незнакомец.

И снова его губы пленили ее, не оставив времени на ответ. Его язык отыскал укромные тайники ее рта, целуя так, как никто никогда прежде не целовал. Что, черт возьми, с ней происходит? Почему она не борется с ним, не пытается оттолкнуть изо всех оставшихся сил, так, как боролась с Кином Родоном, когда тот набросился на нее? Потому что ее тянуло к нему, как мотылька к открытому пламени. Хотя она знала, что ей опалит крылья, если не послушаться голоса разума. И все же тело ни на что не обращало внимания. Алекса отвечала на его поцелуй так жадно и охотно, будто никак не могла напиться.

– Почему ты пришла повидать Кина Родона? – спросил он, нежно целуя уголок ее рта, давая возможность перевести дыхание.

– Мой отец хочет, чтобы он провел нас через индейские территории и был переводчиком, пока мы не найдем новое место для фермы, – ответила она. – Он отказал, и я пришла его уговорить.

Он нахмурился, отпустил девушку и повернулся к огню.